Василий Головачев - Контрразведка Future (сборник) Страница 17

– Я его знаю шесть лет… – Джон Ву замолчал.

Воеводин кивнул ещё раз.

– Вот именно. Я тоже знаю его достаточно давно. Но это ровным счётом ничего не значит. Вирус мог запрограммировать его недавно, возможностей для этого хоть отбавляй. Но мы проверим все варианты.

– О каком вирусе вы говорите?

– Надо же как-то называть нашего противника? Вот мы и решили – Система Вирус.

Джон Ву поморщился, закрыл глаза, потряс головой.

– Дьявол! Что мне сказать Боруню?

– Придумайте что-нибудь. Ситуация такова, что любой человек может оказаться пособником Вируса.

– Хорошо, попробую. Неужели Кингсли – агент Вируса? Он никогда не давал повода…

Воеводин промолчал, и глава Службы безопасности отключил консорт-связь.

Пришло ощущение скрытого наблюдения.

Джон Ву склонил голову к плечу, но опомнился, виновато пригладил волосы на затылке, подумал: так начнёшь шарахаться от собственной тени.

Тщательно привёл себя в порядок, оделся в уник официала: белое с золотым, эмблема СБ на рукаве, звёздочки генерал-комиссара на плече. Оглядел себя в зеркале, остался доволен.

Через сорок минут после разговора с главой контрразведки он уже входил в кабинет председателя СОН – Союза Объединённых Наций, расположенный на вершине Башни Правительства в Таиланде. Высота Башни достигала тысячи трёхсот метров, и построенная в рекордно короткие сроки – всего за полтора года, она являлась верхом инженерного искусства и дизайна. Правительство Земли переехало в Башню полгода назад, до этого оно располагалось в Индии, в комплексе сооружений Баба Тадж.

Кшиштоф Борунь, седовласый, сухопарый, высокий, кареглазый, поднялся из-за стола.

Они пожали друг другу руки.

Председатель СОН кивнул на кресло.

Джон Ву сел, бросив взгляд на водопад, занимавший всю северную стену кабинета; это, конечно, был видеопласт, голографический мираж, но очень натуральный.

Борунь шевельнул пальцем из стороны в сторону, и пейзаж с горами и водопадом исчез. Кабинет обрёл стены с тёплым медовым оттенком, с бродящими в толще искрами.

– До меня дошли слухи… – начал хозяин кабинета, устроившись в кресле напротив; он тоже был в белом костюме официала, но – с красными и золотыми вставками и нашивками.

– Извините? – сделал вид, что не понимает, Джон Ву.

– Бросьте, Джон, – махнул рукой Борунь. – Я вас знаю всего один год, но уже убедился, что непонятливостью вы не отличаетесь. Как вы предпочитаете разговаривать, официально или дружески?

– А вы?

– Я предпочёл бы неофициально.

– Без использования записывающей аппаратуры? – прищурился Джон Ву.

– У вас наверняка в костюм вшита система подавления контроля.

Джон Ву улыбнулся.

Борунь улыбнулся тоже.

– Во-первых, мой кабинет недоступен для любых видов подслушивания и подглядывания. Во-вторых, я действительно заинтересован в получении правдивой информации и готов отключить всю регистрирующую технику.

– Валяйте.

– Ласло, отключи «гидру».

– Сделано, добже пан, – мягким хрипловатым баритоном откликнулся инк кабинета.

– До меня дошли слухи, – продолжил глава СОН, – что ваше ведомство, без разрешения Совета безопасности Федерации и не согласовывая свои действия с ФАК, отправило в некую разведэкспедицию резервный спейсер.

– Это не слухи, – коротко обронил Джон Ву, обдумывая, от кого всё-таки председатель СОН мог узнать о походе «Ра».

– Что вы затеяли, комиссар?

– От кого вы узнали о разведрейде?

– Какая разница? Мне поступил сигнал, я решил проверить. Вам есть что сказать по данному поводу? Прямо и открыто?

– На духовника вы похожи мало, Кшиштоф, – скупо улыбнулся Джон Ву. – К тому же прямо и открыто сейчас никто ни с кем не общается. Могу сказать одно: у Службы есть весомые причины подозревать наличие внешнего вмешательства в земные дела, и мы занимаемся проверкой данных подозрений. Как только появятся результаты, я вам доложу первому, даю слово.

– И всё-таки ваше решение… – Борунь поискал слово, – ненормативно. Ваша Служба – не частная коммерческая компания, все свои решения и действия вы должны согласовывать с компетентными органами, отвечающими за своевременность и правильность принятых решений. Иначе это выглядит… э-э, бунтом, ну, или вызовом обществу, если хотите.

– Мы печёмся о благе и безопасности этого общества, – флегматично пожал плечами Джон Ву.

– Да, но – с разрешения коллектива, а не за его спиной. Но оставим споры. Мне вы можете сказать, что ваш спейсер делает в шаровом звёздном скоплении Омега Кентавра?

