Кэролайн Черри - Сайтин-1. Измена Страница 2

Земля не остановилась на достигнутом: считая, будто эмиграция ученых и инженеров из Сола — Солнечной системы — подпитывает «мозгами» планеты Дальнего Космоса и лишает при этом Землю квалифицированных кадров, она наложила запрет не только на полеты за пределы околоземного пространства и Солнечной системы, но и на перемещения между станциями лиц, владеющих определенными профессиями.

«Гайя» в последний раз побывал на планете Земля в 2125 году, после чего снова отправился в космос, чтобы не вернуться к Земле уже никогда.

Население колонизованных звездных систем негодовало, многие станции перестали функционировать. К еще более дальним звездам понеслись десятки космических кораблей — уже не только из экономических соображений, но и вследствие того, что многие обитатели станций не желали мириться с диктатом землян.

Так появились станции «Викинг» и «Маринер» — их основали люди, убедившиеся в свое время, что Пелла чересчур подвержена влиянию Земли. К тому же время легких денег там прошло: Пелла была уже основательно освоена, и вложенные в развитие промышленности средства окупались значительно медленнее, чем раньше.

К 2201 году группа диссидентов-ученых и инженеров при финансовой поддержке с «Маринера» основала станцию на Сайтине — планете, разительно отличающейся от Пеллы. Блестящие результаты работы одного из этих ученых вкупе с мощным развитием промышленности на Сайтине позволила уже в 2234 году запустить корабль, передвигавшийся со скоростью, значительно превышающей скорость света. Это было, без преувеличения, грандиозное событие — оно не только сократило продолжительность космических полетов, но и повернуло в иное русло торговлю и политику.

Первые годы жизни людей на Сайтине прошли под знаком не только бурного развития науки и производства, какому не найти аналога в истории человечества, но и, по иронии судьбы, возрождения древних технологий: вновь стали применяться двигатели внутреннего сгорания, машины, в основе действия которых лежали принципы механики, — словом, все, способное обеспечить кораблям мягкую посадку без перегрузок, как на Земле. Кроме того, возникли новые технологии, типичные лишь для Сайтина. Например, создание «воздушных пузырей», в которых окруженные непригодной для живых организмов атмосферой люди могли свободно дышать. Усилия переселенцев были направлены прежде всего на Сайтин, ибо с точки зрения биологии эта планета более других подходила для жизни людей. Здесь отсутствовали аборигены, зато существовала развитая экосистема — точнее, целых две экосистемы, ибо на планете имелось два изолированных один от другого континента. Различие между континентами было велико, но еще разительнее Сайтин отличался от Пеллы и Земли.

Планета была поистине раем для биологов — отсутствие местной разумной жизни дало возможность устроить здесь вторую после Земли колыбель развития человеческой цивилизации земного типа.

К грянувшим затем войнам между компаниями привела не только политика. Свою роль сыграли бурный рост торговли и массовые миграции населения, упрямство Земли, пытавшейся навязывать окрепшим планетам устаревшие правила игры. На сторону землян встали и капитаны тех космических кораблей, которые пользовались статусом наибольшего благоприятствования в торговле с «зеленой планетой». Они отчаянно пытались сохранить распадавшуюся торговую систему, несмотря на то, что Земля к тому времени уже стала рядовой планетой среди остальных.

Все эти усилия были обречены на неудачу. Сайтин был не одинок в Дальнем Космосе — напротив, он успел стать «материнской планетой» для станций Эсперанса, Пан-Париж и Фаргона. В результате в 2300 году Сайтин провозгласил свою независимость от Земного Сообщества. Новости уже тогда распространялись быстрее света, поэтому земляне мгновенно снарядили военную экспедицию, дабы восстановить свой порядок на мятежных станциях.

Торговые корабли сразу же перестали летать к Пелле, лишив тем самым карательную экспедицию возможности пополнять запасы. Сама Земля, несмотря на высокие достижения в науке и технике, тоже не сумела наладить удовлетворительное снабжение своей армии; к тому же расстояние между космическим флотом и базами постоянно увеличивалось. Флот заблудился на просторах Вселенной, скатившись до примитивного пиратства — ведь нужно же было экипажам чем-то питаться! Но пиратство настроило против землян их последних сторонников.

В результате на Пелле возник торговый Союз, ставший второй по значимости экономической силой Дальнего Космоса. Так экспансионистские замашки Земли потерпели полный крах.

