Сергей Васильев - Центральная реперная Страница 14

— Немедленно… кх-хм… повторяю, немедленно всем начальникам служб прибыть ко мне. Особенно — главному энергетику. У нас проблемы.

Владимир Аристархович посмотрел на экранчик и недовольно поджал губы: у половины ответственных руководителей телефоны были выключены. Оставалось надеяться, что оповещенные разбудят остальных по дороге.

Собрались довольно быстро — каждый понимал, что без энергии станция долго не протянет. Разумеется, первые вопросы предназначались главному энергетику. Тот держал трубку у уха, постоянно отвлекался на телефонные разговоры, но всё же успевал кратко отвечать на вопросы собравшихся:

— Если плазмы нет — это неисправность. Какая — выясним и устраним.

— Что аппаратура показывает? — директор еле удержался от зевка.

— В том-то и дело, что ничего. Всё исправно. Быть такого не может. Удар был четко зафиксирован. И это при всей вашей хваленой противометеоритной защите! Куда попал камешек — я не знаю. И вы не знаете. Никто не знает. Надо вылезать наружу, искать место и смотреть. Потом — чинить. До этого момента активировать плазму запрещаю. Да и не получится. А того умника, который пытался запустить реактор после срыва плазмы, я лично отправлю чинить корпус станции без скафандра!

— Ну, Юрий Палыч… — протянул начальник смены.

— Никаких Юрий Палычев! — главный энергетик аж подлетел над сиденьем. — Выговором не отделаетесь!

— Но ведь свет всем нужен. Без него не наработаешь ничего. Да и жизнь без электричества несколько проблематична…

— Есть аккумуляторы, — отрезал главный энергетик.

— Надолго ли их хватит… — пробормотал директор и опять чуть не зевнул.

Влетел запоздавший начальник оранжереи. Комбинезон в частичках земли, волосы мокрые и всклокоченные. Не обращая внимания на недовольные высказывания о засорении атмосферы, он подплыл к директору, взглянул на него страдальческим взглядом и начал:

— Владимир Аристархович! Проблема у меня. Вот вы спросите — какая проблема, а я так и скажу. Такая проблема. Очень важная проблема…

Директор поморщился и сказал:

— Не тяни, Рувим. Какая еще проблема?

— Такая проблема. Очень важная… — заметив, что директор набирает побольше воздуха в легкие, Рувим заспешил. — Цветы я выращиваю для Наташи Германовны. А у вас свет гаснет. Непорядок. Что с цветами будет?

— Господи, Рувим. Какие цветы?

— Для Наташи Германовны, говорю. Бутоны уже завязались, а теперь пропадут. Очень плохо.

— Ты вообще о чем? Вот у нас проблемы. Реактор полетел. Это проблема. А что твои цветы-то? Плюнуть и растереть.

— Э-э-э, не говорите так. Цветы что — я еще выращу. К празднику хотел, но можно и в другой день подарить. Вот вы спросите — к какому празднику. Так я вам отвечу. Такому празднику. Женский день…

— Рувим!..

— Так ведь не только цветы без света погибнут. Другие растения — тоже. А растения — это кислород на станции. У нас запасы какие? Я не знаю — какие у нас запасы. Вот и пришел спросить. Может быть — маленькие запасы. Хотя, может, и большие…

Потапов потянул Рувима за рукав, избавляя Широкова от говорливого оранжерейщика и тихонько сказал:

— Всё, Рувим, иди, иди. Проблему ты правильно обозначил, только помолчи. Или если поговорить хочешь — найди себе собеседника… Да кого угодно. Только в коридоре, — главный инженер заметил в дверях монтажника Сергеева и крикнул ему: — Василий, зайди! Ты по штатному где сейчас должен быть?

Сергеев махнул рукой товарищам и ловко присел рядом с Потаповым.

— У шлюпок эвакуации. Чтобы, дескать, за людьми следить, когда команду дадут.

— Там и без тебя справятся. Вот что, Сергеев, Поговори с Рувимом, а? Спасу от него нет. Ну, я тебя прошу…

Василий поджал губы, повернулся к оживившемуся начальнику оранжереи и кивнул. Рувим тут же заговорил:

— Знаете, Василий, как тяжело в оранжерее? А тут еще свет гаснет. Растениям плохо, людям плохо. Мне плохо. Наташе Германовне тоже плохо будет. А вы говорите, проблемы нет. Есть проблема. Большая…

Сергеев зло посмотрел на главного инженера и промолчал. Попросило начальство — надо выполнять. А свое недовольство можно будет потом высказать. Да, сидеть на собрании и слушать разговоры начальства оказалось не интереснее, чем дежурить у аварийных капсул. К тому же, голос Рувима действовал на редкость усыпляюще. Сергеев должен был заступить на смену только через восемь часов, а сейчас у него в самом разгаре был ночной отдых. И зачем только его подняли? Спал бы и спал. За это ж не заплатит никто: какая тут выработка?

