Александр Борискин - Превратности судьбы или жизнь вселенца-2 Страница 15

— А рассчитаться услугами можешь?

— Это как? Нет у меня никаких услуг! Не понимаю я тебя.

— Вот, например, могу я со своей девушкой бесплатно посещать ваш кинотеатр под открытым небом и занимать любые места на выбор? Или пользоваться на пляже лежаками бесплатно? И шлюпкой с веслами для прогулки по морю? Или посещать биллиардную в любое время, хоть ночью? То же самое касается экскурсий.

— А, вот ты о чем. Если будет музыка, на которую придут отдыхающие — будут тебе и услуги!

— Ну, Григорий, смотри! Ты сказал, я — услышал! Как у нас говорят: «за базар ответишь». Подожди меня пять минут, схожу в номер, принесу магнитофон. Но его сохранность — на твоей совести. Хоть из радиорубки не выходи — следи, чтобы не украли. Он шестьсот рублей стоит! Пропадет — ты лично отдашь. Договорились?

— Сначала музыку представь, а потом договариваться будем!

Спустя некоторое время над пансионатом начала звучать современная танцевальная музыка. Сначала по одному, потом группами в танцзал стали заглядывать отдыхающие. Через полчаса там было не протолкнуться! Кому не досталось места в танцзале, начинали танцевать на заасфальтированном пятачке перед ним.

— Григорий! Согласен на мои условия?

— Согласен! Но только чтобы музыка была каждый день, когда я объявлю танцы!

— Договорились! К кому мне завтра обратиться за шлюпкой? Часов в одиннадцать?

— Обратись на спасательный пункт на нашем пляже. Я их предупрежу. Только скажи, что от меня.

— Хорошо. Ладно, схожу потанцую. А ты пока бди!

Макар поставил на воспроизведение кассету с блоком медленных танцев и направился в танцзал. Как и везде, большинство танцующих пар представляли девушки. Мужчины подпирали плечами стены и обсуждали их.

Макар огляделся.

«Все особы женского пола, представляющие интерес, или уже заняты, или танцуют. Чтобы «разбить» пару необходим еще один мужчина. Тут я никого не знаю, так что этот вариант не подходит. Придется отследить, куда направится понравившаяся мне девушка, и оказаться около неё перед началом следующего танца чтобы успеть пригласить.»

Наконец зазвучала музыка и Макар пригласил симпатичную девушку лет двадцати на танец. В танце разговорился с ней, познакомились. Звали её Вера. Приехала из Ростова на Дону, работает в областном статуправлении оператором машиносчетной станции. Отдыхала на базе отдыха рядом с пансионатом. Уже завтра уезжает. Очень жалеет, что они не встретились раньше. Молодых мужчин здесь мало и все заняты. Если бы не море, то от скуки померла. Слово за слово, разговорились. Макар еще несколько раз пригласил её танцевать. Потом предложил сходить к нему в номер, немного охладиться и попробовать местного вина, бутылку которого приобрел у входа в пансионат. Вера с радостью согласилась.

Увидев, что он живет один в номере, удивилась. А выпив стакан вина совершенно не возражала против объятий и поцелуев. А потом проявила инициативу, начав расстегивать на нем рубашку. В итоге они оказались в постели, где Вера выказала себя весьма опытной в сексе и страстной девушкой.

— Ну, хоть под конец отдыха сподобилась найти приятного молодого мужчину! А то по возвращении подругам даже рассказать нечего бы было! Давай ещё раз…

Еще одним разом они не ограничились, занимались любовью вплоть до окончания танцев. Макар еле успел забрать магнитофон из радиорубки.

«Начало отдыха — как по заказу. Скинул напряжение впервые за последние три месяца, да еще и партнерше удовольствие доставил. Жаль, что Вера уезжает уже завтра. Обещала перед обедом ещё раз в гости заглянуть, а в полвторого — на автобус. К двенадцати надо с моря вернуться, встретить, провести в гости. Что-то ещё будет!»

После отъезда Веры Макар еще не раз ходил на танцы, знакомился с девушками, приятно проводил время. Загорел, наплавался в море, нанырялся за рапанами. В конце концов, такой отдых уже стал приедаться, и он был рад, что скоро отправится домой. Пловчиха ежедневно продолжала свой часовой заплыв вдоль буйков. Видел её он только на пляже. Часто в компании с атлетически сложенными молодыми людьми. Так с ней и не познакомился.

Больше всего горевал об его отъезде Григорий. За прошедший месяц в книгу жалоб и предложений пансионата отдыхающие написали столько восторженных отзывов о его работе, что они с лихвой перекрыли все предыдущие жалобы.

— Вот видишь, и без новых пластинок хорошо работать можешь, если захочешь! — сказал ему директор пансионата. — Сходи в бухгалтерию, получи премию. Двадцать пять рублей. За отлично организованный отдых отдыхающих пансионата.

