Анна Овчинникова - Повезет — не повезет Страница 2

— Мистер Данлеп, все уже собрались!!!

Питер протер глаза — и обнаружил, что проснулся в прежнем фиолетовом кошмаре и что в дверь его кабинета заглядывает помощник главного координатора планеты Ян Лазур.

— Все уже собрались, мистер Данлеп! — крикнул Ян. — Вы идете?

— Да… Иду-иду… — пробормотал Питер.

Выбрался из кресла и, шаркая тяжелыми ботинками, поплелся в бывшие апартаменты ныне отсутствующих на планете блюстителей порядка.

Обитатели Сакраменто не утруждали себя постройкой множества разноцелевых зданий, и вся администрация планеты умещалась в одном-единственном корпусе с более чем скромными помещениями. Галактическая Служба Безопасности занимала самую просторную из этих комнат, поэтому именно здесь проводились «мозговые штурмы», или, как называл их некий дерзкий рыжий поганец, «посиделки».

Питер очень сильно подозревал, что именно из-за упомянутого поганца собрания физиков, астрофизиков, матерых космогаторов и других головастых людей, пытающихся найти выход из отчаянной ситуации, и вправду превратились в шумные беспорядочные посиделки. У кого еще, кроме проклятущего поганца и шипа-в-заднице, хватило бы наглости взломать и обработать программу автоматического вахтера административного здания?! После «обработки» придирчиво-чопорный вахтер превратился в ярого демократа и вместо того, чтобы тщательно проверять ID входящих, восторженно приветствовал всех и каждого, широко распахивая двери перед любым визитером, а в честь некоторых даже исполнял гимны их родных планет. Наверное, в аудиотеке доморощенного хакера не нашлось гимнов всех родных миров нынешних обитателей Сакраменто, и все равно вот уже шестой день вестибюль то и дело содрогался от самой разной, чаще всего безвкусно-помпезной, музыки. Вахтера никак не удавалось привести в чувство; впрочем, никто сейчас особо этим и не занимался.

Эх, если бы проблему блокады Сакраменто было так же просто решить, как проблему одемократившегося вахтера! Покамест «посиделки» не дали никакого толку, но уж лучше биться головой о стену сообща, чем в тоскливом одиночестве.

Питер шагнул в просторную комнату и окунулся в привычный шум и гам. На каждом новом совещании шума становилось все больше, и Данлеп не сомневался — когда до часа «икс» останется всего пара недель, он пожалеет, что на Сакраменто больше нет стражей закона.

Зато как все-таки хорошо, что на планете нет детей…

Хотя насчет детей он ошибся!

Едва Питер переступил через порог, его встретил негодующий вопль доморощенного хакера, наглого поганца и шипа-в-заднице — капитана корабля «Приватир» Роберта Дрейка:

— Я требую разрешения на взлет, мистер Данлеп!!!

Питер со вздохом плюхнулся в свободное кресло за овальным столом и устало потер виски.

Дрейк был самым молодым капитаном на Сакраменто, ему едва исполнилось двадцать. А еще он был самым самоуверенным, самым горластым, самым наглым, самым беспардонным из здешних капитанов… Питер не сомневался, что именно Дрейк превратил автоматического Цербера в вестибюле в ручную болонку, но начальник космопорта вовсе не собирался в отместку отправлять мальчишку на верную смерть.

Это в системе Данглар, откуда явился Дрейк, таких мальчишек считают взрослыми и даже доверяют им суда с бесценным грузом. На Земле же, родине Питера, Дрейку не позволили бы водить и скоростной скуттер — не позволили бы еще целый год, до совершеннолетия. И правильно бы сделали!

Повысив голос, чтобы заглушить речитатив Кима Сагански, вдохновенно излагающего свою новую теорию «свернутого пространства-времени», Данлеп ответил Дрейку тремя давно уже навязшими в зубах фразами:

— Я не могу дать вам разрешение на взлет, Дрейк. У вас на корабле нет пилота. Космолеты класса «дракон» требуют как минимум двух членов экипажа.

Пилот Дрейка ухитрился завербоваться на один из отлетающих с Сакраменто грузовозов еще до того, как началась вся эта заварушка. То ли, как корабельная крыса, почуял надвигающуюся беду, то ли не желал больше летать с чокнутым мальчишкой, утверждавшим, будто он отпрыск старинного земного пирата Френсиса Дрейка. А теперь никто бы не пожелал занять пустующее место в рубке «Приватира» даже за весь скиолит, погруженный на этот корабль.

Дрейк воткнулся в Данлепа яростным взглядом и глухо зарычал, запустив обе руки в рыжую шевелюру. Членораздельного обоснованного ответа на отказ начальника космопорта у капитана «Приватира» явно не нашлось. А найти второго пилота у него тем более не было никаких шансов.