Не подлежит сомнению, что один из итогов Войны — Пелльский договор и возникшие после его заключения экономические связи между тремя человеческими сообществами, сблизившие три различных экосистемы, — стал со временем движущей силой развития новой экономической структуры, которая вскоре затмила все прежние.

Оказалось, что торговля и общность интересов сумели разрешить общечеловеческие проблемы успешнее, чем все когда-либо уходившие в космос корабли.

ГЛАВА 1

1

Первозданность земного пейзажа заметнее всего с высоты. С воздуха как нельзя лучше видны неосвоенные обширные равнины, холодные, как лунная поверхность, пустыни, ждущие первооткрывателей, широко раскинувшиеся леса, куда не забредал никто, кроме луча навигационного радара. Ариана Эмори задумчиво смотрела в окно. Сегодня она расположилась в пассажирском отсеке. Женщина мысленно подосадовала: и зрение с годами слабеет, и реакция теряется. А управлять самолетом — дело не простое. Конечно, она и сейчас может спокойно пройти в кабину пилота, согнать его с кресла и сесть за штурвал — в конце концов, она хозяйка самолета, хозяйка пилота. Как приятно чувствовать, что небо покоряется тебе! Бывало, Ариана так и поступала. Но прошли те времена…

С воздуха только земля кажется почти прежней. Вид тот же, что и сотней лет раньше, когда пребывание людей на Сайтине не насчитывало и века, когда о Союзе никто и не думал, когда споры и дрязги еще не переросли в Войну. Земля повсюду выглядела именно так.

Первые колонисты появились на Сайтине два века назад и основали здесь свою Станцию. С них все и началось.

Сорок с лишним лет спустя к звезде стали изредка прилетать давно забытые корабли, передвигавшиеся с досветовой скоростью. Целью этих прилетов было желание модернизировать корабли, чтобы те могли летать быстрее. Однако время, как известно, не ждет: прогресс несся вперед безумными темпами, и экипажи устаревших судов с удивлением взирали на современные корабли, принимая их за корабли других цивилизаций. Этих космических скитальцев ждало горькое разочарование — рано или поздно они узнавали, что скоростными кораблями управляли такие же, как и они, люди. Отставшие от прогресса астронавты снова и снова убеждались в изменении правил игры.

Космических кораблей становилось все больше — как грибов после дождя. В генетических лабораториях, что располагались выше по реке, в Ресионе, ученые и техники трудились не покладая рук — все новые младенцы выходили из искусственных чрев. Подрастая, поколения людей основывали новые лаборатории по производству себе подобных. Как обронил однажды дядя Арианы, наступил прекрасный день, когда численность населения выросла до уровня, необходимого для окончательной колонизации планеты и основания новых станций — на Эсперансе и Фаргоне. Разумеется, всюду возводились новые лаборатории по производству и воспитанию людей — каждая могла работать независимо от прочих.

Хотя Земля неоднократно пробовала отозвать свои корабли, было уже слишком поздно. Земляне еще пытались сохранить под своей властью былые владения, заставить их подчиниться. Но время для решительных действий было ими безнадежно упущено.

Ариана Эмори вспомнила про Великое Разделение — день, когда Сайтин и мелкие зависимые от него территории объявили себя самостоятельной единицей Вселенной… Вспомнила она и день, когда возник Союз и его граждане вмиг превратились в бунтовщиков, отказавшихся от удушающей опеки далекой метрополии. Ариане было семнадцать лет, когда до Станции долетело сообщение: «Война объявлена!»

Ресионские лаборатории исправно поставляли солдат — опытных, хладнокровных, обладающих интеллектом. То были идеальные бойцы, выращенные в идеальных условиях и отменно вышколенные, при помощи одного лишь прикосновения познающие то, о чем никогда не ведали. И лучше всего солдаты помнили поставленную цель. Тоже своего рода оружие, только живое. Ариана сама участвовала в разработке прототипа идеального солдата.

Через сорок пять лет после Великого Разделения война все еще шла полным ходом, иногда тайная, иногда затрагивающая только совсем уж отдаленные уголки, так что многие считали ее достоянием истории. Считали где угодно, но только не в Ресионе, ибо если другие лаборатории могли лишь поставлять выращенных по готовому шаблону бойцов, то в Ресионе располагался исследовательский комплекс. Ресионские лаборатории вели собственную войну — под руководством Арианы Эмори.