Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 21 Страница 14

— А что они получат в результате вашего… убийства? — поинтересовался Блаустайн.

— Власть, положение, может быть, часть моих владений. А может быть, мне просто захотят отомстить — по пути наверх мне пришлось выбить немало зубов, в наше время существует не так уж и много влиятельных организаций. Мой отец был второстепенным министром на Венере, мать — младшая жена из простолюдинок. Я получил назначение только после того, как прошел определенные тесты и… распихал локтями парочку сводных братьев. — Чантавар усмехнулся. — Довольно-таки забавно. Ну а соперничество заставляет мой класс быть все время как бы настороже, вот почему «Технон» это поощряет.

Они вышли на мостовой переход, который на головокружительной высоте пересекал город, и позволили движущейся дорожке везти себя дальше. С этой высоты Лангли мог видеть, что Лора построена как единое целое: ни одно здание не стояло отдельно, все они соединялись внизу, а прочная крыша перекрывала нижние уровни. Чантавар указал на туманный горизонт, где вздымался остов колоссальной башни, которая стояла отдельно.

— Станция погодного контроля, — пояснил он. — Большая часть из того, что вы видите, принадлежит городу, в том числе министерский общественный парк, но вон в той стороне пролегла граница владений Тарахойо. Будучи приверженцем движения «назад, к природе», он, исполняя собственную прихоть, выращивает там зерно.

— Разве у вас нет небольших ферм? — спросил Лангли.

— О Космос, конечно нет! — Чантавар выглядел удивленным. — На центаврийских планетах они есть, но я нахожу, что трудно придумать систему более неэффективную, чем эта. Многое из наших продуктов синтезируется, остальное выращивается на министерских землях. Шахты, заводы, земля — практически все — принадлежат какому-нибудь министру. Таким образом мы обеспечиваем и себя, и простолюдинов, а живущие вне Солнечной системы должны платить налоги. Здесь человек обладает тем, что заслужил. Общественные организации, такие, как вооруженные силы, финансируются промышленностью, принадлежащей «Технону».

— А чем же заняты простолюдины?

— У них есть работа, в основном в городах, лишь у немногих на земле. Некоторые из них работают на себя, например люди искусства, врачи или кто-то в этом роде. Сюда, здесь вам должно быть интересно.

Это был музей. Общий характер расположения экспонатов почти не изменился, хотя имелось множество незнакомых приспособлений для лучшего показа экспозиции. Чантавар повел их в историко-археологический отдел, который относился приблизительно к их собственному времени. Было грустно оттого, что так мало вещей сохранилось: несколько монет, потемневших от времени несмотря на электролитическую реставрацию; битый стакан для вина; осколок камня с полустертым названием какого-то банка; ржавые остатки кремневого мушкета, найденного при освоении Сахары; потрескавшийся кусок мрамора, который когда-то был скульптурой. Чантавар сказал, что египетские пирамиды, часть Сфинкса, следы похороненных городов, пара разрушенных плотин в Америке и России, несколько кратеров от взрывов водородных бомб по-прежнему сохранились, но других предметов или сооружений старше тридцать пятого века не осталось. Время шло неумолимо, и творения, составлявшие гордость человеческого труда, одно за другим постепенно терялись.

Лангли обнаружил, что насвистывает себе под нос, как бы подбадривая самого себя. Чантавар навострил уши.

— Что это? — полюбопытствовал он.

— Финал Девятой симфонии — Freude, schone Gotter-funken — никогда не слыхали?

— Нет. — На широком, скуластом лице появилось странное, мечтательное выражение. — Как жаль. Мне это понравилось.

Они заглянули на ленч в ресторан, расположенный на террасе, где роботы обслуживали аристократическую публику с чопорными манерами и в праздничных одеждах. Передернув плечами, Чантавар расплатился по счету.

— Ненавижу класть деньги в кошелек министра Агаца — он охоч по мою душу, — но вы должны признать, шеф-повар у него отличный.

Охрана не ела: люди были приучены к редким трапезам и неутомимой бдительности.

— Здесь, на верхних уровнях, есть на что посмотреть, — Чантавар кивнул на прерывисто мигающую световую вывеску над домом для развлечений. — Но они в основном похожи друг на друга. Давайте для разнообразия спустимся вниз.

Гравишахта сбросила их на две тысячи футов вниз, и они ступили в другой мир.

