Андрей Ливадный - Сон разума Страница 19

Андрей опять оторвался от чтения, попытавшись зримо представить аномалию космоса.

В его воображении возникли десять вложенных друг – в друга сфер. Прослойки между ними являлись теми самыми «уровнями», о которых упоминалось выше, а внутри каждого слоя тянулись тонкие ниточки, связывающие между собой гравитационные отпечатки реально существующих звезд. Это походило на сложную пространственную паутину – линии тянулись не только от звезды к звезде, но и вертикально вниз в неизведанные глубины «Великого Ничто».

Перелистав несколько страниц, Кречетов увидел схемы, похожие на те, что нарисовало его воображение.

Ход мыслей дяди стал понятен ему при последовательном изучении схем. Возьмите русскую матрешку, внутрь которой вложены вторая, третья и так далее. Все они в точности копируют друг друга, но каждая последующая меньше предыдущей.

Так и в гиперсфере. Начерченные от руки сферические уровни были покрыты сеткой одних и тех же связей, но они укорачивались по мере уменьшения объемных рисунков.

Солнечная система была отмечена на каждой схеме отдельным цветом. От гравитационного отпечатка родной человечеству системы уходили одна вертикальная линия сочно-красного цвета и шесть десятков изумрудно-зеленых паутинок, ведущих к соседним звездам.

Именно по этим паутинкам, сами того не осознавая, перемещались первые колониальные транспорты с поселенцами на борту.

Далее в записях дяди следовало интересное замечание. По статистике, из Солнечной системы в период Великого Исхода, или, как его еще называли, Первого Рывка, стартовала одна тысяча триста семнадцать колониальных транспортов, но линий, по которым они могли «скользнуть» к иным мирам, было всего шестьдесят! Это уже последующее глубокое изучение аномалии космоса показало, что в принципе корабль может достичь любой звезды нашей Галактики, – от Земли нужно переместиться к одной из шестидесяти доступных точек всплытия, попав, таким образом, на новую «узловую развязку» гиперсферы, от которой тянулись такие же линии силового напряжения, но они вели уже к иным звездам. Многократное скольжение от узла к узлу, смена «ведущих» силовых линий аномалии в конечном итоге могла привести космический корабль куда угодно.

Так движутся современные корабли, – подумал Андрей, начиная понимать, что именно в данных статистики смутило профессора Кречетова: Великий Исход состоялся более тысячи лет назад, а первопроходцами гиперсферы стали транспорты, ресурс которых был ограничен одним «прыжком», – то есть энергетические установки корабля могли один раз пробить метрику трехмерного пространства и один раз обеспечить обратный переход…

Движение вне силовой линии гиперсферы невозможно – это доказала печальная практика, а значит, прямо на глазах из сравнительного анализа двух цифр напрашивался интересный вывод. Каждая доступная для транспортов Первого Рывка звездная система, которых было всего шестьдесят, должна была колонизироваться как минимум от двадцати до двадцати двух раз…

Знание истории полностью опровергало такое предположение. Была известна лишь одна планета – Кьюиг, куда в разное время совершили посадку три колониальных транспорта, остальные миры заселялись лишь единожды.

Существовала еще одна вероятность. Не ведая точных законов гиперсферной навигации, пилоты колониальных транспортов прошлого могли не «всплывать» в первой же узловой точке, а двигаться дальше, уже в неизвестном направлении, с огромным риском истощения энергоресурса корабля, до того, как им будет совершен обратный переход в трехмерный космос.

Такие прецеденты действительно имели место – более двадцати потерянных колоний, расположенных далеко за пределами первых шестидесяти узловых точек всплытия, действительно были обнаружены в процессе галактической войны и последовавшей за ней второй волны Великой Экспансии, но наличие двух десятков удаленных поселений все равно не снимало резкого несоответствия двух цифр.

Даже предположение о том, что половина колониальных транспортов попросту погибла, затерявшись в паутине ведущих от звезды к звезде силовых линий, не решало возникшего несоответствия.

