Михаил Костин - Земля – Паладос Страница 15

«Где носит этого чертового спута?» — пришла на ум усталая мысль. Он обернулся посмотреть, не возвращается ли попутчик, и тут острая боль пронзила плечо. Габриель вскрикнул скорее от неожиданности, чем от боли. Прежде чем он успел разглядеть нападающего, что-то ощутимо ударило в спину.

Священник выдохнул со всхлипом, застыл на мгновение с открытым ртом и мешком повалился на землю.

Пересадка была не самой приятной. Грязный салон транспортного судна, в котором им предстояло теперь лететь, вызвал неприязнь сразу, стоило только зайти внутрь. Разбросанный мусор, словно сюда опрокинули помойный контейнер, пьяные лица — все это не вызывало никаких чувств, кроме брезгливости. До кучи, через ряд от них сидел зеленый чешуйчатый пришелец с корзиной. От корзины шел такой духан, словно в ней кто-то умер неделю назад. Сам хозяин корзины тоже выглядел как минимум странно: три ноги, два весьма своеобразных лица… про количество других частей тела Исаак постарался не думать — и без того тошно.

Он бросил взгляд на спинку переднего сиденья, потом закрыл глаза и ухмыльнулся. Ничего смешного в том, что он увидел, не было, как и причины для возбуждения. Просто именно так Исаак воспринимал всю иронию ситуации. Все годы его работы в Церкви Света, а их накапало уже немало, рыжий мечтал лишь об одном — покинуть Землю и отправиться куда-то подальше, где можно было бы открыть собственный бизнес. Например, какой-нибудь миленький бар-казино с фейс-контролем или бордель с танцовщицами в монашеских рясах.

Сейчас мечта начинала сбываться. Во всяком случае, он находился за пределами Земли и был свободен, как птица. Но именно теперь, когда перед ним открывался веер возможностей, ему отчего-то хотелось вернуться в свою комнату, забраться под теплое одеяло и забыть об этом ужасном путешествии.

Исаак закрыл глаза и вспомнил вид из окна своей второй спальни: ухоженный сад, далекие горы и пруд, — затем он увидел статуи из белого мрамора и величественные залы Библиотек… А еще через мгновение видения рассыпались, напоминая о том, что спальня вместе с домом, теплым одеялом и видом из окна осталась на Земле. Вместо ласкающих видений в голову вломился голос, который Исаак запомнил уже до такой степени, что слышал его во сне, а вернее, в ночных кошмарах:

— Ты знаешь, что в этой корзине Одрианский серебристый кот? — сообщил надоедливый попутчик.

Исаак открыл глаза, растеряв остатки сладостных земных воспоминаний, и снова посмотрел на корзину.

— Силицианцы очень любят Одрианских серебристых котов, — оживился Антрацит, видя, что подопечный не спит. — Это их самые любимые домашние животные, и неслучайно, потому что этим созданиям не нужно ни воды, ни пищи, они понимают все языки и всего за несколько минут могут подстроиться под поведение своего хозяина. Конечно, есть один недостаток — их запах иногда трудно переносим.

— Да уж, это точно. — Исаак скривился, казалось, мерзкая вонь проникла в слюну, скопилась комком на кончике языка. Священник поморщился и сплюнул прямо на пол.

Обычно священники Церкви не позволяли себе плеваться, мусорить или что-нибудь портить, но Исаак решил, что если уж весь этот тесный салон представляет собой один большой мусорный бак, то нет необходимости соблюдать чистоту, проповедуемую Святым Кодексом Поведения.

— Хочешь отделаться от этого запаха? — полюбопытствовал спут.

— Издеваешься?

— Интересуюсь, — парировал Антрацит.

— Разумеется, хочу.

— Тогда советую принять вот это. — Верхняя левая конечность спута исчезла в кармане, а когда снова показалась на свет божий, на протянутой ладошке лежала маленькая голубая таблетка. — На, проглоти.

— Что это? — с подозрением воззрился на пилюлю Исаак.

— С.И.Н.А.

— Зина? Какая еще Зина?

— С.И.Н.А., — терпеливо объяснил спут. — Симптомокомплексный интенсивный нейтрализующий агент. Притупляет ощущения.

— В самом деле?

— Просто положи таблетку под язык и подожди десять минут, потом проглоти.

— А потом что? — съехидничал священник. — Три дня поноса, на четвертый смерть?

Но таблетку взял и сунул под язык, как и было велено. Средство оказалось практически безвкусным, словно в рот попал кусочек пластика. Он попытался прочувствовать эффект, но ничего не произошло. Не было ни жжения, ни зуда, ни пощипывания.

