Александр Просвирнов - Таежные шарады Страница 2

А когда стемнело, я подозвал Лапу Волчицы и велел найти изгнанного:

– Думаю, ты знаешь, где искать Тонкого Носа. Если он еще жив, пусть придет. Если поможет – прощу его и верну в племя.

Утром Сына Зубра уложили в глубокую яму. Положили туда луки, копья, стрелы, каменные ножи и несколько шкур. Мне принесли только что пойманную черную ворону. Свернул ей шею и бросил в могилу – ее черный дух укажет Сыну Зубра путь на небо к Великому Духу. Я и мои две жены исполнили Песнь Мертвых, и вскоре Сын Зубра упокоился под песком и камнями. Когда мы возвращались с места упокоения к стойбищу, где нас ждал добытый вчера на пожаре олень, из кустов меня тихо окликнули:

– О, могучий Белый Орел! Ты хотел меня видеть.

– Покажись! – распорядился я, и Тонкий Нос вышел к Людям Скалы.

Все громко ахнули при виде отверженного, посмевшего возжелать младшую жену жреца, но я прекратил ропот, громко объявив:

– Тонкий Нос поможет разгадать подсказку Великого Духа и найти убийцу. Тогда он может быть прощен. Я все сказал!

Пока племя пожирало жареного оленя и громко прославляло достоинства Сына Зубра – Великий Дух должен это слышать – я с Тонким Носом ходил по хижинам. Молодой охотник понюхал клок медвежьей шкуры и теперь искал одеяние, от которого злополучный клок оторвался. Черная Кобылица увязалась за нами, бурча на ходу:

– И ты веришь ему, могучий Белый Орел? Тонкий Нос уже обманул тебя и соблазнил недостойную Лапу Волчицы. Он же не волк, обманет снова…

Однако, когда Тонкий Нос нашел одеяние, развешанное в хижине, на шкуре обнаружилась маленькая дырочка. С ней в точности совпал найденный в кустах клок. Даже Черная Кобылица замолчала и помрачнела, и я очень хорошо понимал ее. Виновный охотник не только мой, но и ее, хоть и не принято об этом вспоминать. Горько, что мы плохо воспитали этого человека…

Тем не менее Зуб Оленя не сознавался. Да, он страшно смутился, глаза его забегали и часто останавливались на скорбно застывшей в молчании Черной Кобылице.

– Мудрый Белый Орел, – говорил молодой охотник. – Ты видел – на мне было другое одеяние. А это… – он еще сильнее смутился и продолжил: – У меня кто-то брал, клянусь Духом Огня! Взял из хижины, потом принес. Я не видел, кто это был.

В его словах был резон, однако тут Тонкий Нос вытащил из-под ложа окровавленную и подпаленную дубинку со следами голубой краски на тонком кончике. Отверженный попробовал засохшие пятна языком и объявил, что кровь человеческая. А откуда появились свежие подпаленные места на дубине, я сразу понял: именно ей, а не палкой убийца выкатывал небесный камень из воронки… О, недостойный Зуб Оленя, как ты мог поднять руку на своего покровителя!

– Чужая дубинка, – продолжал упорствовать Зуб Оленя. – Моя дубовая, а эта из сосны.

Да, я помнил это. Кто же поменял дубинку в хижине Зуба Оленя? Мы вновь начали обход жилищ, и вскоре Зуб Оленя узнал свое оружие. Оно нашлось у Серого Лиса… Но ничтожный охотник не желал признавать вину.

– О, мудрейший Белый Орел! – стонал он. – Неужели я посмел бы поднять руку на достойного Сына Зубра? Да и силы у меня не те… Да, виноват! Я увидел в своей хижине окровавленную дубинку и испугался. Зачем мне ее принесли? И решил: пусть лучше думают на Зуба Оленя. Всем будет понятно, что он захотел состязаться с Хитрым Филином за право быть вождем и убил своего друга. Да, я подлец, но не убийца!

– Вы мне надоели – оба! – зарычал я, хотя кривил душой: даже убийца Зуб Оленя остается моим, хотя показывать это не принято. – Пойдете на клятву перед Великим Духом!!!

Было видно, что оба испугались. Все племя уже собралось вокруг нас, но в Священную Пещеру я не мог взять всех при всем желании – места не хватит. Со мной пошли обе жены и два охотника, обнаружившие с Зубом Оленя погибшего Сына Зубра. Поддержать Серого Лиса потянулись, конечно же, Хитрый Филин и трое его друзей, столь же туповатых и недалеких. Не приведи Великий Дух такого вождя! Однако, судя по всему, именно он скоро возглавит Людей Скалы.

И тогда мне лучше будет умереть. И так задержался я на белом свете – из моих ровесников никого уже не осталось, только Черная Кобылица того же поколения – снегов на пять меня моложе. У входа в пещеру под изображением белого орла я после каждого схода снегов добавлял палочку – так учил прежний жрец. Когда Великий Дух призвал его к себе, напротив изображения Могучего Лося накопилось столько палочек, сколько пальцев на трех парах рук. А у картинки белого орла – как на пяти парах… Мои спутники пытались сосчитать эти палочки, но для обозначения такого числа нет слова.