Джон Ву выдержал прямой взгляд главы СОН.

– Кшиштоф, я похож на человека, принимающего решения под влиянием эмоций или в угоду политике?

Борунь качнул головой.

– Нет. Во всяком случае, раньше такого за вами не водилось.

– Уверяю вас, причина есть. Но она настолько… м-м, необычна, нетривиальна, транзитивна, что лучше о ней вслух не говорить. Речь идёт о судьбах цивилизации.

– Вот как, – усмехнулся Борунь. – Ни много ни мало.

– Ни много ни мало, – подтвердил Джон Ву. – И дай бог, чтобы я ошибся, принимая упомянутое вами решение послать к Кентавру разведкрейсер.

– Но если угроза так велика, не лучше ли собрать Совбез и принять превентивные меры?

– Поздно собирать Совет безопасности, Кшиштоф. Вы знаете, я человек старой закалки и никогда ничего не делаю, не взвесив все «за» и «против». Если я так решил, значит, имел все основания. Возможно, конечно, что я ошибся, но вероятность ошибки ничтожно мала. К сожалению. Кстати, вы носите ППК?

Борунь озабоченно коснулся темени:

– Зачем?

Джон Ву нахмурился: речь зашла о защитнике от гипноизлучения.

– Немедленно нацепите! И заставьте сделать то же самое ваших ближайших помощников и заместителей! Если, конечно, ещё не поздно.

Председатель СОН посмотрел на собеседника с сомнением:

– Вы полагаете…

– Усильте охрану на всех уровнях. Тщательно проверяйте всех, кто будет добиваться аудиенции. И последнее… – Джон Ву помолчал. – Проанализируйте ситуацию в Правительстве, но очень тихо, аккуратно, незаметно: кто лоббировал строительство Суперструнника, какие суммы ушли на принятие решения, кто больше всех был заинтересован в создании столь мощной «вакуумной пушки». Желательно также проверить, кто собирается провести какие-нибудь законы в обход ФАК по экологии внутрисолнечного пространства. Или кто, наоборот, собирается действовать по секретной резолюции ФАК. Понимаете?

– Нет. При чём тут Суперструнник?

– Сделайте эту работу, Кшиштоф. У вас наверняка появятся вопросы, о которых мы поговорим позже. Попытайтесь также найти нечто странное в работе чиновников, это тоже в ваших интересах. И если заметите какую-нибудь особенность, дайте мне знать.

Кшиштоф Борунь перестал сверлить комиссара взглядом, задумался.

– Вы меня озадачили, Джон. Хорошо, я пойду вам навстречу, не стану собирать комиссию по правам и этике, хотя это формально… э-э, то есть юридически, неправильно.

Джон Ву добродушно засмеялся.

– У русских есть поговорка: если судишь по совести, забудь про закон.

– Вы предлагаете мне забыть о законе?

– Нет, я предлагаю судить происходящее по совести. Законы разработаны для стандартных ситуаций, ими не всегда можно прикрыться. Вы мне скажете, кто вам «просигналил» о посылке спейсера к Омеге Кентавра?

Борунь встал.

Джон Ву тоже поднялся, не теряя своего образа «доброго дядюшки». Поклонился:

– Всего хорошего, господин председатель.

– Его зовут Кингсли Фурсенко, – сказал Борунь. – И вам всего хорошего, комиссар.

Джон Ву меланхолически кивнул, направился к двери, на пороге оглянулся:

– Спасибо, Кшиштоф. Не забудьте про «защитника».

Створки двери бесшумно сошлись за его спиной.

Витс-телохранитель вопросительно посмотрел на главу СБ.

– В Управление, – сказал Джон Ву.

Полдня он проработал в обычном режиме, постепенно приближаясь к решению возникшей проблемы. Потом вызвал в кабинет помощника по особо важным делам.

Кингсли Фурсенко был, несомненно, красив.

Высокая, статная фигура, развёрнутые плечи, тонкая талия, горделивая осанка.

Проседь в пышных волнистых волосах, мужественный подбородок, прямые чёрные брови, прямой «эллинский» нос, чувственные губы, зеленовато-серые глаза.

Значительная, подчёркнуто спокойная, внушающая уважение манера поведения.

Плавные, неторопливые жесты, скупая речь, скупая улыбка.

Сразу было видно, что этому человеку можно доверять, что он всегда прав и доводит дело до конца. На него можно было положиться во всём. Он не подведёт.

И на веку Джона Ву так и было: Кингсли его ни разу не подвёл. Тем не менее именно он, по словам Кшиштофа Боруня, сообщил тому о походе «Ра» в Кентавр.

– Садись, – кивнул Джон Ву на простой формы стул напротив его рабочего стола.

Фурсенко сел, ничем не выражая какой-либо обеспокоенности. Глаза его были непроницаемы.