Кэрри Уилбер - Космическое семя Страница 2

– Моя теория разбита в пух и прах. Жду Вашей.

– Я не располагаю фактами, капитан. Вильям Оккам говорил, что не следует делать предположения, не имея достаточных оснований. Думаю, лучше всего доставить этот корабль на ближайшую базу для детального изучения.

Кирк подумал над словами помощника.

– Ладно. Возьмите её на буксирующий луч. Я пока что пойду взгляну на пациента.

Человек из прошлого всё ещё был без сознания, но дышал ровно. Марла Мак Гиверс стояла у кровати, наблюдая за ним.

– Как он, Боунз?

– По всем правилам, ему полагалось умереть, – коротко сказал Маккой.

– Ложная скромность?

– Скромность тут ни при чём. Я отличный врач, но не настолько. Его сердце останавливалось трижды. Когда я в третий раз запустил его, он на секунду пришёл в себя, улыбнулся мне и спросил: "Сколько времени?" Я сказал, что пару-тройку сотен лет, должно быть. Он снова улыбнулся, уснул, и чёрт меня подери, если его сердце не остановилось в четвёртый раз и не забилось снова само по себе. В нём есть что-то такое, что отказывается признать смерть.

– Он должен быть силён, как бык.

– И это не метафора, – сказал Маккой, кивая на панель, фиксирующую показатели жизнедеятельности. – Посмотри. Даже в теперешнем состоянии сила ударов его сердца вдвое больше, чем у тебя или у меня. Газообмен – на пятьдесят процентов лучше. А упорство! Да, кто бы он ни был, с ним будет интересно познакомиться.

Взглянув на Марлу, Кирк неожиданно сказал Маккою:

– Думаю, не ты один так считаешь.

Слова капитана явно подбодрили Марлу, и она спросила:

– Он будет жить?

– Возможно – если ему дадут отдохнуть, – колко сказал Маккой. – Выметайтесь отсюда оба. Здесь медотсек, а не кают-компания.

Усмехнувшись, Кирк кивнул Марле на дверь, и тоже шагнул к выходу. Когда же она направилась было по коридору, он окликнул её.

– Лейтенант.

Она остановилась и обернулась. Кирк продолжал:

– Лейтенант, если бы мне пришлось дать оценку Вашим действиям в составе сегодняшней экспедиции, она не была бы слишком высокой.

– Знаю, капитан, – сказала она. – Прошу прощения.

– Этого недостаточно. В любой момент может случиться так, что от одного-единственного члена экипажа будет зависеть безопасность всего корабля. Тот факт, что Вы могли плениться прекрасным незнакомцем – худшее из возможных оправданий.

Марла залилась краской.

– Капитан, моя вторая специальность – историк. Встретить… свидетеля прошлого… при одной мысли, что он может рассказать мне…

– Не только, – сказал Кирк. – В те времена мужчины были более дерзкими, предприимчивыми… интересными.

Помедлив не дольше секунды, она твёрдо ответила.

– Да, сэр. Думаю, да.

– Так-то лучше, – кивнул Кирк. – Если мне отвечают честно, я могу простить ошибку – по крайней мере, на первый раз. Можете идти.

Когда она скрылась из виду, Кирк обернулся и обнаружил, что за ним с усмешкой наблюдает Маккой.

– Ты попросту гробишь своё призвание, командуя кораблём, Джим, – сказал доктор. – Из тебя вышел бы отличный психолог.

– Благодарю за комплимент, Боунз, но предпочитаю командовать кораблём. Это включает все остальные аспекты.

– Туше – или лучше сказать, шах?

Несколькими часами позднее Маккой связался с находившимся на мостике Кирком.

– Капитан, – сказал он, – у меня тут пациент, у которого накопилось много вопросов – и не побоюсь сказать, такие пациенты могут оставить врачей без работы. Можете прийти сюда?

Человек с "Бухты Ботани", уже одетый в халат из запасников "Энтерпрайза", всё ещё лежал на кровати, но был в сознании – в полном сознании. Кирк назвал себя.

– Благодарю Вас, – сказал незнакомец. – Мне сказали, что я проспал, по меньшей мере, двести лет, и что я нахожусь на борту настоящего звездолёта – не моей самоделки. Куда мы летим?

Вопрос позабавил Кирка и в то же время вызвал раздражение.

– Может, сначала всё-таки скажете, как Вас зовут?

– Не скажу. На мне лежит ответственность. Если Вы в самом деле капитан, Вы должны меня понять. Так куда мы летим?

Кирк решил пока что уступить; не следовало препираться с человеком, только что выхваченным из лап смерти, как бы высокомерно он ни держался.

– Мы идём курсом на Звёздную базу 12 – командную базу этого сектора.

