Ирина Горбунова - На грани человечности Страница 13

   - Творец Единый, храни Её Величество!

   - Слава королеве!..

   Чаши тянулись к ней; казалось, множились с каждым мигом. Напиться, что ли, и ей, гражданке Конфедерации, чей дом - Вселенная, чья семья - Человечество?.. Напиться, как аризианка, по-чёрному, впервые в жизни. После убийства и смерти по её вине... привыкай, вживайся... соответствуй.

   Вот было бы - достойное завершение этого дня-ошибки.

8.

   ...И надоумил же её лукавый - отлучиться в прецепторию именно нынче, в первые дни месяца Листопада. Изволь теперь, матушка настоятельница, расхлёбывать двусмысленное своё положение - наследие собственной глупости. Полна округа свидетелей повального участия аризианок в забаве мерзкой, богохульным отцом Одольдо учреждённой. Ан не пойман - не вор. Да Творец с Вами, Ваше Преподобие, какая такая охота?! гнуснейший поклёп! Молились и постились, постились и молились. Во имя Единого и Пророков Его, ами-и-инь!.. В глаза - взоры тураньи, преданные. А за спиною - смешки.

   Славный орден святой Аризии! разбойничий вертеп - со дня основания! Попыталась бы лично святая Аризия, ничтоже сумняшеся, управлять этим гадюшником, что гордо носит имя Её! В лучшем случае, продержалась бы с неделю; ещё того скорей - смело бы, как ветром, на первый же день, поминай как звали. Мало ли молодых да ранних, честолюбивых да наглых. Хлебом не корми - дай опустошить свято место, с последующей узурпацией оного.

   Прости, Единый, за помыслы крамольные; но такова жизнь наша земная, многогрешная. Железная узда! вот то единственное, что годится для дочерей моих послушных. Святость - помощница слабая, когда желаешь удержать власть, да ещё в таком месте.

   ...Трижды ударил колокол - время полуденной молитвы. Всё, довольно метаться бестолку по келье, хищным зверем в клетке. Бариола остановилась в углу перед изображением Священного Пламени - в его глубине угадывались силуэты двух Первопророков. Опустилась на колени, сложила чашей ладони, преклонила голову под шлемом серебристых, коротко стриженых волос. Два лихорадочных пятна на скулах - единственное проявление бешенства, и единственный румянец, оживляющий теперь бесстрастное лицо её.

   Лицо, и сейчас тонкое до совершенства; пусть и не черты уже - морщины. И тело, доныне хранящее безупречную военную выправку; пусть и худое сверхаскетически.

   Было время, ходили легенды о красоте Бариолы, в миру фер Эксли... где она, былая красота? Только доблесть воинская осталась, да прозорливость, да мёртвая хватка бойцового турана; да и те (будь честна с собою!) уходят мало-помалу, просачиваются водой сквозь пальцы, год за годом. Как проходит всё бренное; как пройдёт когда-нибудь она сама; и что останется после неё?..

   Нет, не создавалось настроение молитвенное. Упорно, перебивая раздумья о вечном - прежние, бренные заботы смущали ум. Нет, каковы девчонки! рады первому соблазну - срамницы, негодницы! Доблестную сестру Герану смешала с грязью антилопа кадэру - смерть позорная, бессмысленная (упокой, Единый, душу Гераны; но всё ж - одной соперницей меньше, и какой!). Сестра же Вайрика - королева охоты: наихудшая новость!

   Вайрика, урождённая эркассари Ламбетская! Вот кто истинно опасен. Что пред нею сестра Герана - сошка мелкая. Злейший враг веры далуорской, со времён Мятежного Гаэда и Вильды Крамольницы. Ведьма. Еретичка. Развратница. Может статься, даже лазутчица сиргентская. Не священный ли долг Бариолы перед Церковью - извести сию язычницу мерзкую?

   Что уж проще, казалось. Из деяний своих богопротивных сестра Вайрика тайны не делает. Во всеуслышание зовёт еретиков эршенских - "братьями нашими во Едином"; Священную же войну за освобождение града Ранаира - "грязной и никому не нужной бойней". Знается, не таясь, со всеми, кого пора отлучить от Церкви, а наипаче с уже объявленными вне закона... Для неё отбросы эти - "лучшие люди королевства"! Звонкой монеты для них не жалеет - и где только берёт золото в таком количестве? Не иначе, ещё и фальшивомонетчица.

   И всё это прилюдно, даже свои шашни с неким молодым эрихьюанцем - напоказ: любуйтесь, мол, кому не лень, на счастье наше (тьфу, тьфу, изыди, Тьма вековечная! что за мысли мерзостные приходят - посреди молитвы...)

