Борис Иванов - Диаспора Страница 17

Тот не заставил себя ждать.

— Я коротко изложил вам суть дела, сэр...

Кэп сразу взял быка за рога. Он опустился в потертое кресло и устремил взгляд на «господина Крюгера». Игра в гляделки продолжалась.

— Теперь, если вы того пожелаете, — кэп поднес чашку к губам и отхлебнул глоток темно-коричневого напитка, — вы можете задавать мне любые вопросы. У меня нет от вас секретов, господин Крюгер.

— Назовите мне приметы того человека, который нанимал вас от моего имени... — наобум спросил Кай.

Его интересовало не столько содержание ответа, сколько его форма, само поведение отвечающего. Так что нелогичный, посторонний и с толку сбивающий вопрос был ему на руку.

— Рост несколько ниже среднего, — чуть озадаченно начал перечислять Листер. — Что-то около пятидесяти лет. Полный. Можно сказать — толстячок. Судя по оставшейся части э-э... шевелюры — кучерявый брюнет южного типа... Грек или, может, армянин... Или грузинский еврей... Не знаю. Небольшая седина. Большие залысины. Обожает быть одетым э-э... респектабельно. Но лишен в этом отношении вкуса... Это, впрочем, к делу не относится... Очень экспансивен. Звать его — как вы уже знаете — Алоиз Бибер. Соответственно и кличка — Бобр, Бобер...

Кай задумался. Кажется, он понял, о каком сюрпризе предупреждал его подполковник.

— Вы убеждены, что то, что произошло, — не его затея? — спросил он, стараясь не отводить глаза в сторону.

Это соревнование — кто кого пересмотрит — начинало порядком утомлять федерального следователя. Он слегка тряхнул головой — сбить наваждение: на мгновение ему показалось, что поверх чашечки с дымящимся кофе на него смотрит вовсе не озадаченный очередным вопросом капитан Листер, а кто-то другой, древний как мир, нацепивший лишь на время маску человека и разглядывающий его — липового контрабандиста Крюгера — сквозь непроницаемые извне прорези вертикальных щелей-зрачков. Он потряс головой еще раз. Видение рассеялось.

— Вы знаете — убежден! — неожиданно твердо ответил Листер, решительным жестом ставя кофе на стол. — Я не знаю, в каких отношениях вы находитесь с Бибером, но я составил себе о нем свое м-м... мнение. И я не могу представить себе, что этот пройдоха способен на настоящую измену... Я не доверил бы ему присматривать за мелкой купюрой, оставленной на столе, но в отношении предательства... Понимаете... Он слишком ничтожен для настоящего коварства... По сути дела, Бибер — в чем-то даже наивный, доверчивый человек. Не завидую я ему сейчас...

— Думаете, он еще жив?

— Сомневаюсь в этом. Если бы он был жив, его бы непременно принудили выйти на контакт с вами. Он — далеко не герой. Но что-то не сложилось у них там. Возможно, Бибер попытался бежать и...

Листер сделал рукой движение, обозначающее нечто очень печальное.

— А того, что это ему все-таки удалось, вы не допускаете? — предположил федеральный следователь. — Бежать от этих ваших ловких парней?

— Вам это лучше знать... — кэп пожал плечами. — Ведь у вас должна быть разработана система аварийной связи — на всякий пожарный случай. Начиная с простого звонка через обычный канал связи и кончая...

Кэп снова сделал неопределенный жест, на этот раз изображающий нечто немыслимо хитроумное.

Ну что ж, он был прав. И Джону К. Крюгеру, и федеральному следователю Каю Санди следовало хорошо понимать, что означает невыход резидента на связь. Так что вопрос его был совершенно излишен.

— Мне потребуется некоторое время на то, чтобы проверить вашу информацию... — Кай отхлебнул кофе и поставил чашку на стол с твердым намерением не прикасаться к ней больше.

Он, конечно, понимал, что жизнь на планете, где восемьдесят процентов промышленности «лежит», а сельское хозяйство уже перестало кормить даже самое себя — не сахар. Но то, что за деньги, за которые в Метрополии можно было приобрести не то что чашку кофе, а бутыль коллекционного вина, ему подадут откровенную эрзац-бурду, он не ожидал. Подумав, он подхватил со стола рюмку-наперсток, содержавшую прилагавшийся к кофе коньяк, и пригубил ее. Коньяк разил ванилью, но был приемлем.

— Я... — Листер запнулся. — Точнее, обстоятельства... Обстоятельства не дают вам, господин Крюгер, больше пяти часов на вашу... проверку. Не позже шести вечера мы должны быть на Большом терминале — и с «грузом». Вашим и моим. Если вы, конечно, примете мой м-м... сценарий.

