Сила одиночки (СИ) - KreatiFF Страница 2

— Высшее командование корабля.

— Господи, Антон, ещё скажи — небожителя, — возмущённо фыркаю. — А я вижу сильную, безумно одинокую, до сих пор бездетную, успешную тридцатилетнюю женщину в самом соку. Почти отчаявшуюся, что в этом мире найдётся мужчина, который не просто её примитивно возжелает, или ещё хуже — попытается использовать для карьерного роста, а полюбит всем сердцем!

— Дмитрий Александрович, вы видели её личное дело?! — растерянно бормочет мой бесконечно незрелый помощник.

— Мне это не надо, — картинно отмахиваюсь. — Всё и так очевидно.

— Я не могу! Виктория Олеговна слишком красивая и старше на целых семь лет! Она не воспримет меня всерьёз…

— Мой ничего не сведущий в этой жизни друг, давай открою тебе глаза. Вы с ней — идеальная пара! Да-да! — с усмешкой гляжу на мгновенно покрасневшего помощника. — Виктория — начальство не по должности, она — стопроцентная альфа, и она страстно жаждет о ком-то заботиться! Это её восприятие мира. Понимаешь? Подойди, пригласи на танец, разговори, ты же, без сомнений, умный собеседник, потом покажи свои рисунки и предложи попозировать. И дело в шляпе.

Это же азбука: хочешь добиться успеха — используй свои самые сильные стороны!

— У меня не получится… — обречённо шепчет Антон и, ссутулившись ещё больше, снова берётся за графический планшет.

Пожимаю плечами и огорчённо вздыхаю. Если человек не готов бороться за своё счастье, то что я могу поделать?

Однако, местное общество таит в своих недрах ещё одну, крайне загадочную, альфа-самку. Командор Мишель Скоробогатова — здешний инструктор по боевой подготовке. Моя ровесница, двадцати семи лет от роду, всегда спокойная и уверенная, сколь блистательная, столь и… тоже одинокая. Даже сегодня, на этом стирающем большинство условностей празднике жизни. Почему? Не знаю. Но очень хочу в этом разобраться.

В настоящий момент, барышня занята практически тем же самым, что и я — лениво теребя хвост роскошной рыжей косы, целенаправленно изучает присутствующих на вечеринке.

Нет-нет, я не подкатываю к ней яйца! Но после нескольких мимолётных и совершенно случайных встреч в коридорах корабля, доморощенный психолог внутри меня ни с того ни с сего очнулся от летаргического сна и, преисполненный нездорового любопытства, жаждет препарировать ничего не подозревающее прекрасное создание.

— Видишь ту девушку?

Посчитав необходимым преподать помощнику наглядный урок, дёргаю его за рукав, снова бесцеремонно отрывая от спасительного рисования. Он несколько секунд всматривается в указанном направлении, неожиданно подпрыгивает на месте и, смешно выпучив глаза, шепчет испуганным голосом:

— Только не говорите, что запали на инструкторшу! Вы что, не знаете?!

— Не знаю — что?.. — чуть отстранившись, скептически разглядываю своего помощника, удивлённый такой, мягко говоря, странной реакцией.

Антон, всё с тем же крайне забавным выражением лица, наклоняется вплотную, словно собираясь поделиться страшной государственной тайной, и горячо шепчет:

— Она убивает тех, кто её ослушался! Без раздумий. На месте. Одним ударом, — он с силой ударяет кулаком по раскрытой ладони. — Бац — и нет человека! Дмитрий Александрович, вдруг и вы её чем-нибудь разозлите! Одумайтесь пока ещё не поздно! — Тон становится совсем жалобным.

От такого бреда я даже поперхнулся вином. Промокнув рот салфеткой, звонко смеюсь.

И тут меня ловят на горячем. Каким-то необъяснимым чудом в этой всеобщей кутерьме инструкторша не только почувствовала на себе мой пристальный взгляд, но и мгновенно определила источник проблемы. Резко обернулась и, установив зрительный контакт, чуть наклонила голову и приподняла брови, недвусмысленно вопрошая: какого рожна мне надо?

Вот чёрт! То ли я напрочь утратил сноровку, то ли с этой дамочкой и правда что-то сильно не так. Но отступать слишком поздно, да и глупо упускать подвернувшуюся возможность, в обычном распорядке дня шансов пересечься для якобы непринуждённой и всё выпытывающей беседы попросту нет.

