Тимоти Зан - Дар Юпитера Страница 16

— Вуука?

— Нет, более мелкие. Их еще называют…

— Сивра? — Фарадей нахмурился. Сивра обычно не хватает сил, чтобы подниматься на Уровень Один.

— Нет, другие. А, пакра. Любители падали, иногда воображающие себя хищниками.

— А-а, — сказал Фарадей. — Надо полагать, у Тигралло не было с ними хлопот?

Миллиган покачал головой.

— Ни малейших.

— Хорошо. Итак, повторяю свой вопрос: зачем я здесь? — спросил Фарадей.

— Сегодня днем я обнаружил кое-что интересное, — Миллиган застучал по клавишам, — и хочу показать вам. — На одном из дисплеев возникло изображение спящего джанска, медленно дрейфующего над экваториальной областью Юпитера, над которой как раз сейчас пролетала станция. — Вот стадо Рейми, клюющее носом над экватором Юпитера. Вот группа Защитников. Они держатся точно под ними. Вот другое стадо, впереди; вот третье, сзади. Почти все джанска, которых мы когда-либо видели, не удалялись от экватора больше чем на пару тысяч километров.

— Правильно, — сказал Фарадей, призывая себя к терпению; пока ничего нового он не услышал. — И что?

— Почему? — спросил Миллиган. — В их распоряжении вся атмосфера Юпитера. Почему все они жмутся к экватору?

— Может, у них просто очень развит стадный инстинкт, — высказал предположение Фарадей. — Или, может, так им удобнее. Чем дальше к полюсам, тем меньше солнечного света.

— Разница слишком незначительна, — возразил Миллиган.

— С нашей точки зрения. А с их, возможно, и нет.

— Но всего тысяча километров! — воскликнул Миллиган. — Это же невероятно узкая полоса, в особенности учитывая размеры Юпитера. Мы почему-то заселили весь наш мир, хотя разница в солнечном свете у нас гораздо значительнее, чем у них.

Фарадей устало потер глаза.

— Мистер Миллиган, почему мы обсуждаем эту проблему сейчас?

— Мне кажется, что имеет смысл докопаться до истины, — ответил Миллиган. — По-моему, нужно послать пару зондов в более высокие широты и посмотреть, что там такое.

Фарадей бросил взгляд на остальных инженеров. Никто не смотрел в их сторону, но все наверняка слышали разговор.

— Почему бы не поднять этот вопрос завтра утром? — спросил Фарадей. — Мы с мистером Гессе выслушали бы вас.

Миллиган поджал губы.

— Мистер Гессе не раз давал понять, что хочет придержать про запас как можно больше зондов до тех пор, пока Рейми повзрослеет и начнет опускаться в глубины атмосферы.

Фарадей иронически улыбнулся.

— Другими словами, вы уже приставали к нему с этой проблемой. И, получив отказ, естественно, перекинулись на меня.

— Н-нет, на самом деле нет, — завилял Миллиган. — Просто с его слов ясно, что он одержим идеей строго придерживаться той схемы, которую изначально утвердил Совет Пятисот. По его словам, наш проект нельзя назвать в чистом виде исследовательским.

— Так оно и есть, — пробормотал Фарадей. — И зонды стоят полмиллиарда каждый.

— Да, об этом он тоже не устает напоминать, — угрюмо сказал Миллиган. — Но я поднимаю эту проблему отнюдь не из чисто исследовательского интереса и, уж конечно, не ради забавы. Нам ничего не известно об этих областях, кроме того что джанска почему-то их избегают. Может, там множество хищников или какие-то другие опасности, которые могут поставить под угрозу весь проект.

— Прекрасная речь, — похвалил его Фарадей. — Вы, оказывается, практичный человек.

— Нам обязательно нужно это выяснить, — продолжал настаивать Миллиган. — Кроме того… — Он на мгновение замолчал и закончил совсем тихо: — Возможно, джанска именно там это и прячут.

Фарадей поднял взгляд на дисплей. Это. Святой Грааль, как обычно выражается Гессе. Смысл и содержание всего проекта «Подкидыш».

— А может, молодежь джанска держится вместе просто из соображений безопасности, — сказал он. — Может, становясь старше и больше, они рассредоточиваются по всей планете.

— Может быть. Но мы так и будем гадать, пока не увидим собственными глазами.

— Или пока Рейми не увидит собственными глазами, — заметил Фарадей. — Давайте подождем еще немного, идет?

Миллиган состроил гримасу.

— Другими словами, нет.

— Другими словами, пока нет, — поправил его Фарадей. — Подождем, пока Рейми станет взрослым и сможет проникнуть туда. Тогда ничто не помешает нам при необходимости сделать то, что вы предлагаете.

