Никита Баранов - Седна Страница 14

— Как так, — зевнула Лейла. — Святой отец, а пьющий?

— Всё в рамках воли господней, — развёл руками Ник, на мгновение перестав копать и смахнув с лица пот. — Это тебе не католичество в его первозданном виде, а Единая Церковь. Святые отцы могут делать всё, что посчитают нужным для исполнения Его воли, — пилот взглянул на почти безоблачное небо, ткнув в него пальцем. — И вообще, к чему я всё это веду? С чего разговор начался?

— К тому, что грешно отлынивать от работы, капитан, — Седна за время разговора выкопала как минимум в четыре раза больше земли, чем Ник. Улыбнувшись пилоту, она продолжила копать с удвоенной силой.

— А ты веришь в Бога, Рэмми? — ехидно, но без особого энтузиазма спросила Лейла, положив голову на плечо матери. Лилиан, похоже, уже спала.

— Ну, как тебе сказать… если он всё-таки сейчас смотрит на меня сверху и ржёт над положением вещей в сложившейся ситуации, то пусть хоть бутылку воды скинет с этих своих Небес. Я выпью и скажу спасибо.

Лейла, прищурившись, перевела взгляд на горизонт и, усмехнувшись, сказала:

— Можешь начинать благодарить. Он, похоже, тебя услышал.

Ник, вновь отставив лопату в сторону, посмотрел на приближающиеся со стороны горизонта и уже заволакивающие собой Амадей тяжёлые свинцовые тучи. Нахмурился, сплюнул себе под ноги и вновь продолжил копать:

— Это не отменяет того факта, что я на него очень зол и обижен.

Как и ожидалось, грянул дождь. Не слишком приятный аромат палёной резины словно ветром сдуло, и вместо него запахло озоновой свежестью. Ещё перед первым громом поиски подземной реки решили прекратить, а Седна при помощи найденной в одном из «Рейдеров» огромной клеёнки и нескольких камней превратила яму в некий бассейн — резервуар для воды. Между двумя мотоциклами натянули ещё один рулон клеёнчатой ткани, отысканной во втором «Рейдере», и вся команда спешно спряталась под импровизированным навесом.

— Давно я не был под дождём, — вздохнул Ник, собирая падающие с неба капли в ладонь и отправляя их прямиком в рот.

— А я не была под ним никогда, — таким же мечтательным тоном сказала Седна, прижимаясь поближе к пилоту. — Капитан…

— Да? — смотря из-под тента на разразившееся бурей небо, небрежно бросил пилот.

— Я… ну… понимаете…

Ник удивлённо перевёл взгляд на свою спутницу:

— Ты что, запинаешься? Ох, если б я тебя не знал, то тотчас свалился бы замертво от разрыва сердца.

— Ну… просто… знаете, ведь лицо, что мне сделали на Виктории, практически аналогично человеческому. Как и строение головы. Во рту имеется имитация челюстей, зубов, языка…

— Да, я знаю. К чему ты это?

— Можно вас поцеловать? — в лоб спросила Седна, довольно тихо, чтобы никто кроме пилота этого не услышал, но таким тоном, что Лилиан и Лейла удивлённо повернулись на голос.

— Ты… кхм… уже чмокала меня однажды, — с трудом подбирая слова, слегка отодвинулся от девушки-робота Ник. — Конечно, если ты хочешь…

— Нет. Я хочу попробовать французский поцелуй.

Пилот резко поднялся, едва не сбив навес, отряхнул одежду от пустынной пыли и покинул укрытие, отдавшись во власть мощного дождевого потока. Широко расставив руки и подставив лицо падающим с неба каплям дождя, он прикрыл глаза и что-то тихонько зашептал.

— Что он делает? — Лейла недоумённо приподняла бровь, уставившись на капитана «Панацеи». — Пьёт?

— Вряд ли, — ехидно взглянула на рыжеволосую девушку Седна. — Скорее, молится.

— Молится? Кому? Мне казалось, что он неверующий и ни к одной конфессии себя не относит…

— Так и есть. А, разве, молиться можно только лишь религиозным богам?

Время до наступления темноты, сопровождающееся непрекращающимся ливнем, тянулось, казалось, целую вечность. И вечность эта, как гласит одна пословица, тянется мучительно долго, особенно под конец, и в данном случае фраза имела поистине значимый смысл. Ник так и не вернулся под тент, до нитки промокнув. Несколько раз он, забирая с собой лук и колчан со стрелами, куда-то уходил, приказывая всем оставаться в укрытии. Возвращался каждый раз в приподнятом настроении, и снова становился под дождь.

И вот, когда последние лучи Амадея погибли от загребущих лап мгновенно наступившей темноты, команда покинула укрытие. Ливень, наконец, кончился, и земля мгновенно высохла, несмотря на отсутствие на небосводе светила, что было ещё одной странной загадкой Колорадо.

