Стивен Бакстер - «Мэйфлауэр-2» Страница 15

Странная живая картина из лиц Лоры лишь мгновение оставалась неподвижной. Затем смертные обратились в бегство. Они устремились прочь по коридору, бегом, ползком, натыкаясь на стены.

— Черт меня возьми, с каждым поколением они все больше напоминают шимпанзе, — пробурчала Андрес.

В мгновение ока все исчезли, и осталась лишь несчастная женщина.

Русель приблизился к женщине, двигаясь осторожно, чтобы не потревожить ее. Она была молода — двадцать, двадцать один? Определить возраст смертных становилось труднее; с каждым поколением они созревали все медленнее и медленнее. Эта девушка явно была уже способна иметь детей — более того, она недавно стала матерью, об этом говорил ее дряблый живот и тяжелые от молока груди. Она вся была в крови — ужасное ярко-алое пятно на фоне тусклых вытертых переборок. Но на руках она держала не дитя.

— Клянусь Летой, — произнес Русель. — Это рука. Детская рука. Меня, наверное, сейчас вырвет.

— Не получится. Взгляни поближе.

Из окровавленного куска плоти торчала белая кость. Руку оторвали у запястья. Два крошечных пальчика были почти начисто обгрызены — от них остались лишь суставы.

— Это запястье, — безжалостно продолжала Андрес, — откусили. Зубами, Русель. И пальцы грызли тоже зубами. Подумай об этом. Немного практики, и можно, схватив один из этих пальчиков резцами, содрать с них мышцы и сухожилия…

— Заткнись! Клянусь Летой, Андрес, я сам вижу. Мы всегда старались избежать каннибализма. Мне казалось, что это достаточно прочно вколочено в их убогие черепа.

— Прочно, без сомнения. Но мне кажется, это был не каннибал — тот, кто это сделал, не принадлежал к роду людскому.

Русель, поднявшись повыше, огляделся. Он заметил кровавый след, ведущий прочь от женщины; сомнения не было: что-то тащили по полу.

— Думаю, среди наших смертных внезапно появился хищник, — сказала Андрес.

— Не так уж и внезапно, — возразил Русель. Какая-то часть его разрозненного сознания изучала информацию о событиях на Корабле, записанную на видеокамеры. Подобные инциденты имели место в течение последних двухсот лет. — Раньше они редко выходили на охоту — пару раз в пятьдесят лет. Забирали в основном стариков или новорожденных — незначительный ущерб. Но теперь, похоже, они стали жадными.

— И проделывают брешь в рядах смертных.

— Верно. Ты хорошо сделала, что привела меня сюда.

Проблему необходимо было решать. Но для этого, с возраставшим ужасом понимал он, ему придется оказаться лицом к лицу с жутью, которую он на тысячи лет выбросил из своего сознания.

— Я с тобой, — мягко произнесла Андрес.

— Тебя здесь нет, — огрызнулся он, — Но мне придется как-то справиться с этим.

— Придется, — качая головой, повторил призрак Андрес.

Он последовал за кровавой полосой, тянувшейся по коридорам деревень. Местами прерываясь, след прятался в тенях, нырял в дыры, протертые в переборках. Русель подумал, что это похоже на тайную охотничью тропу.

Наконец он оказался перед переборкой, разделявшей Корабль на две части. Здесь кончалась территория смертных. Долгое время он старался не вспоминать о том, что находилось за этой стеной; вообще-то, если бы он мог отрезать кормовой отсек и отправить всю эту дрянь в космос, он бы давно сделал это.

Перед ним зияла дыра, достаточная, чтобы пропустить тщедушного человека: в метровой стене из металла и пластика аккуратно просверлили нору с гладкими стенками.

— Не может быть, чтобы у них нашлись орудия, — удивился он. — Как они проделали это?

— Зубами, — ответила Андрес. — Зубами и ногтями — у них было полно времени. Вспомни, с кем имеешь дело. Даже если бы переборка была алмазной, они в конце концов прорвались бы наружу.

— Я надеялся, что они вымерли.

— Надеялся! Выдаешь желаемое за действительное — ты всегда этим грешил, Русель. Я с самого начала говорила, что их нужно перебить. Они просто дармоеды.

— Я не убийца.

— Нет, ты убийца…

— Это люди такие же, как и смертные.

— Нет, не такие. А теперь они принялись поедать наших смертных.

Русель заколебался у входа в нору. Андрес, видимо, угадала его страх, но ничего не сказала.

Он двинулся вперед.

