Drew Karpyshyn - Mass Effect: Возмездие Страница 15

На первый взгляд это казалось логичным, но Грейсон быстро понял, почему это не имело смысла. Призрак никогда бы не согласился отдать человека для экспериментов загадочным инопланетянам, которые бы таким образом смогли выяснить уязвимости всего их вида. Это противоречило всему, за что боролся и во что верил «Цербер».

— Коллекционеры были агентами Жнецов, — объяснил Призрак. — Раса рабов в полном подчинении у своих хозяев. Все, что они делали, каждая необычная сделка, которую они предлагали — все это делалось в соответствии с приказами Жнецов.

Вот кто наши настоящие враги. Раса синтетических существ — машин, — которая хочет уничтожить или поработить всю органическую жизнь. И теперь они избрали своей целью человечество.

Он остановился, ожидая хоть какой-то реакции от Грейсона. Казалось, он почти забыл, что это была односторонняя беседа, а его слушатель связан и лишен возможности говорить.

— Нам нужно изучать Жнецов. Нужно узнать больше об их сильных и слабых сторонах, чтобы мы могли противостоять им. И ты дашь нам такую возможность.

— Мы готовы начать.

Женский голос прозвучал откуда-то справа. С закрытыми глазами он не мог быть уверен, но предположил, что это та же женщина, которую он видел до этого.

Раздался тонкий пронзительный рев мощной машины, набирающей обороты, и несколькими секундами позже мир Грейсона взорвался ослепляющей вспышкой, когда через его тело прошел мощный разряд электрического тока. Мышцы скрутило в конвульсиях, спина выгнулась дугой, а руки и ноги так сильно натянули удерживающие их ремни, что те врезались в кожу, оставляя кровавые следы.

Удары током внезапно прекратились, и Грейсон упал обратно. Каждый нерв в его теле продолжал гореть, будто бы с него содрали кожу, обнажив мышцы и жилы. Но, несмотря на кошмарную боль, он лежал абсолютно неподвижно. Он был не в состоянии даже кричать — полностью парализованный, но в то же время остающийся в сознании.

— Нам придется как можно точнее продублировать то, что делали Коллекционеры, — объяснял Призрак. — Боюсь, для тебя это будет… неприятно.

Он почувствовал на своих веках пальцы, открывающие его глаза. Не имея возможности контролировать свои мышцы, он был вынужден смотреть прямо в мучительное сияние лампы. Силуэт женщины на мгновение заслонил свет, когда она наклонилась над ним, чтобы снять ремень с подбородка. Она открыла ему рот и вставила в горло длинную гибкую трубку, а затем отошла назад, снова подставив его глаза под ослепительный свет.

— Коллекционеры имплантировали своим жертвам некие кибернетические устройства Жнецов. Это позволяло Жнецам поддерживать связь с ними и, в конечном счете, порабощать органическое существо, даже находясь на другом конце галактики.

Трубка в горле Грейсона начала пульсировать, когда по ней потекла какая-то вязкая жидкость прямо ему в желудок.

— Их технология невероятна, — продолжал Призрак. — Ты знаком с запутанностью квантовых состояний? Нет, вряд ли. Это очень сложная область науки.

Говоря простым языком, во вселенной существуют частицы, которые делят друг с другом определенные дополнительные свойства. Если одна имеет положительный заряд, другая будет иметь отрицательный заряд. Если изменить заряд одной из частиц, то вторая тоже изменит свой заряд, мгновенно, даже если расстояние между ними будет составлять тысячи световых лет.

Человечество изучило этот феномен в течение XXI века, но стоимость обнаружения и создания таких частиц оказалась просто астрономической. В конце концов, данное направление забросили, посчитав невыгодным.

Но технология Жнецов, которую мы взяли у Коллекционеров, гораздо более совершенна. Они совместили связанные частицы с самовоспроизводящейся нанотехнологией, что позволило им заражать, трансформировать и подчинять себе органических существ, даже когда сами Жнецы оставались заключенным в ловушке в темном пространстве.

Кто-то отклеил электроды с головы Грейсона; он почувствовал, как они тянут за собой кожу при снятии. Затем он ощутил острый укол толстых игл у каждого виска. Он почувствовал нестерпимое давление, когда иглы начали сверлить кожу, проникая сквозь череп, и, наконец, углубились в его мозг.

