Олег Авраменко - Звёзды в ладонях Страница 18

Падма коротко кивнул:

— Совершенно верно, мистер Матусевич. Правду обо мне знают всего несколько человек. Теперь и вы принадлежите к их числу… Но поговорим об этом позже. Сейчас вам нужно позавтракать.

Он подошёл к стене рядом с экраном и отодвинул в сторону перегородку, за которой оказалась небольшая комнатка, оснащённая всем самым необходимым кухонным оборудованием.

— К сожалению, — сказал император, — сегодня вам придётся удовольствоваться консервами. А если мы решим, что вы останетесь здесь, тогда я позабочусь и о свежих продуктах. Хотя вряд ли это понадобится.

Саморазогревающиеся консервы были, в общем, недурственны, и я позавтракал с отменным аппетитом. Постепенно я полностью оправился от шока, вызванного этой неожиданной встречей, перестал чувствовать себя неловко и скованно в присутствии царственной (пусть и не правящей) особы и даже нашёл несколько забавным, что за столом меня обслуживает сам император Махаварши.

Под завесу моей короткой трапезы Падма приготовил две чашки кофе, одну из которых передал мне, а вторую оставил у себя. Устроившись в кресле, он достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и закурил.

— Вам я не предлагаю, — сказал он, — поскольку из вашего досье следует, что вы не подвержены этой вредной привычке.

— Вы уже второй раз упоминаете о моём досье, сэр, — заметил я. — Что за досье? Государственных спецслужб?

— Нет, наше. Сопротивления.

— Вы что, следили за мной?

— Скажем так: просто держали на примете. Ещё три года назад один из наших людей рекомендовал привлечь вас к работе подполья. Руководство местного отделения рассмотрело его рекомендацию, собрало о вас сведения и в конечном итоге решило, что вы нам не подходите.

— Вот как? — Я не то чтобы обиделся, но немного огорчился. — И почему же?

— Вы оказались слишком прямодушным и бесхитростным для подпольщика. Из вас такой же конспиратор, как из меня балерина — вы уж простите за банальное сравнение. Вы даже не смогли держать в секрете своё увлечение виртуальными межзвёздными путешествиями. Да, конечно, вы принимали меры, чтобы о вашей одержимости космосом не узнало начальство, но этого было явно недостаточно. Мы запросто вычислили вас — да и не только мы, но и чужаки, которые внимательно следят за такого рода виртуальными реальностями в поисках участников Сопротивления. На протяжении нескольких месяцев за вами даже присматривал один пятидесятник, но вскоре Иные убедились, что никакого отношения к подполью вы не имеете, и слежка была прекращена. Тем не менее вы уже «засветились», и мы не могли рисковать, привлекая вас в нашу организацию. Ещё до получения досье, как только Шанкар назвал ваше имя, я сразу вспомнил, что в своё время одобрил это решение местного комитета.

— А если не секрет, — поинтересовался я, — кто был тот человек, что рекомендовал меня?

— Вы его хорошо знаете. Это ваш напарник Ахмад Раман.

— Так он член подполья?

— Само собой. Притом весьма активный. Мы завербовали его, ещё когда он учился в академии.

— Теперь чужаки наверняка заинтересуются им, — сказал я, немного поразмыслив над полученной информацией. — Они даже могут схватить его и допросить с использованием какого-нибудь «наркотика правды».

Падма покачал головой:

— За Ахмада не беспокойтесь, он уже в безопасности. Также мы позаботились о ваших родителях, обоих братьях, сестре с семьёй и даже о вашей бывшей жене. Ситуация чрезвычайно серьёзная. По нашим последним сведениям, чужаки развернули бешеную деятельность и бросили все свои силы на поиски Рашели. Похоже, они не перед чем не остановятся. К счастью, нам удалось опередить их.

Только сейчас я заметил, что у императора воспалённые глаза, а взгляд усталый и напряжённый.

— Вы, верно, сегодня совсем не спали?

— Да уж, не до того было. Вместе со мной почти всю ночь бодрствовали и Шанкар с Агаттияром. Господин Шанкар вообще ушёл к себе лишь час назад. Этой ночью нам следовало многое обдумать и принять целый ряд важных решений.

«В том числе и о том, что делать со мной, — понял я. — И можно ли мне доверять. А если можно, то до какой степени…»

Судя по тому, что под утро дверь моей комнаты была разблокирована, а завтраком меня потчевал главный руководитель подполья, решение было принято в мою пользу.

— Рашель ещё не просыпалась? — спросил я.

