Орсон Кард - Тень Великана. Бегство теней (сборник) Страница 18

Другой называл себя Мартелл по имени Карла Мартелла, или Карла Молота, остановившего продвижение мусульман в Европу у Пуатье. Мартелл постоянно подчеркивал серьезную опасность, которой угрожало миру существование халифата. Мусульмане, составлявшие теперь в некоторых европейских странах более трети населения, рано или поздно осмелели бы, захватили власть и вынудили всю Европу жить по жестоким мусульманским законам.

Некоторые комментаторы находили у двух новых авторов сходство с Локком и Демосфеном, которые в свое время также устраивали подобные дуэли, с точно таким же разделением на подобающие государственным деятелям поиски путей к миру и предупреждения о военной угрозе. Как тогда оказалось, под этими именами писали Питер и Валентина Виггин. На вопрос о Линкольне Питер ответил только однажды: «Есть несколько способов объединить мир. Рад, что я не единственный, кто надеется, что этого можно добиться путем либеральной демократии, а не захватнического деспотизма».

И только однажды Питер дал комментарий по поводу Мартелла: «Вряд ли делу мира во всем мире может помочь нагнетание страха и ненависти, ведущее к погромам и геноциду».

Оба ответа лишь добавили убедительности обоим авторам.

8. Эндер

От: Rockette%[email protected]

Кому: Noggin%[email protected]

Тема: Развлекаюсь как могу, так что не ворчи

Мой дорогой муж!

Чем я еще могу заниматься, сидя с животом величиной с амбар, кроме как писать? Работа на самом деле нелегкая, учитывая, что клавиатура на расстоянии вытянутой руки. Впрочем, антимусульманская пропаганда проста как дыхание. Я ведь армянка, о Отец Баллона, Который Я Таскаю В Животе. Мы с детства учим, как мусульмане – особенно, конечно, турки – вырезали в незапамятные времена армянских христиан и что им никогда нельзя доверять. И знаешь что? Чтобы найти тому подтверждение, как древнее, так и современное, мне даже не приходится вставать со стула.

Так что я продолжаю писать статьи Мартелла и смеюсь, когда в их авторстве обвиняют Питера. Конечно, я делаю это по его просьбе, так же как делала для него Валентина, писавшая статьи Демосфена в те времена, когда мы все учились в школе. Но ты сам понимаешь, что люди не станут слушать его речи Линкольна, если не будут к тому же еще и напуганы – либо тем, что мусульмане завоюют мир (или, точнее, их ближайшее окружение), либо чудовищным кровопролитием, которое последует, если страны, где мусульмане составляют меньшинство, действительно начнут ограничивать их или изгонять.

Кроме того, Боб, я считаю, что говорю чистую правду. Алай желает добра, но он явно не властен над своими фанатичными последователями. Они действительно убивают людей, именуя это «казнями». Они действительно пытаются править Индией. Они действительно подстрекают, бунтуют и творят чудовищные зверства в Европе, стремясь склонить европейские государства встать на сторону халифа и прекратить торговлю с Китаем, который фактически снабжает Вирломи.

А теперь я заканчиваю писать, поскольку боль в животе, которую я ощущаю в последнее время, – явно не просто боль в животе. Похоже, ребенок решил появиться на свет на два месяца раньше срока. Прошу тебя, возвращайся поскорее.

Питер ждал за дверями родильного отделения вместе с Антоном и Феррейрой.

– Преждевременные роды могут что-то означать? – спросил он Антона.

– Врачам не позволили провести дородовое обследование, так что никакого надежного генетического материала, с которым можно было бы работать, у меня нет. Но мы знаем, что на ранних стадиях созревание плода сильно ускоряется. Вполне вероятно, что преждевременные роды связаны с активацией ключа.

– Я вдруг подумал, – сказал Питер, – что, может быть, именно это поможет нам найти других детей и раскрыть сеть Волеску.

– Потому что другие тоже могут родиться до срока? – спросил Феррейра.

– Думаю, у Волеску есть нечто вроде «аварийной кнопки», и вскоре после его ареста последовало предупреждение, заставившее всех суррогатных матерей исчезнуть. Раньше это ничем не могло нам помочь, поскольку мы не знали, когда будет послан сигнал, а беременные женщины, хоть они и одна из самых устойчивых демографических групп, перемещаются с места на место сотнями тысяч.

Феррейра кивнул:

– Но теперь мы можем попробовать сопоставить все случаи преждевременных родов у женщин, внезапно в одно и то же время сменивших место жительства.

– А потом проверить источники финансирования. Они должны получать лучшую медицинскую помощь, и кто-то за это платит.

– Если только, – заметил Антон, – ребенок не родился до срока потому, что у самой Петры какие-то проблемы.