— Да я могу вести свое судно в одиночку, левой рукой, хоть с завязанными глазами! — отрычав, воскликнул Дрейк. — Я водил такие корабли в одиночку с тех пор, как мне выдали взрослое ID!

— И сколько месяцев назад это было? — поинтересовался кто-то, и Дрейк круто развернулся к шутнику.

Но шутник — невозмутимый Стив Свенсон, капитан грузовоза «Тор» — ответил на гневный взгляд Дрейка снисходительной улыбкой.

— Робби, мальчик мой, — пробасил он, — на твоем месте я бы смирно сидел на заднице и ждал, когда ребята из ГСБ или здешние умники придумают, как прорвать проклятущую блокаду!

— Пока я буду смирно сидеть на заднице, плата за место в космопорту сожрет все, что мне причитается за этот рейс! — гаркнул Дрейк.

— У меня те же проблемы, мальчик, те же самые проблемы, — благодушно сообщил Свенсон. — Но, по-моему, лучше расстаться с платой за рейс, чем с жизнью. Неужели тебе так не терпится отправиться в тартарары вслед за…

— А кто вообще сказал, что экипажи стартовавших кораблей не сидят сейчас в своих рубках и каютах — живые и здоровые? — Дрейк уже нависал над капитаном «Тора». Непонятно, почему Дрейк называл «мозговые штурмы» посиделками, если сам во время них почти никогда не сидел — он или расхаживал взад-вперед, или бегал вокруг стола или хотя бы покачивался с носка на пятку. — Но даже если с теми кораблями и вправду что-то стряслось — я предпочитаю рискнуть, вместо того чтобы смирно ждать, когда мне выдадут билетик в преисподнюю!

— Вот-вот, то же самое говорил капитан «Медузы», — мрачно буркнул начальник одного из приисков. — Да будет ему пухом Млечный Путь…

— Мне плевать, что говорил капитан «Медузы»! — отчалив от кресла Свенсона, Дрейк зашагал к безмолвствующему главному координатору Сакраменто. — И я прошу разрешения на старт не для того, чтобы аннигилироваться и не для того, чтобы — как там выражается мистер Сагански? — свернуться в точку икс по пространственно-временному континууму! Пусть другие аннигилируются или сворачиваются в точки, а я — везучий! Всегда был везучим, слышите?! И чем выше были ставки, тем больше я загребал! — Дрейк раскинул руки, словно показывая, сколько он загребал — этот жест явно охватывал половину Галактики.

— Вот чего вы загребаете больше всех, Дрейк, так это кислорода, — устало пробормотал Данлеп.

— А еще от тебя шуму больше, чем от всех остальных в этой комнате, вместе взятых, — пробасил Свенсон. — Что касается везения — Робби, малыш, сегодня оно есть, а завтра…

— Сами вы малыш! — рявкнул Дрейк на необъятного капитана «Тора».

Его рявк прозвучал так громко, что даже оторвал от самозабвенного спора двух начальников приисков, каждый из которых обвинял другого в том, что рабочие оппонента крадут у него баллоны со сжиженным кислородом.

Но следующий крик Дрейка прозвучал еще громче:

— Да во мне везения больше, чем энергии в самом громадном из найденных здесь скиолитов!!! И, может, я ваш единственный шанс, слышите?! Слышите?!

Услышали его все, но ответить никто не успел — створки дверей стремительно разъехались, и в комнату ввалились четверо в сине-красной рабочей одежде. Трое чуть ли не волоком втащили четвертого и, сделав несколько шагов, с силой швырнули его вперед. Тот не удержался на ногах, упал и покатился по матовому гравигенному покрытию.

— Вот! — шумно дыша, заявил один из рабочих. — Вот ублюдок, из-за которого мы все влипли!

В комнате наступила полная тишина, которая длилась три или четыре секунды.

Потом гвалт вспыхнул с новой силой и с куда более широкой шкалой эмоций.

— В чем дело?! — поднимаясь с места, воскликнул Питер Данлеп.

Парень, упавший рядом со столом, тоже встал и сквозь зубы произнес несколько очень нехороших слов. Его конвоиры не остались в долгу, осыпав его выражениями, по сравнению с которыми слово «ублюдок» казалось почти ласкательным.

— В чем дело? — повторил Данлеп. — Кто вы такие?!

Он помнил в лицо многих временных обитателей Сакраменто, но, конечно, не мог знать всех рабочих здешних приисков. Этих парней он не знал… Хотя, пожалуй, тот, кого они так бесцеремонно сюда приволокли — высокий человек с прямыми светлыми волосами и со шрамом на щетинистом подбородке — ему уже где-то встречался…