Михаил Сенин - Дорога к вратам Страница 2

— Тут, неподалёку, — я назвала свой домашний адрес.

Очень хорошо, — Рино что-то набрал на какой-то клавиатуре, — Продолжаем разговор. С какой целью вы проникли на борт «Неустрашимого»?

Ну вот, теперь мне не нужно стало прикидываться дурой. Так натурально уронить на пол челюсть могла только законченная идиотка! Подняв её и установив на место, я кое-как выдавила из себя буквально следующее:

— Да? А, простите, с чего это вы взяли? То есть, что я с целью проникла?

— Я не думаю, что вы сюда пролезли просто так, от нечего делать. Вы кого-то представляете собой кого-то, кому интересен этот корабль. Так зачем вы сюда проникли?

— Честное слово, случайно. Я шла по лесу…

— Ладно, пусть случайно. Откуда вы узнали о том, что мы проводим на Земле операцию?

— Да ниоткуда, чёрт возьми! Я просто…

— Шла по лесу, и напоролась на космический корабль, — закончил за меня Рино. — Жаль. Придётся говорить по-другому. — Он протянул мне лежавший на столе широкий металлический обруч с двумя дисками по краям. Себе взял лежащий там же ящичек с экраном, — Почему бы вам не надеть вот это?

И правда, почему? Я надела обруч на голову и особо не удивилась оттого, что диски пришлись точнёхонько на мои виски, да и сам обруч был впору. Никаких особенных ощущений или эмоций я не испытала. Ну обруч на голове, что с того? Почему бы ему не быть царской короной, например? Или проще — экзотическим вариантом детектора лжи, чем он, кстати, и оказался. Вот только интересно, что у него на экранчике высвечивается? Я вытянула шею, но ничего не увидела. Слегка обидевшись, я вернула голову на место.

— Я повторяю свой вопрос, — снова произнёс Рино,— с какой целью вы проникли на борт «Неустрашимого»?

— Ни с какой, — сказала я голосом Штирлица, в сотый раз твердящего Мюллеру что-то насчёт пальчиков русской пианистки, — я уже говорила об этом.

—  И ничего не знали о нашем пребывании на вашей планете? — спросил Рино, глядя в невидимый мне экран своего прибора.

—  Я же вам сказала — ничегошеньки! Послушайте, вы же пришли со звёзд, у вас должна быть хоть какая-то аппаратура для чтения мыслей! — продолжала я строить дурочку, — проверьте меня на ней!

— Уже проверили. Кстати, можете снять эту штуку, — сказал Рино. Он казался мне слегка удивлённым. — Вы и правда попали сюда чисто случайно. И что теперь с вами делать?

— Отпустить, — я аккуратно положила обруч на стол

— Неплохая идея. Но неосуществимая, к нашему обоюдному сожалению.

Тут мне слегка поплохело.

— Это почему же неосуществимая? Я что, не могу отправиться домой?

— Именно. Мы не можем допустить разглашения информации о нашем здесь пребывании. Это может поставить под удар… Неважно что. Вы и так слишком много узнали.

Н-да. Как говорится — меньше знаешь, дольше живёшь. Но мне-то что делать?

— Послушайте, Рино. Даже если я кому-нибудь расскажу о вас, кто мне поверит? Мало ли идиотов по телевизору рассказывают о подобных вещах? Вы даже не представляете, какую чушь иной раз приходится выслушивать!

— Почему, же. Отлично представляю. Мне приходилось видеть ваши телепередачи. Но я действительно не могу вас отпустить.

— Но почему? Я же обещаю молчать…Чёрт! Да сотрите мне память, в конце концов!

— Не имеем права. Закон запрещает иметь подобную аппаратуру на полицейских кораблях. И тот же закон запрещает оставлять какие-либо либо следы пребывания на планете, не входящей в Галактический Союз. Сожалею, но ваша судьба уже не принадлежит ни вам, ни мне. Я понимаю, что вам хочется домой, что все ваши планы полетели к чёрту, но помочь ни чем не могу. Смиритесь. У меня тоже буду неприятности из-за вас, и весьма крупные.

