Иэн Бэнкс - Черта прикрытия Страница 14

Отряд пожирателей и их подручных приближался. Они подошли уже достаточно близко, чтобы беглецам были слышны грохочущий треск костей под массивными челюстями и жалобные стоны понукаемых бичами павулианцев.

Он обернулся и посмотрел в противоположном направлении — в сторону мельницы.

Тонкий ручеек крови, вытекавший из бассейна, начал тихо, без брызг и плеска, понемногу поворачивать гигантское скрипучее колесо. Мельница заработала!

Портал, которым управляют механизмы мельницы, вскоре должен открыться. А за ним будет и путь наружу. Прочь из Ада.

Чей, взгляни!

Прин тронул ее хоботком, чтобы она отвела наконец взгляд от пожирателей костей и вместе с ним посмотрела на мельницу.

Да вижу я, вижу. Еще одна летающая машина смерти...

Он сперва не понял, о чем она говорит, но потом увидел, как на фоне темно-серых, не ведающих покоя облаков движется какой-то объект — тоже серый, но более светлого оттенка.

Я про мельницу говорил — она заработала! А флайер, наверное, прилетел за теми, кто должен выйти наружу! Мы спасены! Ты разве не видишь? Не видишь?

Он заставил ее снова повернуться к нему лицом, нежно обвил ее хобот своим.

Это наш единственный шанс на спасение, Чей. Соберись же. Мы можем! Мы наконец выберемся отсюда!

Он осторожно коснулся усаженных шипами веревочных ожерелий, которые они оба носили на шеях. Сперва того, что принадлежало ей, затем своего собственного.

У нас есть для этого средства, Чей. Наши счастливые билеты, наши маленькие ядрышки спасительного кода в ореховых скорлупках. Мы принесли их с собой, помнишь? Помнишь? Они не одевали их на нас! Это наш шанс. Мы должны приготовиться. Собрать все силы.

Ты дурак, Прин. У нас ничего нет. Ни-че-го. Они найдут нас и отправят к Супервайзерам. К тем, кто управляет машинами смерти.

Флайер напоминал огромного жука, яростно машущего полупрозрачными радужными крыльями так, что движения эти сливались в сплошное марево. Он приближался к мельнице. Выдвижные лапы жука раскорячивались, он готовился сесть на заблаговременно расчищенный участок земли рядом с постройкой.

Нет, Чей, любимая, это ты ошибаешься. Нам суждено вырваться отсюда. Ты пойдешь со мной. Возьмись за эту отвратительную веревку. За шип. Вот за этот, прямо здесь торчит, видишь? Здесь. Держи его. Крепко. Нашарила?

Он заставил ее стиснуть двумя все еще прекрасными, неповрежденными хоботопальцами шипоконтроллер.

Нашла.

По моей команде толкни его как можно сильнее. Поняла?

Да поняла я, поняла. Ты что, за дуру меня держишь?

Нет. Только по моей команде. Ясно? Мы обретем личины демонов, и даже сами демоны нас не узнают. И у нас будет вся их физическая мощь. Эффект будет недолгим, но нам хватит и этого времени, чтобы выскользнуть через врата.

Исполинский жукообразный флайер приземлился у мельницы. Пара демонов, один в желтую полоску, а другой в черную, выскочили из здания и подбежали встретить новоприбывших. Фюзеляж флайера был всего лишь вполовину меньше самой мельницы. Низкий, удлиненный, лоснящийся. Крылья сложились и убрались в панцирь. Рев, исходивший от машины, понемногу стих, наружу выбралась небольшая группа немало перепуганных, дрожащих в своей грубой одежде туристов-павулианцев. Их сопровождали, ухмыляясь и перебрасываясь шуточками, демоны-гиды.

Павулианцы носили одежду — и это явственно отличало их от всех узников Ада. В Аду все пытаемые были полностью обнажены. Всякий, кто пытался прикрыть наготу, получал лишь дополнительное взыскание за то, что посмел приписать себе хоть какую-то степень контроля за своими муками. Восьмерка павулианцев, высадившихся из флайера, отличалась от обреченных вокруг и еще в одном отношении: их тела были целы, не носили никаких видимых следов травм или пыток, на них не было воспаленных ран или отметин болезни. Павулианские туристы выглядели хорошо откормленными, и полагалось им вроде как быть довольными, но даже с такого расстояния Прин без труда различал сквозившее в их движениях отчаяние и на лицах — явственное облегчение от того, что наконец приходит час покинуть обитель зла. Но некоторым это чувство могло принести и ложную надежду. Для них предупредительный экскурсионный тур по Преисподней, программа которого была разработана с целью вернуть туристам полноту здоровых ощущений обычного бытия, только начинался. Для них это было лишь преддверие Ада, первая гнусная уловка в бесконечном ряду обманных уловок, потому что они не покинут Преисподнюю, но останутся здесь навеки и претерпят такие же муки.