Здесь не было солнца, не было неба. Металлические стены и потолок, пружинистые полы, однообразие и монотонность прямых линий. Воздух был достаточно свежим, но он пульсировал и звенел от нескончаемого шума, который создавали вздохи насосов, стук и вибрация, — размеренного глубинного биения огромной машины, являвшейся сердцем города. Коридоры-улицы, заполненные неутомимыми толпами, жили движением и гомоном.

Итак, это были простолюдины. Лангли на мгновение задержался у выхода из шахты, наблюдая за ними. Он не знал, чего ожидал — возможно, одетых в серое зомби, — но был несказанно удивлен. Беспорядочная масса напомнила ему города, которые он видел в Азии.

Одежда представляла собой дешевую разновидность министерской: туники у мужчин, длинные платья у женщин. Эта униформа, похоже, разнилась только цветом — она была зеленой, синей и красной, и выглядела очень поношенной. Головы мужчин были обриты наголо, лица отражали ту смесь различных рас, от которых произошел на Земле человек; невероятное количество голых детишек играло прямо под ногами толпы; сегрегация полов, которой жестко придерживались на верхних уровнях, здесь отсутствовала.

Лавка, выступающая прямо из стены, была полна дешевой посуды, и женщина с ребенком на руках торговалась с хозяином. Здоровенный, почти обнаженный носильщик взмок под грузом деталей к какой-то машине; двое молодых людей, расположившись посреди улицы, играли в кости. Прямо на пороге таверны с мечтательным видом сидел старикан с зажатым в руках стаканом. Несколько зевак наблюдали за неуклюжей дракой двух мужчин, один из которых был в красном, другой — в зеленом. Женщина — явно проститутка — договаривалась с клиентом, у которого был вид слабоумного. Стройный торговец с живым лицом — Чантавар сказал, что он с Ганимеда, — вел тихую беседу с толстым местным покупателем. Сопровождаемый двумя слугами, расчищавшими дорогу, по улице проехал зажиточного вида мужчина на крохотном велосипеде. В маленькой лавочке постукивал молоточком по браслету ювелир. Трехлетний карапуз споткнулся, шлепнулся и разразился громким ревом, на который никто не обратил внимания — за всем этим шумом он был почти не слышен. Подмастерье с ящиком для инструментов поспешал за хозяином. Пьяный со счастливым видом распластался вдоль стены. Лоточник толкал перед собой тележку с дымящимися лакомствами и нараспев нахваливал товар словами, которые были такими же старыми, как мир. Все это на мгновение предстало перед Лангли, а потом исчезло в общей сутолоке.

Чантавар предложил сигареты, закурил сам и пошел вперед вслед за двумя охранниками. Люди, почтительно раскланиваясь, уступали дорогу, а потом снова принимались за свои дела.

— Придется идти пешком, — сказал министр. — Внизу нет движущихся дорожек.

— Что означает униформа? — спросил Блаустайн.

— Принадлежность к различным профессиям — слесарь, поставщик продуктов и так далее. У них система гильдий, высокоорганизованная, несколько лет они ходят в подмастерьях, пока не станут полноправными гильдейцами, но ко всему прочему между гильдиями идет острое соперничество. До тех пор пока простолюдины выполняют свою работу и ведут себя спокойно, мы предоставляем их самим себе. Полицейские-рабы — городская собственность — наводят порядок, если возникают серьезные осложнения. — Чантавар указал на крепко сложенного мужчину в стальном шлеме. — То, что здесь происходит, не играет большой роли. У них нет оружия и знаний, чтобы реально чему-то угрожать. Их обучение лишь подчеркивает, каким образом они должны вписаться в базовую систему.

— А это кто такой? — Мацумото указал на человека в облегающей тело одежде багрового цвета и с ножом, заткнутым за пояс. Он плавно скользил между людьми, которые вовсе не были склонны преграждать ему путь.

— Из гильдии наемных убийц, хотя в основном они занимаются избиениями и грабежами. Им не разрешается носить огнестрельное оружие, поэтому они относительно безопасны и отвлекают остальных.

— Вы имеете в виду — разделяют, — уточнил Лангли.

Чантавар развел руками:

— А что же делать? Равенство невозможно. Установить его пробовали снова и снова, на протяжении всей истории, давали каждому голос, но каждый раз затея проваливалась — без исключения, в течение нескольких поколений, и чем хуже были политики, тем быстрее это происходило. Ибо, по определению, у половины людей интеллект ниже среднего уровня, а средний не так уж и высок. Да и нельзя распускать эти толпы по планете — Земля и так перенаселена.