— Смотри и учись.

Решительно отставляю в сторону недопитый бокал, предусмотрительно расстёгиваю верхнюю пуговицу мундира и, снисходительно хлопнув помощника по плечу, покидаю насиженный барный стул.

Поскольку все научные группы на борту в подчинении у военных, то приходится и нам одеваться в военную форму. Всё бы ничего: качественный материал, отличные лекала, визуально очень внушительно, но воротник-стоечка — это нечто… По эффекту будто тебя кто-то пытается задушить, превосходит даже классический галстук.

Легко лавируя между энергично дрыгающимися на танцполе членами экипажа, направляюсь к объекту своего внимания. Как построить фразу, чтобы тебя сразу не отшили? Для этого надо хотя бы чуть-чуть понимать своего оппонента, а с этим у меня явные проблемы. Раз передо мной кадровая военная, решаю придерживаться наступательной стратегии.

— Барышня умеет танцевать?

Останавливаюсь в шаге от её кресла и протягиваю руку, недвусмысленно приглашая составить компанию. Тут в одном флаконе и галантность, и определённый вызов. Её прекрасные зелёные глаза сощуриваются, оценивая качество выпада и самого наглеца. Затем она стремительно встаёт и, даже не потрудившись одёрнуть форменный китель, что можно было бы расценить как моё главенство, пусть и весьма запутанное, нарочито небрежно подаёт ладонь.

— Разумеется.

Ого! Это тебе, приятель, не какое-то нейтральное «да» или скучающее «конечно», тут у нас насмешливо-превосходное «разумеется». Мне нравится…

Всё так же держа её за руку, увлекаю за собой, а по дороге незаметно окидываю естественным взглядом нормального мужика в самом расцвете сил.

Примерно метр семьдесят пять… С нашей разницей в росте будем шикарно смотреться. Вес, думаю, килограмм так… шестьдесят четыре-шестьдесят пять. На мой вкус — идеально. Задница и ноги — отпадные, талия и грудь тоже есть, что не может не радовать…

Небрежно (да-да, беззастенчиво красуясь) достаю из кармана штатный коммуникатор, нагло мною модернизированный до такого состояния, что его создатели вряд ли узнают своё детище, попади он им обратно в руки, и даю голосовую команду:

— Kovacs, «Cheap Smell».

Управление над акустической системой с лёгкостью перехвачено, и музыка неожиданно для всех меняется с быстрой и ритмичной на протяжную и лирическую, предлагая новый, и весьма волнующий, формат взаимодействия. Уверенно кладу вторую руку на талию своей партнёрши и начинаю представление.

Да-да, именно так, как бы пафосно это не звучало!

Планов потискаться с недоступной красоткой под предлогом танцев, подобно отдельным личностям по соседству, у меня нет. Помимо того, что мне претит подобное поведение, это было бы крайне неосмотрительно. Я, конечно, и до Антона слышал многочисленные страшные истории, связанные с её персоной, но совершенно не верю им. Просто кто в своём уме будет лапать за задницу инструктора по боевой подготовке без приглашения?

Ну что же, пришла пора показать класс! Неожиданно разрываю контакт и, удерживая партнёршу одной рукой, кружу. Теперь в другую сторону. Снова две руки. Ускоряю темп — и наш дуэт пересекает танцпол подобно ледоколу, распугивая другие пары. Отпускаю вдаль. Притягивают назад. Ещё раз кружу. В этот раз меняю привычную траекторию и прижавшись к её спине, шепчу:

— У Вас хорошо получается, товарищ инструктор.

Снова вращение — и мы в исходной позиции. В ответ мне достаётся лёгкая усмешка и столь же лёгкий блеск в глазах.

— Можно на «ты», товарищ инженер. Я — Мишель.

— А я — Дмитрий.

— Я знаю кто ты, — всё с той же неизменной степенью превосходства в голосе сообщает мне она.

— И я знаю, кто ты, — не остаюсь в долгу, чтобы неприступная красавица не думала о себе слишком много.

В соответствии с выбранной стратегией взгляд не отвожу и стараюсь сохранять нейтральное выражение лица. Улыбаться ни в коем случае нельзя, чтобы не подумала, что я заигрываю, быть серьёзным — тоже. Зануд ей и в обычной жизни хватает. Это же армия.