Князь-гладиатор - Янина Наперсток Страница 2

От самого слова «хозяин» эльфа выворачивало, как от запаха тухлых яиц, и, наверное, если бы не его величество рядом, Таурохтар бы уже заработал за свою непокорность скорую смерть. Все его нутро противилось подчиняться этим людям, выполнять их приказы. Он — эльфийский князь, а не послушная марионетка. Однако сир умел быть убедительным. Таурохтар, поразмыслив, признал его правоту, хотя ему она и претила.

Анарион считал: умереть — значит сдаться. Бросить на произвол судьбы близких на Валиноре, свои земли, саму планету. Оставить процветать предателей. Он считал, что нужно принять правила игры, даже если придется нарушить нормы морали — притворяться, врать, убивать. Использовать любые средства, чтобы вернуться домой. Если хотя бы один из них сможет это сделать, то либо приведёт помощь и освободит второго, либо хотя бы защитит его близких там, на родине. Выкуп казался самым простым путем. Тем не менее захватившие их пираты сочли, что предложение лишь уловка, и перепродали «опасный товар» дальше. Быть может, купившие эльфов Зубр или Псих окажутся сговорчивее?

Сегодня на арене состоялся первый бой, хотя он мало отличался от тренировочных. Таурохтар прекрасно владел мечом, но Зубр почему-то придерживал эту информацию, вынуждая его драться на кулаках, как будто чувствовал, то эльфа это унижает. Уложив первого соперника, Таурохтар пробежал глазами по элитным местам на трибунах, стараясь найти «хозяина», а наткнулся на нее.

Шикарная блондинка, в ярко-желтом платье и бриллиантовом колье. Такой женщине было не место в окружающем их гадюшнике. А во вторую долю секунды эльф увидел, кто ее спутник. Отвращение накатило сразу же. Какой же надо быть дрянью, чтобы связаться с таким подонком? Ведь она не может не знать, что бриллианты на ней зарабатываются ценой человеческих жизней. Вот тут и прилетел тот злосчастный удар, из-за которого до сих пор звенит в ухе и потешается Конан. Сдалась князю эта «Милка», даже если бы на Валиноре не осталась Мориэль.

Мориэль. Сердце болезненно сжалось. Помнит ли она вообще о нем или оплакивает Анариона? Анариона, который ей предпочел другую.

Последний разговор с невестой получился крайне болезненным для Таурохтара. Он три года ждал, пока ей исполнится восемнадцать, чтобы сделать предложение. Потом еще два, пока она «думала», а по факту ее отец вынашивал планы, так и видя дочь королевой. Князь же был влюблен и слеп. Хотя в ту встречу она недвусмысленно намекнула, что есть основания, по которым она выйдет замуж за другого. И… даже протянула кольцо, но Таурохтар бросив: «Я не тороплю, можешь думать еще». Просто сбежал.

Князь гнал от себя эти воспоминания, однако они всплывали снова и снова. Таурохтар очень хотел надеяться, что понял Мориэль неверно. Что его буйная фантазия что-то дофантазировала, зато разум упорно твердил, что отказ есть отказ. Что когда любят… в общем, она не любила. Холодный рассудок это понимал, но сердце не спешило с ним соглашаться.

Глава 3

Рох лежал на койке и старательно подумывал все варианты предстоящего разговора о выкупе. Заранее готовил контраргументы и реакции, которые ему надо будет изобразить. Ложь — один из самых крупных грехов на Валиноре, приводящий оступившихся эльфов к умопомешательству, здесь не выглядела страшной. Куда быстрее здесь можно спятить от множества других вещей. Первый раз переступить через правду было сложно. Второй и третий дались князю намного проще. Страх слететь с катушек именно изо лжи — отступил. Скорее всего, он до того момента, как заклинит шестеренки в голове, просто не доживет, так зачем тогда беспокоиться?

Нет, он не собирался складывать лапки и хорошо помнил слова его величества, только пока даже договориться о личной встрече с хозяином не удавалось.

До вечерней сирены, знаменующей условный «отбой» оставалось еще некоторое время, как неожиданно шлюз отворился. Двое охранников под руки втащили в отсек одного из гладиаторов, с которыми Рох не был знаком. Проволокли его до дальней камеры и, бросив там, закрыли решетку. Мужчина был весь в крови настолько, что по полу, как его тащили, остались бурые полосы. Избитый гладиатор попытался взобраться на стоящую около него кушетку, но, судя по звуку свалился рядом.

— Что с ним? — спросил Таурохтар, не уверенный, что хочет этого знать.

— С Сивым-то? — уточнил безразличным голосом Конан, как будто видел варианты. — Зубр решил, что он специально слил бой. А хозяин о-очень не любит, когда кто-то филонит.

— Зачем бы это Сивому? — резонно переспросил эльф.

Конан равнодушно пожал плечами, и Таурохтар, по отсутствию удивления в других клетках, понял, что такие случаи не единичны.

— Но это ведь не рационально — теперь неделю ему точно не выйти на ринг.

— Ты еще хозяину это скажи, — загоготал Конан. — Сам такой же приползешь. А Сивый ничего, до завтра проваляется, потом оттащат к медсестричке и ширнут регенералку. Через четыре дня будет как новый. А в субботу выйдет на арену как миленький, если в шахту отправиться не хочет.

Про шахты Таурохтар уже был наслышан. Добывали там что-то излучающую руду, и, по сути, отправка туда являлась дорогой в отсроченную братскую могилу. До этого момента князь не планировал демонстрировать свои боевые умения в полном объёме, держаться незаметно в середине, впрочем, сейчас стало ясно, что такая стратегия может не сработать.

Эльф лег обратно на койку и постарался заснуть. Сон — это силы. Однако отключиться не получалось. Заветренный запах крови бил в нос, вызывая тошноту. Сивый время от времени принимался стонать, а кто-нибудь из ближайших с ним камер непременно гаркал на него, чтобы заткнулся. Так повторялось раз за разом, пока наконец, усталость не взяла свое. Мозг князя отключился, и почти сразу же завыла побудочная сирена.

Часть гладиаторов на утренней тренировке была невыспавшаяся и от этого страшно злая. Бои то и дело переходили из стадии тренировочных в обычную драку, которую охрана «разнимала» обоюдными ударами тока через ошейники. Внутри Таурохтара тоже все бурлило от гнева. Разумом он понимал, что парни вокруг не виноваты, зато кулаки так и стремились кому-нибудь втащить, чтобы тело сбросило напряжение. В итоге все-таки сорвался. До электрошока не дошло, однако напарник тоже вызверился и рассёк князю бровь. Кровь, зараза, ливанула так, что не помогал даже пакет со льдом.

— Ладно, — примирительно бросил