Майкл Фридман - Конституция Страница 15

– Рада встретить вас на борту, – сказала она.

– Рад оказаться на борту, – ответил он.

Но в его голосе не было никакого реального оживления. Он казался безучастным почти на грани равнодушия. Капитан должно быть этого не заметил, потому что он продолжил представление.

– И наконец, – сказал он, – тот, кого вы, я уверен, уже знаете. – Он указал на Митчелла. – Наш навигатор, спаси нас боже.

Кирк повернулся к нему и их глаза встертились. Но даже увидев своего приятеля, с которым он не говорил месяцами, в нем не возникло оживления. Казалось что лейтенант едва его узнал.

Странно, подумал Митчелл.

– Ну и встреча, – сказал он.

– Представь себе, – ответил Кирк.

Но в его голосе больше не было ни прежней теплоты, ни старого духа товарищества. В этот момент Митчелл был вынужден задаться вопросом, не была ли проблема Кирка нечто большим, нежели простая нервозность. Одженталер положил руку на плечо Кирка.

– Конечно вы, лейтенант, большую часть времени будете проводить у штурвала. И иногда там мистер Митчелл будет присоединяться к вам в качестве навигатора.

Кирк кивнул.

– Спасибо, сэр, – сказал он капитану.

– Не стоит, – ответил Одженталер. – Просто делайте свою работу, а я знаю, что вы на это спсобны, мистер Кирк. И этой благодарности будет достаточно.

Мгновение спустя капитан распустил их и отправил по делам. Когда это случилось, Митчелл и его друг остались в зале один на один. К этому времени оставшиеся члены экипажа расселись вокруг них, и казалось потеряли интерес к приходу Оджинталлера. Они играли в шахматы, наполняли свои стаканы и снова обменивались шутками.

Кирк посмотрел на Митчелла, но ничего не сказал. Он просто стоял с забавным озадаченным выражением в глазах. Младший офицер не понимал, почему его приятель выглядит таким холодным, таким дезориентированным, но он был настроен выяснить это.

– Как тебе это нравится? – с усмешкой спросил он. – Кирк и Митчелл снова в деле, и еще более злобные чем прежде. Если бы я был Звездным флотом, я бы вывесил на всех маяках в секторе предупреждение.

Его друг посмотрел на него.

– Забавно, – сказал он, но без малейшей зана всех маяках в секторе предупреждение.

интересованности.

Митчелл возвратил ему взгляд.

– Джим, ты в порядке?

Кирк не ответил. Он смотрел куда-то вдаль. А когда же наконец заговорил, то сказал о другом.

– Между прочим, – сказал он, – спасибо что замолвил здесь за меня доброе слово. Я имею ввиду на «Конституции».

Митчелл пожал плечами.

– Без проблем. По каким-то причинам капитан кажется уважает мое мнение в таких вопросах… даже если я высказываю его чаще, чем ему того хочется.

Кирк улыбнулся, но это была лишь тень улыбки, какой она должна была быть. Какой она была в прошлом, в академии.

– Кроме того, – хитро добавил Митчелл, – тебя было нетрудно продать. Ты же герой «Фаррагута». Оджинталлер дождаться не мог, чтобы прибрать тебя к своим капитанским рукам.

Кирк кивнул, но казалось, что его мысли находилось в нескольких световых годах от него.

– Герой «Фаррагута». Ладно, – сказал он.

Забавно, подумал Митчелл. Эти слова прозвучали с горечью, словно он что-то натворил на «Фаррагуте». Но насколько слышали все – а по общему мнению было непохоже, что командование Звездного флота могло что-то скрывать – его друг проявил там огромное мужество и силу духа. По слухам он спас целую команду.

Но возможно что не всех, понял навигатор, ощутив одну из своих вспышек озарения. Возможно что некоторые из друзей Кирка на «Фаррагуте» были ранены или погибли. Возможно он волновался за них, или даже оплакивал свою потерю.

Да, подумал про себя Митчелл. Это объяснило бы его поведение. Черт, в таком случае я действовал слишком прямолинейно.

– Джим, – сказал он. – На «Фаррагуте» что-то случилось, не так ли? Что-то, что не дает тебе покоя?

Взгляд Кирка погас.

– Думаю мне пора идти, – сказал он, меняя тему.

Это вышло механически, словно он практиковался разоваривая с отражением. Проклятье, подумал Митчелл. Это хуже чем если бы он действовал так, словно не знает меня. Его самого словно бы здесь нет.

Он почувствовал отчаянную необходимость раздуть в своем друге эту искру, заставить его вернуться в старые времена. Пару секунд он копался в памяти в поисках чего-нибудь оптимистичного, чего-нибудь жизнерадостного.