   Бездонно ли глупа она - до святости? Или безрассудней даже, нежели Виальда? Наградил же Единый эдакой родной сестрою! Давно, давно бы пора Бариоле отречься от ошибок молодости - во имя служения Вере Истинной. От сестрицы Виальды, некогда обожаемой; от любимого племянника Эльма, всё-таки успевшего бежать от правосудия в богомерзкую языческую Сарнию; и, в конечном счёте, от рыжего демона Одольдо... Ох, грехи, грехи тяжкие!

   Хвала Священному Пламени - с Вайрикой фер Ламбет у неё нет оснований церемониться. Поди, не родная кровь, не Виальда, мир праху её. На своём веку немало еретиков матушка спровадила на дыбу и на плаху. Для опаснейшей ведьмы дорожка давно проторена. И прегрешений числится за нею - за всякое впору колесовать её и четвертовать. Но...

   Не раз и не два уж были подосланы к ней надёжные люди; и всё как один сами же выбросили кинжалы, и матушке служить отказались. Где уж простым убийцам наёмным да совладать с посланницей Тьмы высшего ранга! Улестила, умаслила, странно лишь, что не уничтожила. Если же уличить её открыто, к суду призвать - потребует она "изъявления воли Единого"; и, после образцово-показательного боя, после рьяного идиота, вывалянного в пыли - дело на том замнут. С облегчением превеликим.

   Ибо добро б ещё, коль сама она защитится, с неизменной безупречностью своей. Многие ведь - и не последние люди королевства - бросятся её оправдывать. Обаяние демоническое; прямодушный взор; странная неуязвимость; повадки бессребреницы... Верховная Владычица, и та ведьме благоволит: лучшей-де новой настоятельницы для аризианок не сыскать... Где вы, подлинные служители Веры?! Прежний Владыка, отец Тарла, давно в Чертогах Горних; и нет покоя душе его, покуда творятся эдакие непотребства в королевстве во Льюрском, в оплоте Истинной Церкви! Ему-то ведьма не отвела бы глаза: происки Тьмы различал он издали, какими бы прелестями и благородствами ни прикрывали их. Святой был человек, неусыпно радеющий о душах паствы своей (и - в награду! - вечные нападки Виальды-пасквилянтки!)

   С тяжестью в сердце поднялась Бариола с колен: не до молитвы, да простит её Порвопророчица. Чем сокрушить - врага несокрушимого? Не отпустить же её - безнаказанно по королевству разгуливать и сеять смуту средь правоверных? Эдак не утихомирится демоница, покуда не подорвёт самые устои Истинной Веры, и не ввергнет мир далуорский прямиком во Тьму Вековечную (Единый, помилуй, спаси и сохрани нас, грешников злополучных!).

   Одну из немногих зацепок все ж даёт прошедшая охота богомерзкая. Собственные ошибки не грех повернуть - к выгоде своей же. Отвоевала ведь Вайрика перстень королевы охоты у леди Лафимы, супруги даргена Тайлемского. А в памяти свежа еще усобица десятилетней давности, когда Тайлемы вырезали Ламбетов подчистую... как были уверены они сами. Ан нет: сумела сестра Вайрика играючи провести за нос самоё Смерть (кто отрицать посмеет, что на короткой ноге она с Тьмой Вековечной?!). Нынешний же Глава Дома Тайлемов на кровной мести помешан сильнее даже, нежели его покойные родители. Немного умелого обращения - и готов союзник для матушки. Столь же рьяный, сколь и высокородный.

   Не лишним будет назначить сестру Вайрику зачинщицей грядущего осеннего турнира. (Вот сейчас - собраться с мыслями, и выйти к полдневной трапезе, и сообщить решение своё, и волю свою изъявить всей общине). Ради чести ордена - признаем скрепя сердце; а может, и ради планов далекоидущих. Вдруг Леру фер Тайлем использует турнир, дабы поквитаться со старой кровницею. И вдруг теперь - в день 18-й месяца Листопада, в год 1374-й от Великого Откровения - выйдет это успешнее, нежели десять лет назад. Надежды мало, но чем Тьма не шутит...

   Ведь знает он уже. Наверняка ещё вчера дознался - от жены...

9.

   Показываться на глаза супругу Лафима фер Тайлем отнюдь не торопилась. С полчаса ласкала, кормила туранов на псарне. Самолично отвела единорога в стойло, напоила, вычистила. Отдала на кухне подробнейшие указания - что до привезённой добычи. И долго развешивала снаряжение по стенам охотничьей комнаты; семь раз примеривалась, прежде чем разместила новый трофей - рога антилопы кадэру. Той самой, что убила сестру Герану - и тем разогорчила сестру Вайрику. Странно - на подруг похожи не были!

   Привычный ритуал. Особенно затяжной - после того, как утратишь титул королевы охоты. Ибо жестоки сверх меры упрёки супруга - в такие вечера. Вовсе никакого, мол, проку от жены: даже дичи к столу не дождёшься.

   Жаль, отсрочка - не спасение. Затянешь время чересчур, так Леру, чего доброго, сам выйдет навстречу...