Император кивнул:

— Просыпалась. Она рассказала нам свою историю, а потом мы дали ей снотворное, чтобы она снова уснула. У неё сильное нервное истощение. Последние три месяца были для неё сущим кошмаром — она провела их одна-однёшенька, на потерпевшем катастрофу корабле, в компании полутора десятка мертвецов на борту. Такое выдержит далеко не каждый взрослый, а что уж говорить о девочке, которой ещё не исполнилось и двенадцати лет.

— А что случилось с её кораблём? И вообще, как она туда попала? Ведь, насколько я понял, это был разведывательный полёт.

— Совершенно верно. Это был разведчик, причём далеко не первый. Уже два десятилетия корабли с Терры-Галлии регулярно входят в наше локальное пространство и собирают о нас информацию. До сих пор чужаки их ни разу не обнаруживали, так как они не пользовались местной дром-зоной, а совершали гиперпереходы к одной из ближайших звёзд и оттуда уже на субсветовой скорости добирались до системы Махаварши. Благодаря высокой плотности звёзд в нашем регионе Галактики, это оказалось вполне осуществимым предприятием. Ближайшее к нам звезда, Адити, расположена менее чем в одном световом месяце от нас. А в пределах светового года…

— Прошу прощения, сэр, — вежливо, но нетерпеливо перебил я. — Из моего досье вы должны знать, что я увлекаюсь астрономией, поэтому все эти факты мне хорошо известны. В том числе и точное расстояние до Адити — 685 световых часов. Также я могу назвать по памяти все звёзды в радиусе светового года от Махаварши. От которой из них прилетел корабль Рашели? От Адити?

— Нет, там появляться они не рисковали. Ближайшие звезды всегда под подозрением, и чужаки вполне могли оставить там свой патруль. Поэтому галлийцы летели через Дзету Дэваки — это почти вдвое дальше, зато безопаснее. Их миссия отличалась от всех предыдущих: они не собирались ограничиться только наблюдением с безопасного расстояния и прослушиванием нашего эфира; кроме этого, в их задачу входила высадка на планету разведгруппы с целью сбора более детальной информации и установления контакта с Сопротивлением. О нашем существовании они знали уже много лет, и рассчитывали выйти на нас через нескольких людей, в частности, через профессора Агаттияра. Разумеется, если бы на месте Рашели был взрослый человек, опытный разведчик, он бы действовал гораздо аккуратнее и, скорее всего, сумел бы связаться с нами, не привлекая внимания чужаков.

— Ого! — произнёс я, чувствуя, как моё сердце бешено заколотилось в груди. — Разведгруппа, контакт с Сопротивлением… Значит, что-то назревает?

— Безусловно. Можно не сомневаться, что по поводу Махаварши у руководства Терры-Галлии есть особые планы. Ведь Рашель говорила вам, что их разведчики уже внедрили этот фильм в глобальные сети семи оккупированных миров? — И император кивнул в сторону экрана, где на фоне зелёно-голубой планеты пылающими красными буквами пульсировал вопрос: «А вы?»

— Да, — ответил я.

— Зато нам они не сообщили о своей борьбе, хотя наблюдали за нами уже двадцать лет. Не кажется ли вам это странным?

— Кажется, — согласился я, но потом добавил: — А, впрочем, нет. Если галлийцы не хотели, чтобы Иные знали об их интересе к Махаварше, тогда всё логично.

— Вот именно, молодой человек! Они держали в неведении нас, но и чужаков тоже. Все эти годы они что-то готовили. Рашель не знает, что именно, но у меня есть некоторые догадки. И если они подтвердятся… — Падма на секунду умолк, а его глаза лихорадочно засверкали. — Кстати, один примечательный факт. Корабль, на котором прилетела Рашель называется «L’Aurore de Liberté», то есть «Заря Свободы». Символично, не так ли?

В ответ я лишь молча кивнул, напряжённо размышляя над всем услышанным. Да, император был прав: название корабля звучало символично. И многообещающе. И волнующе…

Вдруг тишину в комнате разорвал настойчивый писк, который исходил из часов на запястье Падмы. Император тотчас вскочил с кресла и жестом дал мне понять, чтобы я сохранял молчание.

— В дверь моей спальни кто-то звонит, — объяснил он, включил свой комм и ленивым, сонным голосом произнёс: — Да? Кто там?

— Это я, папа, — послышался звонкий девичий голос, который я сразу узнал: в отличие от своего отца, принцесса Сатьявати, часто появлялась на публике и охотно раздавала многочисленные интервью. — Извини, что разбудила тебя. Но это очень срочно. Мне можно войти?