Сергей Баталов - Катакомбы Кромоса Страница 15

Звук со стороны бархана, отделявшего эту часть побережья от бухты, повторился. И теперь он не был похож на свист ветра в кронах кустарников.

Сашка встал с корточек, перехватил древко, нехотя поднялся наверх песчаного холмика.

В бухте, в сотне метрах от его ног шла самая настоящая схватка – не на жизнь, а на смерть. Боролись два существа – рыба и кромосянец.

Огромный морской обитатель, временами показывая из воды свои темные тугие бока, плавниками и жабрами основательно запутался в длинной узкой снасти.

С расстояния в сто метров сложно было сразу понять, что это за снасть. «Скорее всего сеть, или – невод». – решил человек, с любопытством взирая на противостояние рыбы и человека.

Могучая рыбина прикладывала все свои немалые силы и опыт, чтобы уйти обратно, в море. Хрупкий невысокий рыбак в коротких – едва ниже коленей – брюках, и рубашке, боролся изо всех сил.

«Уйдет»! – понял звездный рекрут, обратив внимание, что рыба мало-помалу отыгрывает у своего противника жизненное пространство, увлекая его к самой кромке прибоя.

Однако рыбак проявлял редкое упорство, с неослабевающим усердием, даже – отчаянием налегая на тонкий конец снасти, остающейся пока в его распоряжении. Через какое-то время абориген-рыболов закричал. Потом – еще, и еще…. Наконец, ему кто-то ответил. Звук человеческого голоса… шел от воды. Заречнев присмотрелся.

Наконец, он заметил, снасть, которую мотает из стороны в сторону, каким-то образом пленила и не дает освободиться еще одному рыбаку, голова которого то появляется, то исчезает в пенных барашках прибрежных волн.

«Ах, вон оно что»! – сообразил Александр. – В снасть запутался «коллега» этого парня, тоже рыбак. И этот, на берегу, он не с рыбой борется, он сражается за жизнь друга! Надо помочь»! – решение созрело мгновенно. Ноги быстро донесли землянина до кромосянина.

Сашка бросил на песок оружие и пожитки, подскочил к натянутому, как струна неводу (теперь это было уже понятно), ухватился за снасть, быстро намотал сеть себе на руку.

Он изо всех своих сил уперся ногами в грунт, потянул тяжкий живой груз к берегу, оставляя в песке глубокие следы. Но рыбина не сдавалась.

Она утроила усилия для своего освобождения, резко пошла влево, потом – вправо.

– Врешь! Не уйдешь! – веселая злость овладела землянином. Он перестал тянуть, слегка ослабил невод, потом вновь налег на него….

Нога провалилась во влажном песке, Сашка почувствовал острую боль в бедре.

«Портняжную потянул»! – безошибочно определил он. – «Это хреново! Ладно, лечиться будем, когда тот парень окажется на берегу»!

…Совместными усилиями Заречнев и кромосянский рыбак вытянули сначала того, кто «купался» в океане, а уж потом и саму рыбину – огромное хвостатое создание.

Абориген метнулся вперед, быстрыми и точными движениями разрезал нити, стягивающие ноги светлоголового парнишки. Паренек медленно отполз в сторону, растянулся на песке. Чувствовалось – борьба с рыбой, неводом и морем отняла у него все силы, до последней капельки.

Зато рыбина никак не хотела сдаваться, она билась, переваливалась с бока на бок, беззвучно открывала и закрывала рот, словно пыталась уговорить людей отпустить её обратно в море.

– Хрен тебе! – едко, на русском, сказал ей Александр, усаживаясь задницей прямо на мокрый песок и вытирая культей обильный пот на лице. – Ты – не золотая рыбка, да и я – тот еще старик!

Он заметил недоуменный взгляд аборигена, повернулся к нему вполоборота, добавил на местном наречии: – Я объяснил ей, что не нужно было так сильно тянуть в воду вашего…. Кстати, кто вам этом мальчик?

– Сын! – ответил рыбак. Голос у него казался на удивление звонким и мягким, а глаза озорно блеснули. Куртка слегка распахнулась, Заречнев заметил в разрезе ровные полусферы загорелых грудей, острые коричневые соски….

«Женщина»! – догадался, наконец, он, старательно отводя глаза. – «Рыбак-то – и не рыбак вовсе, а рыбачка»! Землянин тяжело встал с песка, наклонился к копью, поднял его.

Он подошел к морской обитательнице, замахнулся копьем…. Нож только скользнул по прочной шкуре морского жителя, даже не поцарапав её.

«Но куда бить-то?» – подумал он, опуская древко. – «Дома, чтобы убить щуку, нужно было ей сломать «лен». А где «лен» у этой рыбины?

– Сразу видно, что ты – не рыбак! – раздался за спиной уставший голос женщины. – Не знаешь, как одним ударом прикончить Моо.

– Моо? Эту рыбу называют моо? – не оборачиваясь, переспросил землянин.