Насколько помнил Прин, утверждение это относилось по крайней мере к одному туристу. Оставшиеся члены группы будут столь глубоко поражены тем, что довелось им повидать в Аду, и так очевидно беспомощны перед безжалостными, хищными, неумолимыми демонами охраны, что в скором времени соберутся вместе там, в базовой Реальности, точно связанные одной нитью, чтобы обсудить с такими же пришибленными и униженными пережитым ужасом товарищами детали путешествия и завязать странную, извращенную дружбу — какой бы пропастью ни были разделены их подлинные личности, жизненные обстоятельства и биографии. Знать, что один из них, временный знакомый, спутник и даже приятель, никогда не вернется назад, означало располагать наиболее весомым свидетельством всего пережитого. Многим удавалось мало-помалу убедить себя, что несчастливцы, виденные на той жуткой экскурсии, относятся совсем к другому сорту существ (тем более что разрушение личности узников в некоторых случаях заходило так далеко, что их трудно было отличить даже не от недоразвитых павулианцев, а от обыкновенных животных). Но увидеть одного из попутчиков своей группы перед лицом его самых страшных кошмаров, обреченного на вечные муки в то самое мгновение, как он собирался вернуться к своей обычной жизни в реальном мире, — о, это было незабываемо. Моральный урок — конечная цель тура — запечатлевался в сознании так, что его оттуда ничем нельзя было стереть.

Они готовы пройти через портал, любимая. Нам пора. Прин осмотрелся и с беспокойством обнаружил, что один из пожирателей подкрался совсем близко.

Он рассчитывал подойти к мельнице поближе перед тем, как начать превращение, но выхода не было.

Толкни шип вот в эту сторону, дорогая. Чей, сейчас.

И ты все еще пытаешься меня убедить... Но я прозреваю беспощадную истину, стоящую за лживой надеждой.

Чей, у нас нет времени! Я не могу сделать это за тебя, эта штука среагирует только на прикосновение носителя! Толкни этот чертов шип!

Я не могу. Я лучше нажму на него, ладно? Смотри. Она вздрогнула от боли: шип вошел глубже в шею, а другой конец оцарапал кончик хоботопальца.

Прин задержал дыхание. Он досадовал, что оно стало таким частым и громким... но пожиратель был уже рядом, его массивная башка повернулась в их сторону, жуткие глазки заходили туда-сюда, взгляд побродил по кошмарной местности и начал фокусироваться на них...

Вот дерьмо!!! Ладно...

Прин перевел шип в нужное положение, активируя последовательность команд контрабандного кода, символизируемых им. В то же мгновение он превратился в одного из ухмыляющихся демонов — да не в кого попало, а в представителя самой крупной и устрашающей их разновидности, гигантского шестиногого хищника, в базовой Реальности давно уже вымершего. Хобота у зверя не было, но передние конечности, заканчивавшиеся набором ловких пальцев в форме трилистника, оказались более чем вдвое длиннее его. Рационализированные протоколы Адского мироустройства тут же пропорционально подверстали унизанную телами рогатку под его физические размеры, и он взвалил ее на широкую желто-зеленую полосатую спину, как некое великанское оружие. Чей, внезапно показавшаяся очень маленькой, пряталась за его ногой. От страха она обмочилась, обделалась и свернулась в тугой комочек. Он поднял ее передней конечностью, как это многократно делали на его глазах демоны, и, огласив округу жутким воплем, скинул рогатку со спины. Та завалилась на одну сторону и раскололась, тела и останки градом посыпались оземь. Раздался чей-то жалобный писк: одна из тележек, перевозивших тела, оказалась как раз на пути рогатки, и полетевшие наземь тела опрокинули грубую фуру; падая, рогатка проткнула одним из своих кольев ногу павулианца, тащившего тележку, и пригвоздила несчастное создание к земле. Пожиратель костей, подозрительно зыркавший в их сторону за миг до трансформации, попятился, его уши встали торчком, а все тело изогнулось в позе, выражавшей что-то среднее между удивлением и ужасом. Прин оскалился, и тварь отступила еще на полшага. Напарники пожирателя тоже остановились и теперь молча наблюдали за происходящим. У них было два варианта действий — либо подождать и посмотреть, как обернется дело, чтобы потом присоединиться к пиршеству победителя, бравируя мнимой храбростью (оставь и мне кое-что!), или же сделать вид, что к ним это не имеет никакого отношения. Прин тряхнул Чей, которая окончательно впала в беспамятство, и проревел, указывая на нее пожирателю: