Александр Зорич - Три капитана Страница 15

Следующим пунктом плана Тайны после «вправления мозгов аборигенам», как она охарактеризовала свою хулиганскую акцию в мемориале на Площади Ветров, было как можно скорее отправиться на… Беллону!

Идея эта — совершенно безумная, если вдуматься — мне, как репортеру, такой уж безумной не показалась… Но я вообще не был до конца уверен в реальности существования этих злополучных звездолетов, «Звезды» и «Восхода»! И у меня не имелось никаких доказательств зимовки членов экипажа «Восхода» именно на Беллоне!

Зато они были у Тайны.

Мы углубились по аллее в один из тенистых городских парков, которых в Громове сейчас, кажется, больше, чем универсальных магазинов.

В одной из беседок мы остановились. Я уселся и погрузился в чтение планшета.

Оно было содержательным: пока Тайна сооружала бутерброды (всё необходимое она захватила с собой в корзинке для пикников), я успел трижды разинуть рот от удивления. А потом и вовсе завис, нахмурив брови как рассерженный китайский божок — маска моего наивысшего интереса, которую я надеваю в последнее время крайне редко.

Суть того, что я прочел, была такова.

Когда в систему Вольф 359 в 2165 году прилетел Х-звездолет «Афанасий Никитин», именно он обнаружил на орбите планеты Беллона фотонный звездолет «Восход».

Корабль был пуст, на сигналы отзывалась лишь аварийная система, никого из членов экипажа на борту не оказалось. Второй корабль, «Звезда», исчез бесследно.

В скором времени на Беллоне было найдено зимовье космонавтов.

Увы, все космонавты оказались мертвы. Всего нашли тела девяти человек. По сведениям же Тайны на «Восходе» летели полтора десятка человек, а на «Звезде» — вообще двадцать четыре.

— Понимаешь, Костя, — с жаром объясняла Тайна, покуда я штудировал отчет, — эти корабли были совершенно одинаковы, но имели разную полезную нагрузку. «Звезда» несла больше людей, биоматериалов и расходки к системам жизнеобеспечения, а «Восход» — преимущественно технику и стройматериалы. Вездеходы, вертолеты, зонды и блоки для сборки наземной базы.

Получалось, что бесследно исчезли шесть человек с борта «Восхода» и экипаж «Звезды» в полном составе. Интересно бы знать: куда?

— Как я понимаю, — деловито осведомился я, — официально эти два корабля, «Восход» и «Звезда», вообще никуда не летали?

— Я тебе потом расскажу, что при этом власти врали семьям космонавтов, — хихикнула Тайна. — Весьма изобретательно…

Я лишь деловито кивнул, вернувшись к чтению выводов госкомиссии по расследованию катастрофы «Восхода». Куцые и внутренне противоречивые, они были опубликованы только спустя 40 лет после того, как обнаружили брошенный «Восход». То есть — в 2205 году.

Помимо кратких итогов работы госкомиссии там еще имелись сведения, полученные с Х-звездолета «Афанасий Никитин», поскольку гриф секретности с этой истории отчасти уже сняли. А вот, кстати, и о самом…

И вдруг экран планшета резко погас.

Спустя мгновение Тайна уже опустила свой походный планшет в широкий кармашек джинсового комбинезона.

— Эй-эй, ты что это творишь?! — Озадаченно крикнул я, с трудом возвращаясь в реальность.

Тайна в мгновение ока помрачнела.

— Там дальше — не твоего ума дело, — отрезала она. И, видя мое изумление, милостиво прибавила:

— Пока не твоего.

Поартачимся?

— Я в такие игры не играю, дорогуша. Или всё, или адью.

— Полетишь на Беллону, тогда всё узнаешь, — пожала она плечиками. — Только при этом условии. Выбирай, капитан.

И уставилась на меня наглыми зелеными глазищами.

Что я мог ответить? Коготок увяз — пропадай весь халкозавр!

Репортер на тропе войны — это вам не какой-то там жалкий «журналист в работе»! В такие минуты я засовываю подальше свои амбиции, с легкостью прощаю информационному донору мелкое хамство, барскую критику моей профессии и даже дурной запах изо рта — что, согласитесь, почти синонимы! — и неустанно надуваюсь, накачиваюсь информацией как майский жук самомнением — перед броском в небо.

А неба впереди предвиделось немало и преимущественно в виде космического вакуума. До Беллоны было рукой подать, но вот дела — ни один из нормальных, цивилизованных видов транспорта туда в ближайшее время не собирался. По крайней мере — с Ружены. Что и понятно, ведь Беллона — ЗАВТОН.

— Ничего-ничего, прорвемся, — процедила Тайна, деловито набирая номер за номером.

Увы, как-то у нее общение не складывалось…

После одного такого неудачного звонка, видимо, выслушав в ответ что-то совсем уж нелицеприятное, Тайна пару минут мрачно сопела в трубку. Думаю, про себя проговаривала адекватный ответ какому-то хаму на том конце линии. Я предложил позвонить по последнему номеру в ее списке — ведь она сейчас звонит по какой-то системе, верно?

— Ага, — кивнула она. — По системе Станиславского.

— Не верю, — с готовностью поддакнул я. — Но в крайних точках всегда что-то есть. Какая-то магия.

— Ладно, маг, — нехотя согласилась она.

Видно было, что Тайна привыкла всегда и во всем действовать самостоятельно, а тут вдруг рядом появился соратник-мужчина, который к тому же еще и тянет желтое одеяло лидера на себя!

Мысль об одеяле показалась мне привлекательной. Если я и не большой поклонник зеленых кошачьих глаз, предпочитая всё больше банально голубые или, в крайнем случае, серые, то фигурка у Тайны что надо — точеная…

Это было ошибкой.

В реальность меня тут же возвратил весьма болезненный пинок изящным женским мокасином модели «первая скво в вигваме», угодивший точнехонько в основание моей лодыжки. А мог получить и в вигвам, между прочим! Вот черт, я и забыл, что эта маленькая зеленоглазая кошка…

— А-а-а-а!

Очередной контакт с модельной обувью. Ведь умеют же делать, сапожники!

— Ты что, сдурела?

— Сам ты… котяра, — усмехнулась она. — Я ему о деле, а он…

Но сакраментальное «все вы, мужики, одинаковые» так и не вырвалось из ее уст. Зато много чего готово было вырваться из моих.

Ситуацию спас коммуникатор: его экранчик ожил и настойчиво запиликал нечто военное, требуя соединения с каким-то абонентом. Тайна метнула на меня грозный взгляд и ответила:

— Да?

Она слушала минуты три, часто кивая, и по мере разговора с неизвестным собеседником ее лицо постепенно смягчалось. Закончив разговор, она и вовсе просияла.

— Есть! Оказия до Беллоны — через восемь часов.

После чего смерила меня с ног до головы взглядом откровенно оценивающим, вот только по каким-то неизвестным мне критериям.

Я сразу насторожился, а Тайна ткнула пальчиком в мою предостерегающую футболку и безапелляционно произнесла:

— Но учти: тебе придется на пару часов стать гляциологом. А конкретнее — палеогляциологом. Ты, надеюсь, знаешь, что это такое?

Глава 7

Надежин. Подсолнухи теряют лепестки

Март, 2144 г.

Флагман Четвертой Межзвездной Экспедиции МКК-5 «Звезда»

Луна — Юпитер, Солнечная система

До старта я четырежды побывал на лунной орбите по делам «Звезды». Именно там полтора года шла интенсивная сборка обоих кораблей — моего и панкратовского «Восхода», и параллельно — их комплектование.

Оттуда же, с орбиты Луны, и стартовали в итоге оба наших космопоезда. Иначе и не назовешь эти конгломераты из разгонных блоков, ступеней, буксиров «Тор»… Да в некоторых ракурсах за всеми «вагонами» и самих-то звездолетов не разглядеть!

С орбиты Луны корабли уводили посредством огромных, но достаточно архаичных ускорителей на химическом топливе.

Они придали «Звезде» и «Восходу» импульс, достаточный для того, чтобы корабли набрали скорость 29 км/с — внушительную с точки зрения околоземной космонавтики начала прошлого века, но, конечно, весьма скромную даже для выхода за границы Солнечной системы.

Отработанные ускорители мы сбросили и космопоезда наши сразу заметно похудели на четыре «вагона» каждый.

Затем на «Торах» раскрылись километровые лепестки солнечных парусов и наши корабли с носового ракурса стали похожи на огромные подсолнухи.

Как только звездолеты удалились от Луны на гарантированно безопасное расстояние, мы с Панкратовым, командиром «Восхода», в первый же день полета произвели включение маршевых двигателей.

Эти включения стали первой серьезной проверкой фотонной тяги в реальной полетной обстановке. В случае возникновения каких-либо серьезных неполадок всю нашу экспедицию легко было прервать, свернуть с минимальными потерями ресурсов, а сами звездолеты возвратить на лунную орбиту. Благо пресловутая ТН — точка невозврата — ждала нас еще далеко.

Но всё прошло гладко. Маршевые отработали в штатном режиме, и мы пошли по Солнечной с весьма приличной скоростью, оставляя за кормой сто два километра пустоты каждую секунду.