Марти Бурнов - Достигая прозрения Страница 14

— Нэйб!

Кто-то сильно пнул его под столом. Только это вернуло Нэйба к реальности. Он взглянул в злющие глаза Карзога.

— Ты даже сейчас не в себе! Прав был Кха Грат, ты достал всех! Ты превратился в свинью. Большую, зажравшуюся и обнаглевшую виллирианскую свинью, которая вечно норовит изгадить все вокруг себя.

Он орал так громко, что ухитрился перекричать музыку. Это привело Нэйба в бешенство. Вернулось желание немедленно кого-нибудь убить.

— Так что, у тебя серьезные проблемы! — подвел итог Карзог, осушая бокал и переводя дух.

— Проблемы и сложности — лишь путь к истине. Да узрит ее каждый, — процитировал Нэйб известного проповедника.

Чтобы немного успокоиться, Нэйб вновь посмотрел на сцену. Несколько раз в жизни, как правило, под действием хааша, его настигало удивительное предчувствие, что он должен немедленно изменить свою жизнь. Оно глодало и бередило изнутри, заставляя то впадать в транс, то крушить все на своем пути. Но мысли скакали так быстро, что он не успевал ухватить ни одной, а потом становилось поздно. Оставалось лишь чувство горького сожаления, тоска и жажда хааша.

Сейчас Нэйба вновь посетило это волнительное чувство. Горло перехватило, и стало трудно дышать. Разве может появление парнишки быть случайностью?! Лишь посланец судьбы мог легко, мимоходом захватить его в это удивительное путешествие по тайнам Вселенной, окунуть в Великое Прозрение, даже без хааша! Он есть — загадка, но он же — и ответ!

Карзог смолк, давая Нэйбу возможность ответить, но тот не проронил ни слова, прислушиваясь к грохочущему голосу крамандина. И вот оно! Прозрение! Пусть маленькое, но Нэйб совершено точно понял, что должен сделать:

— У меня нет проблем!

Он выхватил пистолет и выстрелил.

Ошметки головы Карзога еще не коснулись пола, а Нэйб уже стрелял по охране. Люди с визгом разлетелись по сторонам.

Лишь одно осталось неизменным — музыка. Парнишка на сцене, закрыв глаза, вдохновенно играл. Вагнер! Нэйб вверил себя музыке и уложил очередного охранника.

Нэйб знал, что надо спрятаться, прижаться к стене и выбираться отсюда. Ему здорово повезет, если удастся унести ноги. Но что-то управляло его телом. Он, не таясь, поднялся и принялся палить по всему, что движется.

Вокруг сыпались искры. Загорелось несколько столиков. Наверное, кто-то стрелял и по Нэйбу, но он оставался невредимым и продолжал идти. Отовсюду раздавались крики, визги и стоны. У выхода началась давка. Нэйб даже не смотрел в ту строну — он направлялся к сцене. Старичок, одетый как парнишка — музыкант, карабкался туда же.

Внезапно музыка оборвалась. Нэйб остановился, словно марионетка, которую бросил кукловод. Он только сейчас осознал, что жил, дышал и стрелял на одной ноте с этой мелодией.

Предчувствуя беду, он упал на пол, и спрятался за одним из столиков. В тот же миг над головой сверкнуло. За спиной что-то вспыхнуло. Нэйб больше не чувствовал себя неуязвимым. Он взглянул на сцену. Тощий старикашка и парнишка забились за крамандин.

Внизу творился ад. Люди давили друг друга, пытаясь выбраться из пылающего клуба. Кто-то вытащил оружие и стрелял. Вокруг царил хаос. Некоторые выстрелы ложились рядом с Нэйбом, некоторые летели в другом направлении. Он даже не мог разобрать, где цепные псы Карзога, а где прочая вооруженная шпана.

Нэйб чувствовал себя потерянным. Прорываться к входу смысла нет. Дым уже заволакивал все вокруг. Еще немного, и дышать станет невозможно. Чертов Карзог! Пожмотился на систему пожаротушения. Если б было можно, Нэйб убил бы его за это еще раз!

В голове засела мысль, что спасение в музыке, спасение в этих двоих. Нэйб осторожно выглянул из-за стола. Рядом с ним уже не стреляли. Наверное, охрана потеряла его в сумятице и дыму. Старик и музыкант, с надрывным кашлем метались по краю сцены, не рискуя броситься в толпу.

"Спасение в них… спасение в них…" Нэйбу казалось, что это не только спасение его души, а что-то еще, более осязаемое. Внезапно его осенило: служебный выход! Он прямо за сценой.

Визжащая толпа быстро уменьшалась, вытекая на улицу. На полу осталось несколько тел, растоптанных или застреленных. Теперь Нэйб отчетливо выделил в клубах дыма парочку громил, с рыскающим взглядом. Они ему не понравились, наверняка — охрана. Мимо не проскочить.