Пройдя по туннелю, он оказался в огромной, перевернутой вверх дном комнате в основании Корабля, которую по-прежнему называл амфитеатром. Это было просторное, голое помещение в форме поставленного на бок цилиндра. После перехода к искусственной гравитации здесь проводили монтаж громоздких установок, необходимых для подготовки к длительному межгалактическому путешествию. На полу и стенах сохранились детали давно покинутых сооружений: консоли, металлические платформы, чудовищные подъемные краны для работы при низком тяготении, похожие на гигантские скелеты. Повсюду висели круглые лампы, распространявшие желтовато-белый свет. Странное, величественное зрелище, оно вызвало в памяти Руселя картины прежней счастливой, деятельной жизни. На стене комнаты, когда-то служившей полом, он даже разглядел кронштейны, поддерживавшие антигравитационные койки, в которых члены экипажа лежали во время старта.

Все поверхности были изъедены ржавчиной. Никакого движения. Бывший пол, который Андрес сделала прозрачным всего через год полета, покрывало нечто, напоминавшее камень. Это был слой затвердевших фекалий, тряпок и грязи — стена дерьма, загородившая Галактику.

Сначала Русель не заметил в этих металлических джунглях ни одного живого существа. Затем, присмотревшись и слившись с окружающими руинами, он смог кое-что разглядеть.

Они похожи на тени, подумал он; хрупкие двуногие тени, они скрытно, осторожно мелькали среди консолей. Временами они напоминали людей — прямоходящие, целеустремленные, с тонкими конечностями, раздутыми животами. Но стоило им опуститься на четвереньки и поскакать прочь, согнувшись в три погибели, и всякое сходство с людьми исчезало. По-видимому, они не носили одежды, как и экипаж Корабля. Но тела их, в отличие от смертных, покрывали какие-то густые темно-бурые волосы. Мех.

В воздухе парили роботы, доставляя ползающим существам пищу и воду. Но те игнорировали посланцев Корабля, поддерживавших их существование.

Андрес мрачно произнесла:

— Знаю, что ты не хотел вспоминать об этих пережитках прошлого, Русель. Но Корабль присматривал за ними. Разумеется, их кормят. Одежда, одеяла и тому подобное — они рвут их в клочья, чтобы сооружать гнезда, как смертные. Они не подходят к бункеру с провизией, как делают те; роботам приходится приносить им все необходимое и убирать за ними. Но они довольно пассивны. Они не противятся роботам, когда те моют их, перевязывают раны или лечат. Они привыкли, что машины за ними ухаживают.

— Flo чем они занимаются целыми днями?

Андрес рассмеялась.

— Видимо, ничем. Просто поедают пищу, которую мы им даем. Иногда немного лазают по кронштейнам.

— В них должна быть хоть какая-то искра любознательности, мысли. Есть же она у смертных! Они же люди.

— Их предки были людьми. Теперь они совершенно утратили способность мыслить… Вот оно. Смотри. Они собираются у кормушки. Может быть, нам удастся увидеть, что они делают.

Кормушка представляла собой небольшое углубление в стальном полу. На дне ее виднелись какие-то зеленые и бурые пятна. Робот вывалил в яму порцию пищи — кучу ярких шаров, цилиндров и дисков, помещавшихся в человеческой ладони.

Со всех концов амфитеатра потянулись животные — они шли, скакали, двигаясь неуклюже, словно при низкой гравитации, и в то же время с преувеличенной осторожностью, заметил Русель, словно тела их были очень хрупкими и дряхлыми. Они собрались вокруг кучи еды, но никто не притронулся к ней: они просто рухнули на пол, словно сраженные смертельной усталостью.

Из хаоса металлических конструкций показались какие-то существа поменьше ростом. Они передвигались беспокойно, но так же настороженно, как и остальные. Должно быть, дети, решил Русель, но в них не было ни живости, ни энергии. Они походили на старичков. Детей оказалось значительно меньше, чем взрослых, всего горстка среди полусотни существ.

Приблизившись к кормушке, дети взяли по несколько кусков разноцветной пищи и понесли ее взрослым. Те приняли услугу с безразличием, некоторые зарычали, слегка ударив ребенка по голове или плечам. Но маленькие слуги упорно направились за новыми порциями.

— Они не слишком заботятся о гигиене, — заметил Русель.

— Отнюдь нет. Но им это не нужно. Их иммунная система намного устойчивее, чем у смертных. А корабельные роботы время от времени наводят здесь порядок.

— Почему взрослые сами не возьмут себе поесть? Это было бы быстрее, — удивился Русель.

— Такой у них обычай, — пожала плечами Андрес. — У них в обычае также есть кое-какую другую пищу.