— То есть еще по крайней мере два года, — проворчал Миллиган. — И даже дольше, если ему придется выполнять обязанности Защитника.

— Все нормально, — успокоил его Фарадей. — Нам нужно время. В конце концов, именно ради этого здесь Рейми. Дайте ему время, и он исследует этот мир гораздо эффективнее, чем мы с вами. Несмотря на всю нашу дорогостоящую аппаратуру.

— Может быть — после того, как вы расскажете ему об этом. — Миллиган отвел взгляд. — Кстати, когда вы собираетесь рассказать ему?

— Когда придет время, — ответил Фарадей. — И это моя проблема, не ваша. Есть еще вопросы?

Миллиган перевел взгляд на свой пульт.

— Нет, сэр.

— В таком случае увидимся утром. — Фарадей встал и передвинул свое кресло на обычное место. — И не спускайте глаз с этой стаи вуука, которую Чанг заметил прошлой ночью. Они могут не отступиться.

— Я слежу за ними, — заверил его Миллиган. — В конце концов, мы не можем рисковать потерей своего секретного агента.

— Вот именно. — Фарадей обвел взглядом помещение. — Всем доброй ночи.

Все правильно, мрачно думал он, идя в свои апартаменты по тускло освещенному коридору. Если Миллигану позволят запустить зонды и если каким-то чудом он действительно сумеет обнаружить драгоценный Святой Грааль Гессе, тогда зачем Совету Пятисот будет и дальше нужен проект «Подкидыш»?

Ответ был безжалостен, как бухгалтерский итог: незачем. И Фарадей имел более чем достаточный опыт взаимодействия с правительственными структурами, чтобы понимать: как только иссякнет интерес, то же самое произойдет и с деньгами. Спустя час после того, как Рейми утратит свою ценность для Земли, Фарадей и остальные участники проекта «Подкидыш» уложат чемоданы и вернутся к цивилизации.

Но даже сам черт не заставит его так обойтись с Рейми. Нет — после того, как именно он втянул парня в это дело.

Поэтому Миллиган не получит своих исследовательских зондов. Пока нет. До тех пор, пока Рейми не повзрослеет и не сможет позаботиться о себе сам.

Они обязаны ему слишком многим.

Глава 6

— Эй, Манта! Постой!

Рейми перевернулся на бок и оглянулся. Его быстро нагонял Пранло, устало махая плавниками.

— Ну, ты и шустрый, вуук-муук! Что за спешка?

— Спешка? — с невинным видом переспросил Рейми. — Какая спешка? Если уж на то пошло, это ты ползешь еле-еле.

— Забавно, — усмехнулся Пранло. — А вообще-то что мы здесь делаем?

— Я хочу показать тебе кое-что. — Рейми медленно оглянулся, сделав полный оборот.

Поблизости никого не было, если не считать Тигралло, как всегда, бдительно зависшего чуть ниже.

— Пошли. — Он повернулся спиной к Тигралло.

— Куда? — спросил Пранло.

— Туда. — Рейми нырнул и устремился вниз.

Он прошел долгий путь со времени прибытия на Юпитер и своих первых жалких попыток плавать. Он живо помнил, с какой ужасной неуклюжестью пытался увернуться от нацелившегося на него вууки.

Теперь, напротив, движения у него стали плавные, текучие. Мускулы грудных плавников без усилий преодолевали встречный ветер, а мышцы живота и ягодиц поддерживали плавательные пузыри в нужном состоянии инстинктивно, без сознательных усилий с его стороны.

Сколько времени он уже здесь? Рейми не знал точно. Что-то около двухсот юпитерианских недель, так ему казалось; чуть больше двух периодов по девяносто недель, которые джанска называли годами. Если бы его это сильно интересовало, всегда можно было спросить и получить точный ответ — в стаде были джанска, которые вели учет проходящих дней.

Но здесь время не имело особого значения. Кроме того, он мало общался с остальными в стаде, в особенности со взрослыми. Нет, с того ужасного дня…

— Пранло? — откуда-то сверху послышался девичий голос. — Эй, Манта! Подождите, ребята.

— Манта? — окликнул его Пранло. — Давай подождем, а? Это Драсни.

— Я знаю, что это Драсни, — ответил Рейми, чувствуя, как легкая депрессия сменяется сильным раздражением.

Ясное дело, Драсни, кто же еще? Кажется, куда ни повернешься, и вот она, тут как тут. Плавает туда и обратно, щебечет всякую чушь или незваной тащится за ним, когда он ищет еду, и одолевает вопросами, на которые даже новорожденный знает ответ. Драсни очень походила на его оставшуюся в далеком прошлом сестренку; точнее, что касается болтовни, она одна могла заменить собой и его сестренку, и всех ее подруг, вместе взятых.