Космоквест - Анна Мезенцева Страница 2

— Что за день. Колдырь на колдыре, — пробормотал Денис. Хорошо хоть ключи нашлись в боковом кармане сумки, под портмоне. Он с облегчением нырнул во вкусно пахнущее кожаной обивкой тепло аэрокара, включил автопилот и закрыл глаза, не желая видеть осточертевшую панораму.

Даже в лучшие годы своего существования Пасифик не мог похвастать ничем интересным. История планеты состояла из холода, пустоты и покоя, однажды нарушенного стаей георазведовательных зондов. Несколько месяцев беспилотники перепархивали с пустоши на побережье, вонзая в почву телескопические жала. Пробы показали, что разработка месторождений принесет прибыль, и вслед за зондами на планете высадились первые поселенцы. Единственный материк Пасифика покрылся частой сетью заводов, шахт и рудников. Плоский, невыразительный рельеф превратился в череду котлованов и холмов отработанной породы. За последующие два столетия заводы обросли рабочими поселками, где в типовых панельных коробках ютились шахтеры с семьями, горстка чиновников, а также неизбежно стекавшийся в подобные захолустья мелкий сброд. Объем кислорода, и раньше не превышавший семнадцати процентов, с приходом людей начал неуклонно падать. Зато содержание ядовитых примесей ширилось и росло, пока не перешагнуло все известные нормативы. Результаты обязательных экспертиз говорили об обратном, но даже самые оптимистичные справки ничего не могли поделать ни с реками, чьи воды несли хлопья ноздреватой пены, ни с густым, удушливым смогом, долго не расходившимся в городах по утрам.

Закаров прижался макушкой к упругому подголовнику, в который раз подумав, что лавры всенародного курорта светили Пасифику в одном-единственном случае: если предсказанный Орденом День гнева все-таки придет и испепелит девяносто девять процентов обитаемых миров, пощадив промышленные астероиды, ремонтные станции да орбитальные тюрьмы.

Набрав разрешенную высоту, аэрокар миновал улицу Двухсотлетия и свернул на проспект Колонистов, упиравшийся в Главную площадь. Раздражали даже названия улиц. Осваивали планету лишенные воображения дельцы, что здорово подкосило топонимику нового мира. Единственный материк планеты так и остался Материком, островам присвоили трехзначные номера, а самый крупный город бесхитростно прозвали Пасифик-Сити. Фактически он являлся столицей, но громкое это слово никак не клеилось к широкому кольцу промзон с редкими вкраплениями жилых кварталов. Аэрокар как раз миновал центр. Светло-серое здание мэрии, темно-серое — полиции. Банк, больница и школа, куда после шестого класса никто не ходил. А еще бездна баров, рюмочных, трактиров и полулегальных букмекерских контор, где на пятничном забеге короедов просаживались недельные зарплаты.

В кармане куртки что-то зашуршало. Денис пошарил рукой и с удивлением вытащил на свет потертый на сгибах засаленный листок бумаги — чертов попрошайка исхитрился-таки выгадать момент и сунуть свою карту. Завещанная покойным искателем реликвия оказалась вырезкой из газеты двухнедельной давности. На схеме Федерации один из миров был помечен жирным крестом и подписью «Ренессанс находится тут. Копать на южном полюсе». «Ну кто бы мог подумать», — Закаров с усмешкой скомкал листок и сунул его обратно в карман, — «Главная тайна тысячелетия раскрыта, надо только лопату купить».

— Милый, ты где пропадаешь?

На лобовом стекле возникло обеспокоенное лицо Иришки. Единственного и несомненного чуда, рожденного неприветливым захолустьем.

Денис познакомился со своей девушкой полгода назад, на дне рождения начальника, Бенджамина Гейла. Жена Гейла решила устроить вечеринку под открытым небом: приготовила бутерброды, развесила гирлянды, расставила разнокалиберную садовую мебель. Но веселье не задалось. Было холодно, дул пронизывающий ветер. Сотрудники жались друг к другу, пряча в карманы озябшие руки и с вымученными улыбками изображая дружескую болтовню.

Но появилась Иришка, и стало как будто теплей. Денис весь вечер любовался ее фигурой, туго обтянутой формой официантки. К фигуре прилагался настоящий водопад редких для Пасифика белокурых волос и маленький, чуть вздернутый носик. Даже цвет ее загара не был испорчен привычным болотным оттенком. Это была стопроцентная шелковистая бронза, как на пляжах Лазурного Тао.

— Милый? — голос Иришки развеял приятные воспоминания.

— Прости, задумался, — Денис улыбнулся. — Буду через пару минут.

Впереди как раз показался оазис порядка и благополучия — жилой квартал «Феникса», единственной компании федеративного уровня, решившейся открыть на Пасифике свой филиал. Два десятка белых коттеджей в народе окрестили «Курятником». Что было странно — на Пасифике не разводили птиц, и местные жители не отличили бы вкус курицы от кабачка. Тем более, что кабачки здесь тоже отродясь не росли.

Аэрокар опустился возле шестого от въезда коттеджа. Денис Закаров, заместитель директора по информационным технологиям «Феникс-Пасифик», выбрался из машины и устало побрел к крыльцу.

— Любимый, я соскучилась, — Иришка прижалась к его щеке и ласково потерлась кончиком носа. Денис обнял девушку и замер, вдыхая сладкий аромат духов. — Ужин готов.

— Хорошо, я только умоюсь, — он с неохотой расцепил руки, выпуская грациозное создание.

— Подожди! Посмотри, я наконец-то нашла подходящую рамку, — Иришка потянула его за рукав, увлекая в дальний конец коридора.

Взявшись за руки, они остановились напротив фотографии, повешенной в простенке между дверей. На ней Иришка в длинном платье кокетливо выставила из разреза стройную ногу. Он сам, казавшийся высоким и неожиданно статным рядом с миниатюрной спутницей, на что-то отвлекся и смотрел мимо объектива. Денис задержался взглядом на своем лице: открытом, чуть вытянутом, с умными карими глазами. Молодая, красивая, счастливая пара. Как будто и не с Пасифика… «Хватит ныть!» — Закаров резко себя одернул, похвалил любимую и поплелся в ванную комнату.

Умывшись и вытерев лицо полотенцем, Денис понял, что не в состоянии съесть ни куска. Все, на что он способен — подняться на второй этаж, отбросить покрывало и упасть на кровать, зарывшись лицом в подушку.

***

Подняться пришлось задолго до будильника. Где-то стреляли. Денис прислушался к доносившимся с улицы звукам. Район считался элитным, но и здесь ему не раз приходилось просыпаться и от пальбы, и от сумасшедших криков, и от полуночных гонок на мотоциклах, извергавших черный вонючий дым.

Денис полежал еще немного, глядя в темный потолок. Потом свесил босые ноги и на цыпочках прокрался к окну. Выглянул наружу, осторожно приоткрыв штору. Утро выдалось ветреным, и привычный смог успел разойтись, оставив легкую голубоватую дымку. В тусклом свете догорающих фонарей дома напротив выглядели тихими и заброшенными. Наверное, показалось.

Он обернулся к спящей Иришке. Подружка разметалась по кровати, скомкав простыню. Первые зеленоватые лучи подбирались к ее лицу. Иришка пробормотала что-то во сне и перевернулась на другой бок. Подол короткой кружевной комбинации, влетевшей Денису в целое состояние, задрался и обнажил гладкие бедра. Как и у всех коренных пасификчан, кожа девушки была покрыта