Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич Страница 17

На этих словах меня всего покоробило. Не было никакого предвкушения, не было безумного желания попробовать, что там приготовили сёстры. В душе разлилось горьковатое отвращение.

— Имплант не поможет, — спокойно возразил я. — Я почти не чувствую касаний. Мне на него плевать, он вообще воспринимается, как нечто чужеродное. Если вы будете его насиловать, вспыхнет защитная пелена и отсечёт воздействие. Если продолжите в том же духе, просто отправите меня в энергетическую кому.

— До комы не дойдёт, — впрочем, из голоса орденки уже ушла её былая абсолютная уверенность.

— А до чего дойдёт? Оглушат и прикуют к кушетке, а потом начнут накачивать медикаментами? Вам овощ нужен для миссии высочайшего приоритета? Я обещал Ри выкарабкаться, и намерен сдержать обещание. Но к импланту никого не подпущу. Пока я в ясном сознании, это исключено, а когда сознание потускнеет, включится пелена.

— Ты… Почему? — только и смогла выдавить Высшая. Потом она всё же собралась с мыслями, и исполненным недоумения взглядом уставилась на меня. — Тебя никто не собирается никуда приковывать. Обычная релаксация, тренировки на пределе возможностей, психологическая разгрузка. Имплант — только забота сестёр, и ничего более.

— Просто не мешайте моим боевым подругам — я чувствую, только в стае смогу встать на ноги. Не молитесь на свой имплант, он не панацея.

— Я не позволю вам довести моего Кошака до гроба. Пройдёт релаксацию в стае, чуть восстановит вкус к жизни, а потом занимайтесь с ним и готовьте к миссии. Это моё последнее слово, — голос Тины теперь отдавал металлом. Если до моих слов она ещё не до конца определилась в линии поведения, то после них, переглянувшись с Ми и получив от неё подтверждение, всё для себя решила окончательно.

— Ты готова пойти на конфликт с Орденом? Из-за мужчины? — глаза оливковокожей стали по пять копеек.

— Этот мужчина, сестра, вытащил меня с того света, когда остальные уже похоронили. Этот мужчина провёл психологическую реанимацию в полевых условиях. Успешную. После неё я почти сразу вернулась в Экспансию. Я обещала сделать для него всё возможное, и я сделаю. Даже если мне придётся заплатить за это жизнью. Слово Тины А`Гийн, Высшей валькирии Космической Экспансии.

— Давай начистоту, сестра, — попыталась зайти с другого конца орденка. — Почему ты это делаешь? Про долг я услышала, но для меня интересы Экспансии выше твоего личного долга. Что ещё?

— Он нуждается не просто в абстрактной поддержке. Он нуждается в поддержке стаи. Я специалист по психологической адаптации, и то, что я увидела и услышала сегодня, позволяет сделать однозначный вывод: Орден ошибается в отношении мечника. Орден не в состоянии провести адаптацию абстрактными, не адекватными конкретному индивиду методами. Это моё утверждение также обусловлено личным опытом тесного психологического контакта с мечником. Орден не учитывает личностные особенности и прошлый жизненный опыт Леона. Я имею в виду его попытку ради мести уничтожить крейсер внешников с собой на борту, то есть свести счёты с жизнью и счёты со своими врагами, отнявшими у него всё самое ценное в жизни. Считаю, что только Верховная может дать ответ: ошибается Орден в лице Высшей, или фракция валькирий в лице Высшей.

На несколько мгновений над поляной повисла тишина. Каждая присутствующая здесь республиканка обдумывала тяжеловесную суть слов Тины, и высокопоставленная орденка не была исключением. Только после непродолжительной оценки она смогла продолжить диалог.

— Признаю, Высшая, в твоих словах есть резон. Леон во время разговора со мной сетовал на отсутствие у фламбера режущей кромки и жаловался на невозможность убить себя своими же полями. Но методики Ордена достаточно эффективны, поэтому ответ должна дать Верховная, после более обстоятельного анализа, с учётом мнения сестёр, близких к объекту.

Опять тишина, которую неожиданно для всех разорвали слова новой участницы переговоров.

— Так, сёстры, вам нужно мнение Верховной? Хорошо. Тогда я вас спрашиваю, валькирии: что вы тут устроили? Что за детский сад? Почему мешаете мечницам выполнять долг перед Экспансией?