– Эй, – сказал он наконец, – я слышал что Финней простил тебя.

Бен Финней был другом Кирка в академии, пока злосчастный инцидент не разделил их. Однажды ночью в ходе учебного рейса, Кирк сменил Финнея с вахты и обнаружил разомкнутый канал, из-за которого мог взорваться корабль. Кирк закрыл его и зарегистрировал инцидент, и Финней получил выговор… и последнее место в списке на повышение.

После всего этого Финней почувствовал себя преданным. Ведь Кирк был его приятелем, он мог бы спустить этот инцидент. Но когда дело упиралось в безопасность команды, Кирк действовал строго по инструкции, не терпя никаких исключений.

Митчеллу это в нем не всегда нравилось. Но сейчас он был бы рад даже такому Кирку. Все что угодно было бы лучше, чем то что стояло перед ним.

– Это правда? – спросил Митчелл.

Кирк вздохнул.

– Да, – тихо сказал он. – Мы снова друзья.

Это прозвучало не слишком весело – все таки вина Кирка за этот инцидент посещала его достаточно долго. Но если Финней снял его с крючка, Кирк должен был быть более восторженным. Митчелл сжал губы.

Это не слишком хорошо, сказал он про себя. Даже совсем нехорошо.

Он с нетерпением ждал прибытия Кирка. Он предвкушал, что они снова станут командой. Но его друг казался таким печальным, таким отдалившимся… возможно было еще что-то, хотя Митчелл не дал бы пальца на отсечение несмотря на силу своей интуиции.

Кто- то начал играть музыку на инопланетной флейте. Это была легкая, жизнерадостная, оптимистичная музыка… и она гротескно не соответствовала тону беседы офицеров.

– Давай я покажу тебе твою комнату, – сказал Митчелл, чувствуя что проиграл своего рода битву.

Кирк кивнул.

– Это было бы замечательно.

Да, подумал Митчелл. Замечательно.

– Идем, – сказал он своему другу. – Твоя комната на палубе четыре, прямо рядом с моей.

И он указал путь.

Глава 6

Пока Кирк шел по длинному прямому коридору, который вел в рекреационный зал, он старался смотреть только вперед и не думать о том, что он мог бы увидеть, если бы посмотрел на пол. Ведь «Конституция» и «Фаррагут» были однотипными кораблями. Здесь все было идентично, кроме пластины с названием на их мостиках. Учитывая это сходство, второму офицеру было трудно сдерживаться и не смотреть на палубу, чтобы не увидеть там глядящие на него лица его погибших товарищей.

Павано, Гилхоули, Кейс, Погет… все они с посиневшими губами, бледные цвета слоновой кости, все обескровленные через невдимую рану, пойманные в момент своего самого большого ужаса.

Все в порядке, говорил себе Кирк, умудряясь оставаться спокойным. Их здесь нет. Ты оставил их на «Фаррагуте».

Конечно лейтенант никогда искренне не верил в иное даже в худшие времена. Он никогда не сходил с ума настолько, чтобы думать что тела его друзей следовали за ним с места на место, требуя возмездия. И все же это сходство отпечаталось в памяти Кирка, выжглось там подобно призрачным остаточным образам, и он боялся что пройдет немало времени прежде чем эти образы сотрутся.

Повернув за угол лейтенант увидел перед собой двойные двери рек-зала. Они разошлись в стороны задолго до того, как он до них добрался, пропуская двоих членов экипажа. Кирк не мог смотреть им в глаза. Он продолжал идти и двери оставались открытыми пока он не миновал их.

Только сделав это он огляделся. В зале было человек двадцать-двадцать пять, но Гэри среди них не было. Второй офицер вздохнул. Его друг опаздывал, а он хотел есть – а зная Гэри никто не мог сказать, когда же он появится.

В другое время, несколько лет назад, он наверное рассердился бы на Гэри. Он мог бы сказать ему, что стоит проявлять больше внимания ко времени. Но не теперь. Теперь Кирка это не волновало.

Он решил взять еды и где-нибудь сесть. Если его друг появится в течение следующего получаса, он присоединится к нему. В противном случае он увидится с Гэри в другое время. Взяв из стопки поднос на одной из стоек, лейтенант протолкнул его вперед пока не добрался до щели репликатора. Там с серией гудков отбил свой непритязательный заказ – тунец и чашку черного кофе.

Ему было все равно что заказывать. В эти дни ему ничето не казалось хорошим. Казалось что его вкусовые рецепторы умерли вместе с капитаном Гарровиком и другими на «Фаррагуте».