— Неприятности у вас. Не иначе выговор схлопочете, а то и замечание, — пробурчала я. — А мне каково? Если я домой вернусь и буду сидеть тихонечко и смирненько, что, союз ваш развалится? Да на хрен кому такой союз нужен, если одна единственная женщина может ему повредить? — Я уже была здорово рассержена. Два-молодца-одинаковы-с-лица дёрнулись, но Рино жестом их посадил их на место.

— Успокойтесь. — Он хлопнул ладонью по столу, и я сочла за лучшее замолчать. — Закон есть закон, и нарушать его никому не позволено.

— Это глупый закон, — сказала я с вызовом, — и плевать мне на него. Я не гражданка этого вашего, как там его…

— Неважно, гражданка вы или нет, но вы останетесь здесь. — В голосе Рино звенел металл. — Ваш статус — временно задержанная, как свидетель.

— Ого! Вы и свидетелей задерживаете? До такого… — Я уже кипела, как озверевший электрочайник.

— Тихо. Я ещё не всё сказал. — Почему-то я сразу заткнулась. — Согласно программе защиты свидетелей вам будет предоставлено новое имя, новое лицо, новый дом, новая работа. Вы получите необходимое обучение.

— Спасибо, — как можно более ядовито ответила я. — Мне старое моё лицо как-то больше нравится. И всё остальное тоже.

—  Ещё есть вопросы?

— Да. Как я сюда попала и зачем?

— Вы угодили под разряд парализатора. Дурацкая случайность. Мы не могли оставить вас на снегу. Вы бы замёрзли, и к тому же ваши преследователи… Нет, нельзя было оставить вас на верную смерть. Это незаконно.

Я промолчала. Всё было предельно ясно.

—  Разговор окончен. Сейчас вас проведут в вашу камеру. Там вы найдёте одежду и всё необходимое. Еду вам принесут.

