Сергей Борисов - Искатель. 2004. Выпуск №7 Страница 15

А «сынок» — кто?

Ну что же, пора вылезать. Как хорошо, что у Дэва много денег и я могу позволить себе ванну чуть не каждый день. Он, правда, не совсем доволен этим, но понимает: мое тело — наше общее оружие. А оружие, как известно, следует держать в чистоте и порядке, чтобы оно в любой момент могло выстрелить.

Теперь тщательно вытереться чудесным махровым полотенцем. Вначале руки, потом плечи, грудь… Самое опасное — бедра. Они предательски ждут прикосновения полотенца и молят, чтобы оно двигалось выше, выше… Словно вспоминают, как целовал их тот высокий сильный парень. А я, задыхаясь и теряя голову, кричала: «Люблю! Люблю!» Еще бы… Это было так романтично… Мне тогда еще и пятнадцати не было. Как Джульетте. Только-только целоваться научилась. Мой мальчик меня провожал, и я все ждала, когда же он начнет. А тут трое… Мальчик, мой милый мальчик попытался меня защитить. Но почти сразу упал. Я закричала. На крик прибежал этот, высокий и сильный. Тех троих он буквально разметал. Мы вместе отвели моего мальчика домой — он после этого неделю в больнице пролежал, — и наш спаситель проводил меня. Конечно, мы долго целовались у подъезда, а через пару дней Янис — именно так звали моего спасителя — позвал меня смотреть фильм для взрослых. У нас с мамой кингол-холла не было; естественно, я согласилась. Где-то на середине фильма Янис предложил мне поиграть в «попугайчики». Я наотрез отказалась. Тогда он начал целовать меня. Вначале губы, потом шею, грудь. Я даже не заметила, когда он расстегнул блузку. А Янис все повторял: «Ты смотри, смотри в окно… Там сейчас такой момент будет…» Я, как дура, и смотрела, пока не оказалась совсем голой. Как вот теперь…

Кажется, шаги. Это Дэв. Дверь в ванную приоткрыта. Не нужно, чтобы он видел меня в наряде Евы. Быстренько, сорочку. Не забыть распустить волосы. И разбросать их по плечам, вот так. И вот так. Ну что, хороша? Хороша. Можно выходить.

Дэв чем-то озабочен. Склонился над табулой и совсем не замечает меня. В изомере табулы — какая-то схема. Наверное, это наша «Деметра». Ну и пусть себе смотрит. А я сейчас нырну в прохладу простыней — и спать, спать… Каюта-люкс называется: только спаленка и гостиная, больше похожая на прихожую, да крохотный санузел с сидячей ванной. Но переселенцы, в третьем классе — они вообще в ужасных условиях живут. В одной комнатушке все вместе, и ванны нет. Зато — дешево, чтобы любая семья могла себе позволить. На Спутниках им будет хорошо. На всех рекламных плакатах нарисовано: молодая красивая женщина с двумя очаровательными малышами, на заднем плане, у входа в дом, — их мужественный отец. Над головами переселенцев — голубое небо с легкими пушистыми облаками, поверх которых надпись: «Мы наконец-то обрели свой дом!» Или: «Добро пожаловать к нам на Европу!» Интересно, как там у них на самом деле. Если они действительно так счастливы — может, и освобождать никого не надо? Пусть себе переселяются. Но Дэв говорит, что на Спутниках все совсем иначе. Это туда билет дешевый, а обратно… Формально он стоит столько же, но на самом деле все деньги переселенцев уходят на еду, поддержание в порядке Куполов да на особую одежду, обувь и мебель, с помощью которых компенсируется недостаточная сила тяжести. Никто не возвращается со Спутников не потому, что нет желающих, а потому, что никто не может. И работают они там — до десятого пота, по десять часов в сутки то есть. Как проклятые работают. Все-таки зря я усомнилась в Учении. Лучше никакой жизни, чем такая. Впрочем, скоро сама все увижу. Если только нас пустят в одно из поселений. Вроде бы, во избежание кривотолков, Космических Путешественников в поселения не пускают. Но это все слухи, а они редко подтверждаются. Вот и про экскурсию сколько болтали: захватывающе, неповторимо, великолепно! Но единственное, что было по-настоящему интересно, — это мое маленькое путешествие к пилотскому креслу. Дэв сам попросил: «Постарайся обратить на себя его внимание». Ну, я и обратила. Сам попросил, сам потом рассердился. Я же не виновата, что пилот оказался таким молодым и симпатичным. И потом, Дэв не сказал конкретно, как я должна «обратить», вот и пришлось импровизировать. А этот, второй, тоже ничего. Мускулы — прямо стальные. Интересно, понравилась я ему? Думаю, да. Наверное, скоро Дэв велит освободить его. Я уже не раз замечала: стоит мне на кого-нибудь взглянуть с интересом, как тут же оказывается, что это заблудший, единственный приемлемый выход для которого — освобождение. Освобождение — дело святое, но вначале я этого не понимала и очень жалела освобожденных. Дэв каждый раз сердился и заставлял повторять слова Учения. Но постепенно я привыкла и теперь даже радуюсь за тех, кого спасла. И этого, мускулистого, я освобожу с радостью.