Чертов дым уже разъедал легкие, удушал и мешал прицелиться. Нэйб закрыл глаза, задержал дыхание и попробовал сосредоточиться на мелодии, отголоски которой еще звучали у него в сердце.

Оно вернулось! То потрясающее чувство гармонии и уверенности в себе. Нэйб выглянул из-за стола и выстрелил — несколько ярких вспышек, которых даже никто и не заметил во всполохах огня. Двое охранников упали. И только тогда он позволил себе вздохнуть. Горький удушающий дым ворвался в легкие, но ему было уже все равно. Нэйб вскочил на сцену.

— Быстро, сюда! — крикнул он музыканту, — Быстрее же, болван, здесь служебный выход!

Парнишка взглянул на него слезящимися глазами. По всей видимости, он почти ослеп от дыма. Нэйб осматривал панели. Одна из них и должна быть выходом.

— Ага! — он заметил, как тонкие струйки дыма затягивает в крохотную щель, между листами пластика. — Закрыта!

Он со всей силы ударил по ней ногой. Дым валом устремился вслед за рухнувшей дверью.

— Ну же!

Он вновь обернулся к парнишке, тот слепо шарил руками по полу, что-то отыскивая.

В этот момент под ногами Нэйба сверкнуло. Второй выстрел ожог руку. Он упал и быстро закатился под крамандин. "Черт! А собачки-то еще не все передохли!"

Он сгреб за шиворот музыканта и бросил его в направлении двери.

— Профессор! — парнишка вместо того, чтобы броситься прочь, повернул обратно.

— Да вот он!

Нэйб нащупал старикашку, надеясь, что это и есть профессор, и бросил его следом. Смотреть, что с этой парочкой творится дальше, он не мог. Панель крамандина укрывала его от выстрелов охраны, но он сам не мог отстреливаться. Зато лучи щедро ложились вокруг, добавляя дыма и огня.

Сцена полыхала, почти не оставляя возможности пробраться к выходу. Крамандин над головой шипел и трещал. Едкий дым стекал прямо к Нэйбу. Еще несколько секунд, и он не сможет вздохнуть.

— Да чтоб вы все сдохли! — он вскочил.

Не подставляя врагу спину, он, не прекращая, поливал все огнем и на ощупь пятился к выходу. Новые ожоги даже не чувствовались. Казалось, все тело погружено в расплавленный пластик. Боль выжигала разум, оставалась лишь ярость и желание выжить.

Нэйб так и не понял, что привело его в чувство — свежий воздух или удар о ступеньку, когда он, вывалившись из двери, скатился вниз. Только тогда он перестал стрелять.

Вокруг была ночь. Крики и суета пожара немного разбавили тухлую и ленивую монотонность Дна, но никак не влияли на то, что творилось сверху. Город, уносившийся на много ярусов вверх, почти ничего не заметил. Во Вселенной и вовсе бы ничего не изменилось, даже если сгорел бы не один притон, а вся эта грязная планета.

Нэйб знал, что надо встать, что через секунду-другую вслед за ним появится и охрана Карзога. Но сил больше не было. Осталась только боль и разочарование. Словно он только что очнулся от хааша. Парнишка-музыкант исчез, а с ним и ключ к гармонии Вселенной…

— Вы живы?!

Чье-то закопченное лицо закрыло от него огни пролетавших флаеров.

"Вот, засранец! А так здорово было представлять, что это звезды… Что в свой последний час, я лежу под звездами…"

— Не можем выразить, как мы вам благодарны! — рядом появился кто-то еще, и Нэйб почувствовал, как его осторожно ощупывают. — Э, батенька, да у вас, похоже, шок. К медикам бы надобно.

"Что за чудаки?"

— Проваливайте!

Нэйб хотел оттолкнуть назойливых придурков, но обратил внимание на их нелепые одежды. И торжественные, судьбоносные звуки Вагнера вновь взыграли в его душе.

— Стойте! — он ухватил парнишку за край его длинного одеяния, опасаясь, что тот действительно может свалить.

Нэйб вставал, когда краем глаза заметил движение. В дыму, валившем из клуба показался силуэт. И тут же сверкнули выстрелы.

— Бежим! — не выпуская одежду музыканта, он побежал прочь, отстреливаясь, но не оборачиваясь.

Нэйб надеялся затеряться в толпе зевак, собравшихся перед клубом. Многие сами только что покинули его и выглядели помятыми и прокопченными.

Музыкант спотыкался, но бежал. Рядом пыхтел старикашка.

— Пос… постойте… — выдавил старик, замедляясь и хватаясь за сердце.

— Они убьют вас! — взревел Нэйб, схватив и старикашку тоже, он поволок их обоих.

Странная парочка бежала, как могла, но один был слишком стар, а другой слишком пьян и ноги их заплетались.

— Психи! — бросил им вслед кто-то, но тут же упал, корчась и катаясь по мостовой. Этот выстрел предназначался Нэйбу. Его преследователи не отставали.