Он улыбнулся и достал тонкий лист пластика — межгалактические новости замелькали мелкими строками. Взгляд побежал за ними: интервью со знаменитостями, прогнозы погоды, политические сводки… Ничего интересного. Хотя… Из стандартной новостной требухи Исаак вычленил статью о пользе различных видов эля и с удовольствием погрузился в чтение. Точнее сказать, попытался погрузиться. Его хватило всего на несколько строчек. Потом буквы поплыли перед глазами, веки налились свинцом, став непомерно тяжелыми. Не в силах сопротивляться, он уснул. По крайней мере, ему так показалось…

— Эй ты, просыпайся! — прошипел кто-то.

Габриель попытался открыть глаза. От этого, казалось бы, простого движения все тело пронзила острая боль. Священник поморщился.

— Ну ладно тебе прикидываться, — продолжил голос. — Не настолько сильно я тебя и ударил.

Превозмогая боль, Габриель открыл глаза и потихоньку огляделся. В темной сырой комнате, что, скорее всего, была каким-то подвалом, не нашлось ничего примечательного. Единственное, что заслуживало внимания, — склонявшаяся над ним высокая фигура.

Когда в глазах прекратило двоиться, стало окончательно ясно, что перед ним человек. Мужчина среднего телосложения с короткими черными волосами, одетый в простой джемпер. Габриель шевельнулся, попытался подняться с пола.

— Вот и славно, — сообщил незнакомец, хотя ничего славного Габриель в данной ситуации не видел.

Мужчина отошел назад и присел, наблюдая за священником со стороны. Тот понял, что встать сейчас, по крайней мере сразу, у него не получится, и принялся изучать своего пленителя полулежа.

На Габриеля смотрело обычное лицо с серыми глазами, и он не мог понять, как случилось, что самый простой человек смог так легко отправить его в нокаут. Или он не так прост, как кажется?

— Я знаю, о чем ты думаешь, старина, — словно прочитал мысли незнакомец. — Тебе интересно, как я это сделал?

— Сделал что? — Габриель решил сыграть в простачка, пытаясь выиграть время, чтобы до конца оценить ситуацию.

— Как такой парень, как я, смог уложить такого священника, как ты?

— Может, тебе просто повезло, — пожал плечами Габриель, собеседник и впрямь словно видел его насквозь, и это напрягало.

— Повезло, конечно, — ухмыльнулся незнакомец. — Куда ж без везения? Но в основном благодаря вот этому.

Он забросил руку за спину и ловко вытащил странного вида предмет. Более всего он напоминал металлическую трубку в метр длиной с каким-то чудным приспособлением на одном конце и стеклянным шаром на другом. На трубке мигали несколько красных огоньков, а из двух расположенных в центре дырочек выходил голубой пар.

— Нестандартная штуковина, — небрежно заметил Габриель.

— Вращающийся излучатель, — с гордостью объявил незнакомец. — Моя разработка. Авторская. Я сам сделал эту долбаную штуку, старина, прямо здесь вот этими самыми руками.

— Угу, — кивнул священник. — А теперь то же самое, но по-человечески. А то из твоего объяснения я понял только, что ты гений.

— Ну, не гений, конечно, — приосанился тот. — Но спасибо, что заметил. Смотри: по сути, это типичное лучевое оружие, только с некоторыми модификациями, так сказать. Изначально, если честно, я сделал его, чтобы отгонять космических крыс. Потом началась вся эта история с карантином, и меня здесь заперли вместе с другими. Тогда я еще немного повозился с прибором, и конечный результат оказался весьма неплох для самообороны. Безусловно, это не совсем оружие, убить им нельзя, но хорошенько наподдать можно. — Незнакомец хихикнул и подмигнул пленнику. — Ты же понимаешь, что я имею в виду?

— Да уж, — поморщился Габриель, ощущая характерную боль в затылке. — Понимаю как никто другой.

— Ну извини, — снова хихикнул незнакомец. — Вообще-то я целился в спину, но боюсь, я не очень меткий стрелок.

— Это точно, — сердито кивнул священник.

Изобретатель лучевой штуковины пребывал, казалось, в хорошем настроении, и Габриель решил, что пора переходить в наступление.

— А ты вообще-то кто такой? — небрежно поинтересовался он.

— Ой, извини, старина, — хлопнул себя по лбу мужик. — Меня зовут Топор.

— Топор? Странное имя для человека.

— Для человека — да. Но я рос не среди людей. А для тех, кто занимался моим воспитанием, в этом имени нет ничего странного.

Габриель пошевелился. Боль понемногу отступала, но от долгого сидения в одной позе затекла нога. Священник выбросил ее вперед, поморщился.