Рино что-то прокаркал, нижние чины встали справа и слева от меня и меня повели в камеру. По дороге я ещё кое-как держалась, идти было недалеко. Но в камере я уже не выдержала, повалилась на койку и заревела от полного бессилия. А вы что думали? Солдат знает, что вернётся домой через два года, да ещё и отпуск будет. Уголовник в тюрьме знает свой срок и надеется на амнистию. Раб в древности имел шанс выкупится, у крепостного была надежда заслужить вольную. А что было у меня? Ничего, только полная неизвестность. Я готова была стереть в порошок всё! И корабль этот, и Рино, красавца писаного, и себя, дуру, что в лес попёрлась, нервы лечить. Вылечила на свою голову, спасибо. И пса загубила, овца. Лежит под деревом, умирает, бедняга. Как представлю себе его глаза стекленеющие, снежинки, которые на его шкуре не тают… Господи, если ты есть, сделай так, чтоб он хоть мучался недолго! И чтоб пьянь эту при старте сожгло! Стоп. При каком старте? С чего я взяла, что их крейсер сейчас на Земле стоит? Да, не видела я его, и что? Замаскировали. Вон, ПВО его не засекло, а уж в подмосковье охрана — птица без визы не пролетит. Разве что «Сессна». А ведь крейсер — не «Сессна», он побольше. Между прочим, как-то меня сюда занесли, верно? Не по воздуху же я прилетела? А, попав на крейсер, я движения не чувствовала, значит, он мог стоять на месте. А должна ли я была его чувствовать? Наверное. Гул двигателей, виражи всякие, да перегрузки при старте. Хотя последние были необязательны. Как бы ни выглядело противоперегрузочное кресло, койка моя не была на него похожа. Может быть, перегрузки этому крейсеру не положены? Да ну, чушь какая-то, он что, не от мира сего? После ряда таких беспочвенных рассуждений, я пришла к выводу, что надо бежать. Если крейсер на Земле. А если нет? Чёрт с ним, попытка — не пытка, и что я теряю, в конце-то концов? Успокоилась, вытерла слёзы, незаметно осмотрелась. Камера была маленькая, в полтора раза больше купе железнодорожного вагона в ширину и немного длиннее. Цветаевскими «Пять в длину и три поперёк» тут не пахло. Две койки. Санузел за перегородкой. Какое-то устройство с экраном. Телевизор? Какая разница. Ага, две видеокамеры на стене, замаскированы. Дверь задвигается внутрь стены, замка не видно. Значит, разобрать его — никаких шансов. Ну что ж, раз я не смогу открыть дверь, пусть её откроет кто-нибудь другой. Например, те, кто принесёт обещанную мне еду. Пришлось немного подождать, но вскоре моё терпение было вознаграждено: дверь открылась, и два вертухая внесли обед. Я резко сорвалась с места, одним движением забросила их в камеру, другим захлопнула дверь. Снаружи. Бегом направо по коридору. Когда меня вели в комнату допросов, я заметила дверь, возле которой торчал охранник. Именно к ней я и бежала, решив, что там есть что-то важное — или выход, или командный центр. Какая разница? В первом случае вопрос решён, во втором — захвачу заложников как-нибудь. И заставлю высадить меня возле дома. А если Рино и его рогатому другу не понравится такой расклад — пусть подают на меня в суд. Московский городской, а не в галактический. Бегу. На пути два мордоворота. Не сбавляя скорости, я прыгаю, целясь сапогами им в грудь. Отскочили. Пусть живут, бегу дальше. Мордоворотов стало больше, плевать. Кулак в одну рожу, локоть в другую, каблук в третью. За поворотом лестница. Лечу по ней, как разгневанная фурия. Топот за спиной, треск. Выстрелы? Дверь, охранник с пушкой. Качусь по полу, сбиваю его с ног. Вскакиваю, дёргаю дверь. Топот ближе. Дверь не подалась, чёрт! Бью по кнопке возле двери. Топот ближе. На панельке — ладонь. Чёртова дактилоскопия! Хватаю руку охранника и к картинке. Лёгкий писк, дверь открывается. Резко втискиваюсь. Кто-то дёргает дверь снаружи. Последним усилием захлопываю, осматриваюсь. Я в небольшом тамбуре. Слава богу, вторая дверь открывается нормальной кнопкой, без этих выкрутасов. Судя по всему, открытая вторая дверь блокирует первую. Вот и хорошо, отдышимся, пока можно. За ней — не командный центр и не выход наружу. Всего лишь ангар, разбитый на боксы, в каждом из которых находился истребитель. Ну что за непруха такая! А с другой стороны, чем чёрт не шутит, раз есть эти истребители, так и дверь для них должна быть, не музей же, в конце концов! Один из них стоял с открытой кабиной. Не раздумывая, я в него прыгнула и захлопнула крышку. Тот факт, что управлять этой инопланетной техникой я не умела, меня не очень смущал. Подумаешь! У меня и на машину-то прав нет, так что теперь, и за руль не сесть? В конце — концов, единственное, что мне надо, так это эффектно вылететь и приземлиться… Хоть об дерево затормозить, хоть об дом! Лишь бы не всмятку! И я принялась изучать пульт. Рукоятка слева сомнений не вызвала. По аналогии с кабиной спортивного самолёта я сочла её сектором газа. Небольшой рычажок с кнопками мог быть штурвалом. Рукоятку под креслом я сочла катапультой, уж больно мне этого хотелось. Вопросы возникли только с зажиганием. Большая зелёная клавиша возле рычажка или большая красная рядом с ней? Сообразив, что зелёный цвет означает движение, я резко даванула зелёную клавишу. Ага, щаз… Ответом было какое-то карканье. Выругавшись, я ударила по красной. Снова что-то прокаркало, но уже по другому. Раздался тихий свист, почти сразу же стихший, медленно открылись ворота ангара, и я поняла, что никуда я не полечу… Господи, ну до чего же она прекрасна, наша Земля, если смотреть с орбиты! Прямо передо мной проплывала Америка, причём часть её попала на ночную сторону… Огни городов, рассыпанные во тьме ночной стороны, дневная половина, нависшая сверху огромной голубой чашей, покрытой инеем… Я любовалась открывшейся мне картиной, но, увы, ничего уже не могла сделать… По газам и вперёд? А дальше? Или перехватят и вернут, или сгорю в атмосфере. Может и не сгорю, может и приземлюсь на Брайтоне, ну и что? Ситуация — капитан московской милиции садится в Америке на украденном у инопланетных ментов космическом корабле. С одной стороны неплохо, Америка — тоже человечество, но шансов-то долететь нет. Вылезти наружу? А смогу ли я задержать дыхание настолько, чтобы спокойно дойти до шлюза в космическом вакууме? Вряд ли. Так я и сидела, опустив ручки и слушая ритмичный шорох систем вентиляции и писк какого-то индикатора, пока не потеряла сознание.