Охотники зажгли факелы, и мы двинулись по туннелю в глубь скалы. И вот он – вход в Священную Пещеру, закрытый камнями. Охотники разобрали завалы, и я велел всем остановиться. Прошел один в туннель и стал искать длинный конский волос – я всегда привязываю его в конце входа. Волоса не было, и я имел все основания рявкнуть на своих спутников:

– Кто из вас посмел зайти в пещеру без жреца, недостойные?

Никто не ответил, а при тусклом свете факелов я не рассмотрел выражений лиц.

– Ничего, скоро я узнаю имя нечестивца! – прорычал я и разрешил всем войти в святилище.

В незапамятные времена какой-то искусный мастер выбил там из камня голову Великого Духа – ужасного, бородатого, рогатого. Наверное, руку мастера направлял сам Великий Дух. Рядом на стене – картинка древней Песни, и что-то с ней было не так – голубое пятно, что ли, появилось. Но об этом я подумаю позже. А пока подозреваемые пусть принесут клятву. Хотя, кажется, я уже почти точно знаю, что они скажут, и как все было на самом деле – слишком уж смущенным выглядел Зуб Оленя, когда речь зашла о медвежьей шкуре. Наверное, действительно пора менять обычаи, тем более в Песне ничего не сказано, как долго нужно признавать своих… Судя по Черной Кобылице – до самой смерти, тем более скоро и меня, и ее Великий Дух призовет к себе или через мороз, или долгий голод, или когти зверей…

– Не убивал достойного Сына Зубра! – поклялись оба.

И оба выглядели искренними, хотя Серый Лис прятал глаза. Интересно, так ли я понял правду? И если так, нужна ли она? Как же трудно принять правильное решение, тем более когда дело касается своих…

– Проверим еще раз, – мрачно сказал я. – Смотрите мне прямо в глаза во время исполнения древней Песни.

Это было не так просто – приходилось еще коситься на стену с картинками с изображением духов, людей, зверей, растений. Хотя вроде бы все помнил, но вдруг спутаешь порядок – зачем давать лишний повод для сплетен, что жрец стар и ничего не помнит. Зато обе жены мои старались, особенно Лапа Волчицы. Благодаря ее приятному звонкому голосу все слова сразу вспоминались, и легко и красиво лилась древняя Песня. Но вдруг случилась заминка – на словах «хранишь человека сверху». В этом месте на стене над изображением человека был нарисован колпак – я это отлично помнил. Но теперь вместо голубого колпака откуда-то взялся зуб.

– Видишь, старик, – прохрипел Хитрый Филин. – Тут надо петь «съешь человека».

– Молчи, несчастный! – огрызнулся я. – Как смеешь ты толковать что-то в Священной Пещере?

– Это он, он исправил! – завопила Черная Кобылица, указывая на Серого Лиса.

Я уже давно понял это – не случайно острый конец его дубинки был испачкан голубой краской. Я приложил дубинку к стене – точно, тот самый цвет. И краска пахнет свежим, она не та, не древняя. И мне стало ясно, как нужно поступить.

– Как посмел ты исправить древнюю Песню! – заорал я на ничтожного охотника. – Великий дух подсказал: это ты проник в Священную пещеру! Ты величайший преступник, и ты, Хитрый Филин! Не мог Серый Лис сделать это без твоего разрешения. И не хватило бы у него сил разобрать вход! А раз он преступник, значит, дал ложную клятву. Значит, он и убил достойного Сына Зубра!

Оправданий поклонников запрещенного Великим Духом людоедства уже никто не слушал, даже трое их друзей. Серого Лиса и Хитрого Филина связали. По очереди все племя спустилось в пещеру – каждому показали исправленную Песню и голубую краску на дубинке.

И очень скоро обоих злодеев привели на площадку, где погиб славный Сын Зубра. Здесь до сих пор лежал опаленный камень с неба, и я объявил, что это новая реликвия для Священной пещеры. С размаху ударил небесным камнем сначала Серого Лиса – и ничтожный охотник упал мертвым с разбитой головой. Хитрого Филина удар только оглушил, но это не имело значения. Тело Лиса и беспамятного Филина раскачали и сбросили с обрыва – и их быстро не стало видно в брызгах водопада, низвергавшегося с высоты.

Черная Кобылица с благодарностью посмотрела на меня. Глупая женщина, даже она догадалась, что я все понял. Надо будет уточнить, зачем она взяла одеяние у Зуба Оленя и чуть тем самым не погубила парня. Кажется, ее собственная одежда была еще мокрой, когда Черная Кобылица, выходя из леса, завязывала веревки. Постирала свои шкуры в одеянии Зуба Оленя – до нашей хижины лень было идти переодеться. И решила воспользоваться моментом, пока с неба падают камни. Хотя ей я никогда не говорил, что не верю в Великого Духа – она догадалась и не боялась второго солнца. Конечно же, она нарочно взяла дубину Серого Лиса – на всякий случай. Понимала, что я могу не поверить в смерть Сына Зубра от небесного камня. Но неужели она рассчитывала, что Зуб Оленя победит в состязании Хитрого Филина? Коварная глупая женщина, неужели она рассчитывала убить и ту скалу из мяса и костей?