Рыбачка ничего не ответила. Она подошла, забрала копье из Сашкиной руки, без замаха всадила его в жаберную щель морского обитателя. Рыба тотчас прекратили дергаться.

– У Моо – очень прочная шкура! – пояснила она. – За то и цениться! Мясо, кстати – тоже! У тебя есть лодка? Сашка отрицательно покачал головой.

– Жаль! – сожаление женщины было вполне искренним. – Значит, придется довольствоваться малым. Ты рыбу разделывать умеешь? Или тоже… Того? Звездный рекрут неопределенно пожал плечами.

– Ладно! Сама справлюсь! – не слишком огорчилась рыбачка. – Не впервой! Мой нож утонул сегодня в море, ты позволишь мне воспользоваться твоим?

– Бери! – ответил Александр, кивнув в сторону копья. – А где именно ты потеряла нож?

– Там! – не поднимая головы, ответила кромосянка, дернув головой в сторону участка берега, на котором следов борьбы было меньше всего и где сегодня, видимо, все и началось.

Женщина проводила удивленным взглядом странного незнакомца, но так ничего не сказала. Видимо, среди тех, кто добывает себе пропитание в море, слова были лишней мишурой, досадным довеском к самому главному действию в жизни – к рыбалке. Сашка встал на берегу так, чтобы видеть все следы разом.

Ясно было, что нож вывалился у женщины-рыбачки не сам по себе; его вывернула рыба, или сеть, во время начавшейся борьбы. К прибою вели два следа – побольше, и поменьше.

Тот, что поменьше, отличался от другого большим расстоянием между отметинами.

«Парень первым рванул к морю, когда увидел, что в сеть что-то попалось»! – смекнул человек. – «Мать парнишки шла следом…. Наверное, рыбина заметила его, рванула в море так, что сорвала с креплений сеть. Да! Это было как раз вот в этом месте! И следы обрываются!

Дальше рыбина тащила парнишку уже волоком. След длинный, но неглубокий. Мать, наверное, думала, что мальчуган играет с ней. Но вот здесь пацана утянуло уже в воду! Да, несладко ему пришлось! Весь кусок берега в отметинах от его рук! Что было дальше – тоже понятно!

Мать рванула вперед, ухватила за край невода, стала тянуть его обратно, на берег. Было это вот здесь! Где-то здесь она могла потерять свой клинок в первый раз.

Или выронила из рук, выбросила в воду, когда стало понятно, что одной рукой и нож, и невод не удержать…. Здесь надо поискать! Заречнев зашел в воду по щиколотку, потом – по колено, осмотрелся…. Недалеко от него что-то темнело на морском дне. Он наклонился, коснулся пальцами руки…. Это была раковина. Сашка продолжил поиски.

Третий, или четвертый предмет, поднятый им со дна, оказался ножом кромосянской рыбачки. Александр ухватил его за рукоять, вынул из воды.

Оружие рыбака на Кромосе по сравнению с обычным клинком звездного рекрута было огромным.

Да и ножном-то увесистый длинный тесак с кольцом на рукояти, назвать было сложно. Скорее – «морское мачете». Так Сашка определил для себя название и предназначение оружия, найденного им у берега.

Он вернулся к месту схватки с рыбиной, издалека показал парнишке и его матери свою «добычу».

Женщина довольно улыбнулась. Она шагнула к воде, тщательно вымыла клинок Заречнева, обменяла его на свой.

– Спасибо! – скупо поблагодарила она землянина. – Это нож нам очень дорог. Его подарил моему отцу мой дед, когда он был совсем еще молодым – примерно таким, как – он! – Она прикоснулась рукой к влажной макушке сына, который давно уже покинул песок и теперь вовсю помогал матери. – Как мне отблагодарить тебя?

– Спасибо! Ничего не нужно! Спасибо! – повторил звездный рекрут, собираясь покинуть рыбаков.

– Постой! Откуда ты? Я слышала, ты разговаривал на незнакомом языке!

– Я из далекой земли. Настолько далекой, что её не видно даже в самый сильный….. В общем, не видно, и все!

– Скажи хотя бы, как тебя зовут!

– Здешнего имени у меня нет, а свое я сейчас не помню, а если вспомню, то не захочу произносить вслух! Можете называть меня так, как вам хочется!

– Мама! А давай придумаем ему имя!

– Давай, придумаем! Если он не против! Землянин промолчал.

– Видишь, он – не против!

– Ну, хорошо! Какое имя ты хочешь дать ему?

– Чак!

– Почему?

– Чак на языке рыбаков – это клешня! А помнишь, мы давно вытащили из невода большого краба? У него было две клешни – большая, и маленькая. Я тогда спросил у тебя, что это за животное, Ты ответила мне, что это такой вид крабов. Они живут на дне. Когда охотятся, закапываются в песок и снаружи у них остается только одна клешня. Ею они ловят проплывающую мимо рыбу, которая думает, что клешня – это часть умершего краба, а не краб целиком. Они подплывают, чтобы поживится погибшим крабом, а он из цоб-цобе! Хватает большой клешней! Помнишь?