На поезд из Симферополя в Ленинград Макар чуть не опоздал. Автобус сломался по дороге. Успел вскочить в вагон перед самым отправлением, когда проводница уже готовилась закрыть дверь вагона. Вошел в купе и увидел… пловчиху! Она сидела за столиком и смотрела в окно, промокая платочком глаза. На перроне стояла молоденькая девушка, очень на неё похожая, и тоже рукой размазывала слезы по щекам. Когда поезд тронулся, она ещё некоторое время шла за вагоном, махая рукой на прощанье.

Макар уселся рядом с пловчихой на свою полку. В этот раз он занимал нижнюю. Верхняя принадлежала пловчихе. Ещё две полки были свободны. Когда проводница собирала билеты, то на его вопрос об остальных попутчиках сказала, что они сядут позже, когда поезд въедет в Украину.

— Давайте знакомиться, — произнес он, глядя на девушку. — Нам еще более суток предстоит ехать вместе. Макар, — представился он.

— Мария, — произнесла девушка. — Вы до Ленинграда?

— Да, а Вы?

— Тоже. В самом Ленинграде живете?

— В самом.

Они помолчали.

— А я Вас видел в Алуште. Целый месяц наблюдал заплывы вдоль буйков пляжа пансионата «Теплый стан». Вы в нем отдыхали?

— Нет, я жила дома, а на пляж приходила купаться. Я местная. Вы же видели, меня сестра провожала.

— В Ленинграде работаете или учитесь?

— Учусь. В университете на экономическом факультете. Закончила четвертый курс. А Вы?

— Учусь тоже в университете на инязе, только в аспирантуре.

Опять помолчали.

— Если хотите мы можем поменяться полками. У меня нижняя. Вам на ней будет удобнее.

— Спасибо. С удовольствием. А то перед самым отъездом упала и потянула связки. Немного побаливает нога.

— Мария, вы плаванием занимаетесь? Ведь каждый день целый час плавать, да еще быстро, без отдыха… Тренировались?

— Я всё детство провела у моря. Без плавания не представляю жизни. Удавалось ежедневно на часок вырываться на море, вот и плавала, сколько могла. А так целыми днями работала дома в саду и огороде. У нас свой домик на горе при въезде в Алушту. Мама у меня сильно болеет.

— А что сестра? Не помогает по дому?

— Конечно помогает! Я уехала, она приехала. У родственников в Харькове гостила.

За такими разговорами время быстро пролетело до посадки новых попутчиков. Два лётчика, лейтенанта добирались до нового места службы в Сольцы, что в Новгородской области на границе с Ленинградской. Дело было к ночи, и все улеглись спать.

На следующий день всем купе поедали домашние пирожки с яблоками, курятиной и капустой, наготовленные мамой Марии в дорогу дочери.

— Как хорошо, что у меня такие попутчики! Если бы не Вы, пирожки бы зачерствели, а так все до одного съели.

Оставшееся время до Сольцов играли в карты, рассказывали различные случаи из жизни. В общем, в дороге не скучали. После Сольцов до Ленинграда оставалось ехать около двух часов. По приезду, Макар и Мария распрощались. Они и не подозревали, что им еще придется встретиться спустя много лет при весьма трагических обстоятельствах.

Глава третья

Макар добрался до съёмной квартиры только к одиннадцати часам вечера. Позвонил в дверь. Долго не открывали. Наконец за дверью раздался голос Надежды Петровны:

— Кто там?

— Это я, Макар, откройте.

Щелкнули засовы и дверь открылась. Макар прошел в прихожую, взглянул на хозяйку и вздрогнул: на него смотрело совершенно белое лицо, изборожденное морщинами, с потухшими глазами и черными кругами вокруг них.

— Надежда Петровна! Что случилось?

— Третьего дня похоронили Максима Ивановича.

Ты уехал, ему день ото дня становилось все хуже и хуже. Начали отказывать внутренние органы, потом остановилось сердце. Умер дома, на моих руках. Высказал свою последнюю волю. Пошли в гостиную, я тебе все расскажу.

В гостиной они сели за стол, и Надежда Петровна продолжила рассказ.

— Перед смертью Максим Иванович сильно сокрушался, что я остаюсь одна. Родных у меня не осталось, в этом году исполнится семьдесят пять лет. Сбережения тоже подходят к концу. Пенсия, сам знаешь, небольшая. Так вот, он завещал мне тебя усыновить, прописать в этой квартире. Сказал, что ты сможешь позаботиться обо мне в старости. Помнишь добро. Ну, а когда я помру, квартира твоя будет. Ты молодой, женишься, детей заведешь. Такая квартира в самый раз тебе будет. Вот только как усыновление оформить? Сама то я из дома не выхожу, придется тебе все это делать. Если, конечно, ты согласишься и исполнишь последнюю волю Максима Ивановича.