Странно все-таки устроена тюрьма по имени «жизнь». Я была обычной провинциальной девчонкой, и светил мне, с учетом мордашки и стройных ножек, в лучшем случае стрип-бар. Но появился Дэв — и все волшебным образом изменилось. Вернее, вначале было тестирование, перед окончанием восьмого класса, и мой балл оказался совсем невысоким. А Дэв сказал, что я — уникум, редкость, прекрасная орхидея, человек будущего. Нет, не так. Человек Будущего, вот как он меня назвал. Но потом был этот злополучный вечер, и эти подонки… У моего мальчика оказалось сотрясение мозга. А мне… Я плакала по ночам в подушку и хотела отравиться. На повторное тестирование, конечно, не пошла. Но Дэв сам дождался меня у школы. Оказалось, он уже все знает. Спросил, что я собираюсь делать. Я ответила: работать, в публичном доме. Он улыбнулся: тебе понравилось? Я ударила его по щеке. Но Дэв не обиделся и сказал, что за зло нужно платить втройне и что он поможет мне отомстить. И что намного приятнее мстить самой, чем просить кого-то. Я поинтересовалась, есть ли у него блантер. Дэв ответил, что существует другое, гораздо более мощное оружие и что он обязательно научит меня им пользоваться. Нужно только очень ненавидеть этих подонков. Смогу ли я? Он еще спрашивал! Правда, о моем милом мальчике пришлось забыть. Ничего не поделаешь, в жизни часто приходится от чего-то отказываться. Учение требует полной самоотдачи. Все остальное можно будет потом, после того как я стану кредентарием.

Ну что же, мои старания не прошли даром. Теперь я могу сделать уже не меньше, чем сам Дэв. Одна печаль — тех подонков он так пока и не нашел. Но после завершения Миссии Дэв займется ими вплотную. Быстрее бы ее выполнить, эту Миссию. Дэв пока так и не сказал, что именно нужно будет сделать. Вечно у него какие-то тайны, секреты… Мальчишка, да и только, хоть и вдвое старше меня. Вот и сегодня, как я ни старалась, Дэв так и не признался, почему именно этого, мускулистого, нужно срочно испытать. Сказал только: «Я так вижу». И все. Но это «виденье» его ни разу не подводило. Однажды он этими же словами отговорил меня ехать на электробусе, а на другой день показал страницу гипернет-газеты: пятьдесят семь жертв, ни один пассажир не спасся…

Ну вот, опять воспоминания начались. Прямо болезнь какая-то. «Раньше», «потом», «недавно»… Интересно, Дэв уже спит или все еще нет? Сторожит меня, как пес. И напрасно. Теперь я уже могу себя защитить. Как я их всех ненавижу… Даже Дэва, совсем чуть-чуть, правда, — но тоже ненавижу. А уж тем более пилота. Хотя его, пожалуй, немножко меньше, чем других. Видать, у Дэва на пилота есть какие-то виды. Но какие именно — разве он скажет? Завтра мы с пилотом должны познакомиться, и я вскользь оброню фразу про ракеты. В точности ту, которую дважды повторил мне Дэв. Интересно, пилот опять будет все время смотреть на меня и думать, что я этого не замечаю, и поспешно отводить глаза, когда я случайно взгляну в его сторону? Как он на меня смотрел! Природа прекрасно вооружила меня, грех жаловаться. И бездействовать мое оружие не будет, будьте уверены. Не будет…

Было раннее утро. Ростислав медленно шел по лесной тропинке, наслаждаясь ароматами трав. Роса еще не высохла, время от времени на зеленых стеблях вспыхивали крохотные алмазные искорки. Справа маячили макушки сосен, слева, в низине, застенчиво покачивали тонкими веточками молоденькие березки.

За очередным поворотом показалась ажурная белая беседка, увитая плющом. С пригорка, на котором она стояла, открывался чудесный вид на опушку соснового леса, цветущие луга и речную долину, обозначенную зарослями кустарника и прибрежных ив. Панорамой любовался какой-то мужчина, довольно странно одетый. На нем был белый длиннополый плащ с капюшоном, светлые спортивные брюки и высокие белые сапожки. Сидел он боком к тропинке, облокотившись на ограду беседки и сохраняя почти полную неподвижность.

Миновав беседку, Ростислав оглянулся. Лицо мужчины показалось ему знакомым. Оно странно блестело на солнце, но его черты…

Мужчина повернул голову в сторону тропинки, медленно поклонился.

— Здравствуйте, — спохватился Ростислав. — Никак не ожидал вас здесь увидеть. Поэтому… Даже не сразу узнал.