— Охрана меняется каждые три часа, — Ник собрал всех возле «Рейдеров» и сейчас объяснял им план операции. — Крепость, а иначе я назвать её не могу, обращена к нам северной стороной. Северо-западная и северо-восточная башни оснащены портативными станковыми плазменными излучателями модели «Ласточка»…

— Так вот куда ты ходил весь день, — хлопнула себя по лбу Лейла. — На разведку, значит…

— Над главными воротами, хоть это и не сразу заметно, висит сразу четыре камеры наблюдения, которые фиксируют всё, что находится перед ними, в радиусе двухсот метров.

— Тогда нужно обойти, — резонно заметила Седна.

— Постараемся прорваться через «мёртвую» зону, ибо с каждой стороны всё точно также. И в связи с этим у меня, мадмуазель Лилиан, есть к вам вопрос: какого чёрта старый армейский склад, больше похожий на древнюю свалку, настолько серьёзно охраняется? Вы ничего не напутали?

— Это лишь видимость охраны, — махнула рукой Лилиан, приобняв свою дочь. — Нам нужно только пройти внешнюю линию защиты, а внутренней там просто-напросто нет. Или кишка тонка, мсье Рэмми?

— Мне нравится, когда меня так называют, — съехидничал пилот в ответ. — Нет, дело не в этом. По-моему, гораздо легче найти себе новый корабль, нежели таким образом восстанавливать в нормальное состояние «Панацею»…

— В нашем случае, никто нам не позволит найти новый корабль, — отрезала Седна, проверяя магазин карабина. — Капитан, нужно идти. Мы сможем. В конце концов, кто они такие? Просто кучка охранников, наверняка даже пороху не нюхавших. А кто вы, капитан? Ветеран! Боец! Закалённый во множестве боёв мужчина!..

— Влюбилась, что ли? — прикрыв рот ладонью, тихонько рассмеялась Лейла.

— Я кому-то сейчас вырву глаза, — сквозь пластиковые зубы прошептала девушка-робот.

— Нет, милая, — Ник протёр лезвие своего штык-ножа и засунул его в голенище сапога. — Может, в воздухе я и закалённый в боях ветеран, но на земле я всего лишь среднестатистическая боевая единица. Может, чуть эффективнее простых солдат, не спорю, но со взводом врага в одиночку не справлюсь.

— Но ведь вы не будете одиноки, капитан. Я с вами.

— И мы, — ответила за двоих Лилиан. — Мы тоже кое-что умеем!

— Ладно, чёрт с вами, убедили. Теперь, переходим к плану: во время смены караула мы должны незаметно подобраться к стене. А, подобравшись…

Ник ещё полчаса пытался объяснить все детали своей команде, и кто-нибудь постоянно оставался слегка недоволен. Приходилось корректировать идею прямо на ходу, так что к концу брифинга пилот выглядел уставшим донельзя. «С женщинами нельзя работать, — подумал он. — Всё же мудры были средневековые пираты, не бравшие дам на борт, ох, как мудры…».

Но, всё-таки, план был составлен и его финальный образ дождался единоличного согласия. Команда приступила к операции.

Тяжко пришлось Дейву за последние полгода. Ещё бы — из-за аномальной активности Амадея весь его урожай кукурузы канул в лету, так и не успев взойти. А ведь фермер пока ещё держался на плаву лишь благодаря своим кукурузным полям! Мало того, что он не сможет теперь продать сожжённый светилом урожай, так ещё и нечем кормить себя, семью и домашнюю скотину. Да ещё и бандиты некоторое время назад ворвались в дом, изнасиловали жену, избили Дейва до полусмерти, после чего украли всё, что можно было украсть, и скрылись в неизвестном направлении.

А ныне ещё одна печаль навалилась на фермера тяжким грузом: его участок, с домом и прилегающими к нему полями, отобрала федерация. Возможность возвращения собственности была лишь одна — «пропахать» на правительство несколько лет, чем, собственно, Дейв сейчас и занимался.

Сказать по правде, оружия он раньше в руках не держал, и в армейской боевой форме, тяжёлой и неудобной, он раньше не щеголял по родным просторам Колорадских прерий. Но — увы! — хочешь жить — умей вертеться. Стрелять Дейв научился за неделю, маршировать и уважать своего командира — через две. А уже через три он впервые ступил на стены, опоясывающие комплекс Центра Федеральной Разведки. С Дейва потребовали подписку о неразглашении тайны в течение всей его жизни, заставили подписать целую кипу бумаг и документов, после чего, лишний раз проверив того на детекторе лжи, пустили охранять комплекс.

Кстати, ни в школе, ни в колледже, ни в университете, а уж тем более в академии стареющий фермер не учился, а потому так и не смог понять, почему на зданиях Центра Федеральной Разведки красовались яркие вывески, гласящие, что данные «Армейские Склады являются собственностью Немезийской федерации и охраняются законом».