– И что это за сектор?

– Сомневаюсь, что его название что-нибудь Вам скажет. Он на много парсеков дальше той системы, куда вы направлялись, и наша галактическая система координат вряд ли совпадает с той, которой вы пользовались.

– Галактическая, – повторил незнакомец. – Понятно. А мои люди?

– Семьдесят два контейнера продолжают функционировать. Когда мы прибудем на базу, люди будут выведены из состояния анабиоза. Прежде всего нам хотелось выяснить, насколько успешным было Ваше оживление.

– Логично и совершенно верно; вы действовали правильно. Но я что-то устал. Не могли бы Вы отложить свои вопросы на некоторое время?

– Вы ещё не ответили ни на один из вопросов, – сказал Кирк. – Разве что задавали свои.

– Прошу прощения, – тотчас ответил незнакомец. – Моё имя Хан. Я капитан корабля "Бухта Ботани". Целью нашей экспедиции было основание колонии. Полагаю, я мог бы ответить на Ваши вопросы лучше, знай я что-нибудь о вашем времени; терминологию и так далее – возможно, если бы я мог что-нибудь почитать, пока нахожусь здесь, это помогло бы. Что-нибудь по истории, технологии – что найдётся.

Просьба звучала разумно.

– Доктор Маккой объяснит Вам, как подключить читающий экран к библиотечному фонду. И думаю, лейтенант Мак Гиверс с удовольствием ознакомит Вас с историческими материалами.

– Отлично, – улыбнулся Хан. – А то я отстал на добрых два столетия. Я…

Он вдруг закрыл глаза. Маккой взглянул на приборы.

– Спит, – сказал доктор. – Что ж, отрадно, что у него есть хоть какая-то человеческая слабость.

Лишь снова очутившись на мостике, Кирк сообразил, как, в сущности, мало Хан рассказал ему. Раздражённый – главным образом, на себя – он обратился к склонившемуся над компьютером Споку.

– Есть что-нибудь?

– Никаких сведений о полётах раньше экспедиции на Альфа Центавра в 2018 году, – отвечал помощник. – Как наш пациент?

– Высокомерен – и умён. На редкость властный. И в то же время притягательный. Не совсем то, что я ожидал от человека двадцатого века.

– Любопытно. Возможно, результат генетического отбора.

– Я тоже так подумал, – кивнул Кирк. – Если бы я хотел сотворить супермена, именно такого результата я бы и добивался.

– Вот именно, капитан. Он – почти стереотип представлений землян о силе тела и духа. И насколько мне удалось сопоставить сохранившиеся сведения – как раз такой человек, который мог вызвать хаос 1990-х.

– О? Я думал, это была группа учёных.

– Отчасти это правда, – согласился Спок, – отчасти же, я думаю, удобный вымысел. Учёные практиковали тщательный подбор пар в своей среде и передавали свои знания механизмов наследственности своим отпрыскам. Мутации и уродства появились лишь тогда, когда война уже шла полным ходом, и вряд ли могли быть вызваны целенаправленно – скорее всего, то был результат радиоактивного заражения. Учёные же оставались в стороне от всего и продолжали свою работу по созданию тех, кого считали человеком превосходящим.

– Это факты? – спросил Кирк. – Или ещё одна древняя легенда о безумных учёных?

– Главным образом, выводы, – сказал Спок. – Но учёные существовали. И они не были безумцами – по крайней мере, не маньяками. Увлечённые своей идеей, они искренне считали, что их питомцы придут к власти мирным путём, положат конец войне, голоду и алчности – благородное намерение, которое, как это обычно случается, привело к прямо противоположным результатам.

– И наш пациент?

– Один из таких детей. Возраст у него подходящий. Группа агрессивных, властных молодых людей действительно захватила власть одновременно в сорока странах. Но они переоценили свои силы; они не смогли удержать того, что захватили. Это исторический факт. И ещё одно, капитан. Известно ли Вам, что примерно восемьдесят-девяносто из них так и не предстали перед судом? Что они никогда не были найдены? Ни тел, ни захоронений – ничего?

– Об этом я и понятия не имел, – сказал Кирк.

– А их должны были найти – или же власти сделали бы вид, что нашли их. Только представьте себе, какую панику должен был вызвать среди голодающего, измученного войной населения страх, что где-то среди них всё ещё скрываются восемьдесят Наполеонов. И, капитан…

– Да, – тяжело произнёс Кирк. – Мистер Спок, в логике я Вам и в подмётки не гожусь, но даже я вижу, к чему Вы клоните. Вы считаете, что эти восемьдесят Наполеонов всё ещё живы – и что семьдесят два из них у нас на буксире, а один на корабле.

– Именно так, капитан.