Василий повертел головой, высматривая — кому бы передоверить Рувима, и первым узрел появление напарницы.

— Муж-жи-ки! — процедила Наталья, едва войдя в каюту. — Ну, всё как обычно: сидят, обсуждают! Нет, чтобы делать!

— Что делать? — индифферентно откликнулся Потапов.

— Что-что?! Что-нибудь! Не сидеть же!

— Наталья Германовна, успокойтесь, пожалуйста.

— Он меня еще успокаивает… — Наталья уперла руки в бока и заколыхалась: магнитные подошвы держали хорошо, но остойчивости в невесомости не способствовали. — Вот сама пойду и исправлю!

— Куда, Наталья Германовна? — главный инженер подпустил в голос немного ехидства.

— Куда надо, Потапов!

Наталья развернулась, выскочила в коридор и размеренно забухала по пластиковой дорожке.

— Наталья Германовна! — официальным голосом потребовал директор. — Вернитесь! Наталья Германовна! У вас нет допуска к работе с реактором! Наталья Германовна!! Вы не сможете попасть в операционный зал — двери всё равно заблокированы!

Наталья обернулась на повороте, приостановилась и со смешком процитировала:

— "…При аварийной ситуации персонал имеет возможность и право вручную разблокировать двери для проникновения в помещение…"

— Наталья!..

Девушка шагнула и скрылась за поворотом. Увещевать непослушную монтажницу было поздно, и директор забормотал себе под нос нечто нелицеприятное о поведении подчиненных.

Потапов прислушался, ухмыльнулся и сказал:

— Да ладно вам, Владимир Аристархович. Никуда она не попадет — ребята остановят. Думаете, зря мы охрану выставили? Так что прогуляется до ближайшего поста, поругается там и вернется.

Наталья была далеко не дурой и прекрасно понимала, что охрана ее к реактору не пропустит. Поэтому направилась к ближайшему шлюзу. Там она собиралась выйти за пределы станции и добраться на скутере до операционного зала вышедшего из строя термоядерного реактора. Что там делать, — она еще не решила, но полагала, что на месте уж сообразит. Встречу с мужем она никак не планировала. Тем не менее, на полдороги Наталья натолкнулась на Матвея.

— Ты куда? — спросил он подозрительно.

— Куда-куда? По делу. Куда ж еще?! Мы ж тут работаем, а не как некоторые — в командировки приезжаем.

Аварийные лампы внезапно мигнули раз-другой, и муж с женой вжали головы в плечи.

— Видишь, что творится, — кивнула Наталья, выпрямляясь. — И ничего не говорят. Значит, ситуация не под контролем. Значит, нужно выяснить и исправить. Всё очень просто.

— Просто? Ты, что ли, исправлять собралась? Не смеши!

— Мужчинам свойственно недооценивать женщин. Ясно? Просто по факту того, что она женщина. А чтобы оценили — нужны доказательства. Подтверждение, так сказать, тому, что мы можем справляться с работой ничуть не хуже вас. И даже лучше.

— Вроде бы не время доказывать, Наташ. Тревогу же объявили. Сам директор — по телефону.

— Не мешай! Я сама знаю — что и как мне делать. И когда — тоже! Все вопросы — к директору, пожалуйста. Он тебе всё досконально объяснит.

Разумеется, Наталья не предполагала, что Матвей осмелится потревожить Владимира Аристарховича. Она ошибалась. Именно в этом и заключается работа журналиста — попасть в нужное место в самый напряженный момент, а потом интерпретировать факты, которые удалось узнать, в нужном русле.

Матвей решил, что без указания начальства даже Наталья не посмела бы что-либо делать в аварийной ситуации. Он не раз выезжал на специальные репортажи в места аварий и достаточно четко представлял порядок ликвидации. Ни о какой самодеятельности там речи и не шло. Значит, именно директор отправил любимую жену в то место, где она сможет доказать свою значимость.

Матвей возмутился. Неужели на огромной станции мало специалистов по устранению всякого рода неполадок?! Неужели мужскую работу надо доверять женщине?! Такого он не допустит! Следовало Наталью вернуть. А для этого узнать у директора — куда тот ее послал, и заставить отменить указание. Для любимой Матвей был готов и не на такое.

Совещание продолжалось. Директор выслушивал краткие доклады от начальников служб и делал пометки в блокноте. По всему выходило, что главная проблема — отсутствие электричества по всей станции. То, что второй реактор не запустить без ремонта, — понятно. То, что первый реактор в полуразобранном виде, а новый вообще в фабричной упаковке — комментариев не требовало. Сколько дней они смогут обойтись аккумуляторами даже при тщательной экономии? Главный энергетик озвучил цифру: два дня. Также он сообщил, сколько времени требуется на сборку первого и третьего реакторов: при непрерывной работе пять и десять дней соответственно. Сколько займут поиски места повреждения — вообще не поддавалось оценке. Да, поисковые бригады посланы на наружную оболочку. Да, они докладывают каждые полчаса. Результатов нет.