– В ее семье никогда не было преждевременных родов, – сказал Питер. – И ребенок быстро развивался. Причем речь не о размерах плода, а о досрочном формировании всех органов. Похоже, он такой же, как Боб. Думаю, ключ активирован. Так что предлагаю использовать его как ключ к поискам, где побывал Волеску и где могут ждать своего часа его вирусы.

– Не говоря уже о поисках детей Боба и Петры, – добавил Антон.

– Конечно, – кивнул Питер. – Это главная цель. – Он повернулся к медсестре. – Пусть меня позовут, когда станет что-либо известно о состоянии матери и младенца.

Боб сидел у постели Петры.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, чем предполагала, – ответила она.

– У преждевременных родов есть и положительная сторона, – сказал Боб. – Ребенок меньше, роды легче. С ним все хорошо. Его держат в отделении интенсивной терапии для новорожденных лишь из-за его размеров. Все органы в полном порядке.

– Он… он такой же, как ты.

– Антон сейчас наблюдает за анализами. Но мне тоже так кажется. – Он взял ее за руку. – То, чего нам хотелось избежать.

– Если он такой, как ты, – сказала Петра, – то мне не о чем жалеть.

– Если он такой, как я, – ответил Боб, – это значит, что у Волеску не было никаких способов проверить. А может, были, и он отверг всех детей, оказавшихся нормальными. Или, возможно, они все такие же, как я.

– То, чего тебе хотелось избежать, – прошептала она.

– Наши маленькие чудеса, – проговорил Боб.

– Надеюсь, ты не слишком разочарован. Надеюсь, ты… Считай это возможностью увидеть, какой могла бы быть твоя жизнь, если бы ты вырос дома, с родителями, а не пытался выжить на улицах Роттердама, едва не погибнув.

– В возрасте одного года.

– Представь, каково это – растить ребенка, окружив его любовью и обучая так быстро, как он сам захочет. Наше дитя вернет нам все потерянные годы.

Боб покачал головой:

– Я надеялся, что ребенок окажется нормальным. Что все они окажутся нормальными. И мне не придется об этом думать.

– Думать о чем?

– О том, чтобы забрать ребенка с собой.

– Куда – с собой? – спросила Петра.

– У МФ есть новый звездолет, очень секретный. Курьерский корабль. Он использует гравитационное поле, чтобы компенсировать ускорение. Разгоняется до скорости света за неделю. План таков: как только мы находим детей, я забираю тех, кто подобен мне, мы улетаем и путешествуем в космосе до тех пор, пока не изобретут средство, чтобы их излечить.

– Почему ты думаешь, что, после того как ты улетишь, флот станет тратить время на поиски лекарства?

– Потому что они хотят узнать, как активировать ключ Антона без побочных эффектов, – объяснил Боб, – и будут продолжать над этим работать.

Петра кивнула. Боб ожидал, что она воспримет его слова намного хуже.

– Ладно, – сказала она. – Как только найдем детей, мы улетим.

– Мы? – переспросил Боб.

– Похоже, в твоем умишке величиной с фасолину даже не возникло мысли, что у меня нет никаких причин не отправиться с тобой.

– Петра, это означает полностью отрезать себя от всего человечества. Для меня все иначе, поскольку я не человек.

– Опять ты за свое.

– Что это за жизнь для нормальных детей? Расти в замкнутом пространстве звездолета?

– Для нас пройдет всего несколько недель, Боб. Насколько они успеют вырасти?

– Ты лишишься всего. Своей семьи. Вообще всех.

– Дурак ты, – сказала Петра. – Для меня теперь все – это ты. Ты и наши дети.

– Ты могла бы воспитать нормальных детей… нормально. С бабушкой и дедушкой. Дать им нормальную жизнь.

– Жизнь без отца. А их братья или сестры улетят в космос, и они никогда их не увидят. Вряд ли, Боб. Думаешь, я родила этого малыша лишь затем, чтобы у меня его отобрали?

Боб погладил ее по щеке и по волосам:

– Петра, против того, что ты говоришь, есть множество разумных аргументов. Но ты только что родила моего сына, и сейчас я не намерен с тобой спорить.

– Ты прав, – сказала Петра. – В любом случае давай оставим эту дискуссию, пока я не покормила младенца в первый раз, после чего мысль о том, что кто-то может его у меня забрать, станет еще более невероятной. Но скажу тебе сразу: я никогда не передумаю. А если ты попытаешься похитить у меня сына, оставив меня вдовой даже без ребенка, которого я могла бы воспитать, – ты еще хуже, чем Волеску. Когда он похищал наших детей, мы знали, что он аморальное чудовище. Но ты – мой муж. Если ты так со мной поступишь, я буду молить Господа, чтобы Он отправил тебя в самую глубокую бездну преисподней.