— Сейчас тебе имплантируют самовоспроизводящиеся наниды. Их число в твоем теле начнет экспоненциально возрастать, по мере того как они будут прикрепляться к твоим нейронам и клеткам. В конце концов, они распространятся по всему телу, превращая тебя в орудие Жнецов. Затем ты станешь гибридом синтетического и органического существа, подобного которому не в состоянии создать ни одна раса Совета.

Нам нужно изучить процесс преобразования. Понять его, чтобы мы смогли защититься от этой инопланетной технологии. Это наш единственный шанс выжить в борьбе со Жнецами.

Грейсон слышал слова, но больше не понимал их смысл. Его сознание разрывалось на части. Он чувствовал, как наниды распространяются по его голове: чужеродные паразиты, опутывающие своими щупальцами сами его мысли и его личность, выжимая из них все соки, до тех пор, пока те не начали исчезать.

— У него шок, — выкрикнула доктор Нури. — Остановите процесс!

Призрак бесстрастно сидел на стуле, а ученые в спешке отключали оборудование. Он молча ждал, пока доктор Нури проверяла жизненные показатели Грейсона.

— Все в порядке, — доложила она, спустя несколько напряженных минут. — Необратимых повреждений нет.

— Что произошло?

— Для него это слишком. Его разум не справился, и он отключился.

— Вы чересчур быстро начали.

— Мы знали, что первичная имплантация окажется болезненной, — напомнила она боссу.

— Я предупреждал вас, чтоб вы были осторожнее с расчетами, — напомнил он ей. — Мы не можем допустить ни одной ошибки. Технология Жнецов слишком сильна.

— У нас нет базиса, — ответила она, защищаясь. — Никаких данных, на основании которых можно было бы провести экстраполяцию. Все это чисто теоретические заключения. Никто еще никогда не делал ничего даже близко похожего на это!

— Вот почему мы должны проявлять крайнюю осторожность.

Пристыженная, доктор Нури ответила:

— Конечно. Простите меня. Этого больше не повторится.

— Вы сказали, что необратимых повреждений нет? — спросил Призрак, удовлетворенный тем, что его поняли.

— Ему следует отдохнуть пару дней. После этого мы сможем продолжить.

Призрак кивнул.

— Заприте комнату, но не отключайте его от мониторов. Я хочу, чтобы за ним постоянно наблюдали.

Он поднялся, собираясь уходить.

— Мы перешли на вторую стадию проекта, — напомнил он доктору. — Этот подопытный больше не человек. Теперь он нечто чужеродное. Нечто опасное.

Если вы обнаружите что-то необычное или неожиданное — если у вас возникнет хоть какое-то сомнение или неясность — сразу же уничтожьте его. Я, скорее, готов смириться с провалом всего проекта, чем с тем, что это созданное нами существо вырвется на волю. Я выразился достаточно ясно?

Кай Ленг шагнул вперед из полумрака, откуда он молча наблюдал за экспериментом.

— Я понял, — заверил он Призрака. — Грейсон никогда не покинет этот комплекс живым.

Глава 7

Адмирал Дэвид Андерсон оставался, прежде всего, солдатом. Он понимал истинное значение таких слов, как честь, долг и самоотверженность. На протяжении 25 лет он служил Альянсу без вопросов и раздумий, отказавшись от возможности любить и иметь семью ради защиты человечества, боровшегося за место в галактическом сообществе. За свою службу он провел множество дней на забытых богом планетах. Сражался в стольких сражениях, что уже не мог их сосчитать. Рисковал своей жизнью бессчетное число раз без малейшего колебания.

Какая бы ни стояла перед ним задача, каково бы ни было его поручение, он всегда выполнял приказы точно и четко, ни на что не жалуясь. Но еще один обед в компании посла элкоров, бубнящего про своего коллегу волуса, совершенно точно сломал бы старого солдата.

— Со всей откровенностью, — произнес Калин в тягучем стиле, свойственном его расе, подходя к столу Андерсона, — рад видеть вас здесь.

Элкоры были массивными, крупными существами с планеты Декунна, отличающейся высокой гравитацией. Они использовали длинные передние конечности, чтобы поддерживать свое массивное туловище, опирающееся на короткие ноги, что делало их похожих на серокожих горилл, передвигающихся на всех четырех ногах. В таком положении их рост составлял около восьми футов в холке. У них не было шеи; большая плоская голова Калина казалась вдавленной в плечи.

Хотя Андерсон формально до сих пор оставался военным адмиралом, он уже несколько лет не видел настоящей службы. После реструктуризации Совета Цитадели он стал одним из важнейших политических представителей человечества — это была «награда» за все эти годы преданной службы.