— Каким еще вашим «грузом»? — возмущенно взвился Джон К. Крюгер, а прочно влезший в его шкуру федеральный следователь вполне одобрил этот всплеск эмоций. — Я, кажется, вообще прилетел не на ту планету, на которую собирался, или, по крайней мере, один из нас основательно не в себе... Вы хоть представляете, в какую игру ввязались, капитан? И не только ввязались, но и норовите диктовать какие-то свои условия...

Кэп Листер как ни в чем не бывало отхлебнул омерзительное пойло и откашлялся. Вид у него был невозмутимый.

— На вашем месте я ни секунды не оставался бы на Фронде... — он пожал плечами. — Все, что происходит вокруг вашего «груза» эти последние двадцать четыре часа, просто не лезет ни в какие рамки... И я понимаю, что не могу вызвать у вас доверия, особенно когда пытаюсь — как вам это кажется — навязать свой план... Но меня извиняет одно обстоятельство...

Господин Крюгер изобразил на лице готовность выслушать собеседника и в ожидании обещанного аргумента закинул ногу на ногу. «Переигрываешь», — с укором попенял ему федеральный следователь. Джон К. Крюгер пожал плечами и вернул ногу в исходное положение.

— Одно-единственное обстоятельство... — продолжил кэп Листер. — Дело в том, что вы — хозяин «груза» — конечно, можете отказаться от сделки... Для этого у вас есть все основания... Но вам ни при каких обстоятельствах не удастся этот самый ваш «груз» забрать с Фронды. Полтонны «порошка» — это не пакетик, который вы можете засунуть под стельку ботинка... Только на борту «Ганимеда» и только с моим экипажем — как бы он ни был плох и подозрителен — вы сможете покинуть эту прекрасную планетку. А там уж бог нас не оставит своей заботой... Поверьте, это — не мой каприз и тем более не моя злая воля...

«А ведь у этого простоватого на вид „летуна“ все просчитано... — с чувством, похожим на восхищение, констатировал про себя Кай. — Крюгер должен соглашаться на его условия... А вот соглашаться ли на них мне — участнику операции „Тропа“?..» Вслух же он бросил снисходительно:

— Тогда мне хотелось бы как можно яснее представить себе в деталях этот ваш план.

Кэп Листер не заставил себя ждать. Говорил он короткими фразами, ясно и доходчиво. Но федеральному следователю приходилось напрягать внимание — кроме слов собеседника, ему слышались и другие, только в его собственном мозгу звучащие слова.

«Глупость! Глупость!! Глупость!!! — кричал ему дисциплинированный служащий управления, засевший в глубине его сознания. — Не вздумай вляпаться в эту историю! Сворачивай операцию, спасай доверенный „товар“, выходи из игры...»

«Глупость! Глупость!..» — тикали сотни загнанных в подсознание рефлексов и навыков.

А еще — где-то на самом краю того круга, что могло охватить его растаскиваемое в разные стороны внимание, юркой мышью крутилась какая-то неуловимая мысль, путавшая всю железную логику заранее продуманных планов и схем. Кай чуть было не пропустил момент, когда кэп Листер закончил излагать свой замысел.

— Так вы говорите, что на размышления мне осталось пять часов? — спросил он, почувствовав, что наступившая пауза затягивается.

— Все зависит от того, как быстро вы сможете доставить «груз» к Большому терминалу... — Листер пожал плечами. — Если, конечно, вы принимаете этот план...

— Сейчас мы с вами, с вашего позволения, расстанемся, — уверенно определил Кай. — И если я решу принять ваше м-м... предложение, то явлюсь на то место, которое вы мне назовете в три пополудни по местному времени, естественно...

— Я арендую грузовой кар-контейнеровоз — для доставки наших с вами «грузов» — того и другого — к терминалу. Вот его номер — запомните, — Листер набросал на бумажной салфетке несколько букв и цифр. — Я буду ждать вас прямо в нем на стоянке у кемпинга «Грассфилд». Кстати, если хотите, я позабочусь о вашем багаже, чтобы вам снова не светиться у моей машины. Если вы, конечно, не против...

— Вы очень любезны...

Кай доверил свой оставшийся в багажнике кара баул кэпу Листеру с легкой душой. Если в нем и пороются, то ничего предосудительного не найдут. Если от операции придется отказаться, то пусть оставят его себе на память. Лишние хлопоты были ему ни к чему.

— Встретимся в три пополудни, как вы этого и хотите. Советую вам не называть себя настоящим именем — тем, которое известно Биберу. И мне. Как я уже сказал, скорее всего бедняга отдал богу душу, так вас и не выдав, но... Береженого бог бережет... А теперь, — он смял салфетку и сунул ее в карман, убедившись, что Крюгер запечатлел номер грузовика в памяти, — я ухожу, как и пришел, через черный ход. А вы еще немного подождите и...