Все взгляды обратились к говорившей и, готов биться об заклад, в глазах доброй половины валькирий вспыхнул подлинный азарт. Действо явно набирало обороты! Ведь перед нами стояла ни кто иная, как Ведьма — Верховная дальней разведки Республики Ноч. Я сразу её узнал, и сердце невольно забилось чаще.

Вроде бы это была всё та же, до боли знакомая мне женщина, но… что-то в её облике неуловимо изменилось. Она была живой! Глаза республиканки горели таким же азартом, как у сестёр, и в них больше не было так запомнившегося мне выражения безразличия, сдобренного толикой безумия. А ещё её волосы. Раньше, во время нашего земного существования, её волосы казались мне до умопомрачения красивыми. Чёрные, гладкие, шелковистые… они доходили ей до попки. Теперь её копна стала ещё роскошней, ниспадая до самых икр, и, вполне естественно, ничуть не утратила в фактуре, эдаким саваном укутывая её стройную фигурку. Одежда… На ней, определённо, была одежда. Вот только…

Когда я в первый раз увидел совещание Верховного Совета Республики по головизору, то не сразу поверил, что передо мной заседание едва ли не самого влиятельного органа в галактике. Ри тогда долго надо мной подшучивала, предлагая нарядиться также к нашей очередной близости. И вот теперь я видел это нечто вблизи… Какие-то подвижные, широкие покровы, типа римской тоги, только на несколько порядков сложней, были… почти полностью прозрачны. Тела республиканок, по сути, прикрывали только блики, которые рождала наноткань (2). То есть Верховные представали перед своими согражданами едва ли не обнажёнными. Конечно, это символизировало их открытость перед гражданами Республики, но было как-то дико на взгляд такого дикаря, как я. Да и на взгляд внешников тоже.

Мои орлы из команды рассказывали, что файлы с заседаниями Верховного Совета Республики распространялись в Секторах из-под полы, и были притягательней для мужской части населения, нежели привычная и доступная порнушка. И вряд ли дело тут было в тотальном непатриотизме… Просто Верховные были характерными представительницами своего народа, то есть потрясающе красивыми — на неискушённый-то взгляд среднестатистического внешника! — и всякие «звёзды» местной клубнички дамам в подмётки не годились. Даже то, что они на Совете не совершали ничего предосудительного, с лихвой компенсировалось эмоциональностью ораторш. Их разгорячённые лица, горящие подлинным чувством глаза смотрелись куда эффектней жалких кривляний визионных жриц дистанционной любви. А если к этому добавить борьбу с распространением «враждебной пропаганды» со стороны контрразведки… Успех дамам был обеспечен, и их поимённо знали почти все враги Республики мужского пола. И вот теперь одна из таких «звёзд» головидения стояла передо мной. Стояла практически обнажённой, потому что вблизи покровы вообще не воспринимались за одежду.

Но одежда или её отсутствие были делом вторым, куда важней было то, что передо мной стояла Диана. Моя Ди. Вытащившая меня в своё время из небытия и давшая невероятной силы импульс к личностному развитию. Сражавшаяся из-за меня на дуэли! Какой мужчина в Республике может похвастаться, что ради него Верховная — это воплощение мудрости и всепонимания — схлестнулась в Сфере… с Высшей валькирией — этим живым воплощением воинского начала?! Да никто! Ну а по меркам внешников и прочих дикарей это действо и вовсе было воплощённым театром абсурда — две женщины, схлестнувшиеся на дуэли ради мужчины! Но кого интересует мнение какого-то там дикаря?! Да и было в этом что-то, льстившее собственному самолюбию — вон, какой я крутой самец, даже женщины из-за меня передрались! Пусть не за волосы друг дружку тягали… но какая в конце концов разница?! Дело ведь в самом факте!

Я не смог сдержать свой порыв и с радостным криком «Ди!» метнулся навстречу женщине. Но на расстоянии вытянутой руки застыл, боясь прикоснуться к этой ожившей картинке, к этому символу Республики. Ведь все Верховные были не просто облачёнными властью представительницами своего народа, они являлись ещё и символом величия Республики. Теперь я это знал — жизнь научила. Слишком долго общался с республиканками, слишком активно впитывал информацию, слишком хорошо научился делать правильные выводы. Умом знал. Но вот сердцу было плевать. Оно настойчиво требовало обнять мою Ди, наплевать на статус, наплевать на… величие Республики.