Перевернув следующий лист, Андрей увидел десять нарисованных от руки постепенно уменьшающихся сфер, которые схематично отображали энергетические слои гиперсферы. На этих рисунках отсутствовала паутина зеленых горизонтальных линий, а оставались лишь красные, стержневые, вдоль оси которых осуществлялось «погружение» космических кораблей на тот или иной уровень аномалии.

От каждой реально существующей звезды или планеты в глубь гиперсферы вела только одна подобная линия. На первом рисунке, который отображал все исследованные небесные тела, расположенные на небольшом участке площади сферы, эти красные линии казались далекими друг от друга, но на следующем рисунке они уже сближались… Андрей невольно перевел взгляд на схему последнего, гипотетического десятого уровня аномалии и увидел, что красные линии, загнанные в небольшой объем, образовали несколько жирных жгутов, ведущих к некой центральной точке.

Что было расположено там, в месте, куда стремились вертикальные линии, оставалось только гадать. Как они связывались друг с другом – сплетались ли в узел, просто обрывались или там существовал переход с одной вертикали на другую?

Андрей отложил в сторону листы с записями и схемами. Ему показалось, что мозг, перегруженный информацией, сейчас закипит.

По рассказам пилотов космических кораблей он знал, что скользнуть по вертикальной линии гиперсферы гораздо проще, чем выйти на горизонтальный управляемый полет в границах определенного уровня. Гиперсфера каждый раз «зовет», тянет попавшее в нее материальное тело в свои глубины, и только сопротивление силовых установок космического корабля способно остановить спонтанное скольжение вниз, вдоль оси вертикальной линии, сквозь губительные, насыщенные энергией слои…

Выходит, что сотни колониальных транспортов прошлого не смогли воспротивиться этому процессу и ушли вертикально вниз, сгорев в самых глубоких и напряженных слоях аномалии?

Логика подсказывала – да.

Но ведь всегда остается надежда на чудо: вдруг какому-то кораблю удалось пройти все десять вложенных друг в друга уровней гиперсферы и достичь того таинственного места, где сливаются воедино все силы энергетической вселенной?

Взяв найденные заметки, Андрей поднялся наверх, в дом.

На улице уже начало темнеть, солнце скрылось за горизонтом, и окрестности быстро погружались в прохладный сумрак.

Устроившись на разодранном диване у окна дядиного кабинета, Андрей отложил в сторону часть записей, с которыми уже успел ознакомиться в подвале, и взял в руки отдельную папку, на обложку которой было вынесено любопытное заглавие:

«Каменные сооружения древности и их связь с Вертикалью».

Прежде чем открыть папку, Андрей включил портативный коммуникатор и связался с сервисной службой мегаполиса Россия, мысленно досадуя, что не догадался захватить с собой переносной портативный компьютер.

Заказав через спутниковую сеть электронный вариант последней книги профессора Кречетова, он дождался, пока загрузятся первые страницы, которые заняли весь объем оперативной памяти коммуникационного устройства, а затем прервал связь.

Открыв полученный текст, он пробежал глазами по строкам.

На маленьком дисплее мобильного коммуникатора медленно прокручивались строки вступления к двухтомному труду, которое, к удивлению Андрея, морально готовившегося столкнуться со специфичной научной терминологией, оказалось популяризировано.

«Может ли человек пронести руку сквозь бушующий огонь, не обжегшись при этом? – это было первое предложение книги покойного профессора. – Да, может, если станет действовать быстро. Говоря проще – существует скорость, при которой энергия частиц пламени не успевает воздействовать на руку.

Такую же аналогию я собираюсь доказать для гиперсферы, а именно – для движения в ней по вертикали, куда, следуя нехитрым расчетам, «соскользнули» две трети колониальных транспортов прошлого.

Расчеты, приведенные в данном научном труде, подтверждают, что движение материального тела через все десять условных энергетических уровней аномалии не только возможно, но и легко осуществимо. Нужно лишь сообщить космическому кораблю такую скорость, когда возрастающая энергия гиперсферы не будет успевать вступить в контакт с ним…»

На этом текст обрывался – оперативная память коммуникатора смогла уместить в себе лишь два вступительных абзаца, но Андрею с лихвой хватило этих строк, чтобы понять, какое именно открытие обосновал в своей книге его дядя.