Майкл Флинн - В Пасти Льва Страница 20

— Счастлив… так я сказал, и так оно и есть. Эгг, мы оба с тобой видим одну и ту же развилку на нашем пути. Тебе хотелось бы получить доказательства того, что у нас есть надежда на победу в том случае, если мы станем действовать более жестко. Но разве ты сам веришь, будто у нас останется хоть малейший шанс уцелеть, если мы просто сдадимся? Нет смысла рассчитывать на то, что мы сможем заключить перемирие с Тайным Городом и вернуть все на свои места. Как сказал брат Ошуа, мы все с вами — ходячие покойники. — Он обхватил рукой плечи Ди Карнатики. — И любой, кто вместе со мной готов восстать против смерти, — мой брат. И ты в том числе, Эгг. Все вы. Ни у кого из вас более нет пути назад. И не стоит надеяться, что Названные простят нас за все и расцелуют в обе щеки. Скорее уж, они нам вставят промеж этих щек «веселый штырь». Тех, о ком они знают, убьют. Тех же, о ком — нет… выследят и все равно прикончат. Итог для всех будет один.

Большой Жак сжал руку в кулак и обрушил ее на стол.

— Пришло время действовать жестче!

— Нет, — ответил Даушу.

Это заставило всех замереть. Ошуа медленно опустился на стул. Эгг сел прямо на пол, скрестив ноги. Большой Жак посмотрел на остальных Десятерых и тоже вернулся на свое место.

— Тогда что? — Голос его, казалось, сотрясал землю.

— Как я уже говорил, перед нами два пути, — сказал Даушу Йишохранн. — Но мы можем прорубить для себя третий. Мы не просто станем действовать жестче, мы пойдем на прорыв! Все это время мы сражались с собственными же коллегами, решившими остаться рабами режима. Настал момент напасть на самих Названных, подвергнуть осаде Тайный Город. Победа или смерть!

Он широко раскинул руки. Грандиозные деяния требовали ярких жестов и напыщенных слов. Зал на мгновение погрузился в молчание. Затем Большой Жак вновь хряснул кулаком по столу так, что тот аж зашатался.

— Победа или смерть!

Его рев подхватили… вначале лишь пара человек, но затем и все остальные. При этом, как заметил Даушу, многие делали акцент на «победе», но и тех, что громче кричали «смерть», было отнюдь не меньше.

Когда первая фаза встречи подошла к концу, они разбились на небольшие группы, в которых и обсуждали подробности запланированного нападения. Даушу, Ошуа и Гидула сновали между ними, собирая и сортируя их идеи, подстегивали ритм рассуждений.

— Не останавливайтесь на очевидном, — приказал Ошуа. — Порой нет ничего лучше безумных идей.

Во время обеденного перерыва Даушу отправился в город; тайком, запутав следы, пробрался в губернаторские покои и стал дожидаться, пока Машдасан вернется с обеда. Суосвай на секунду замешкался у входа в кабинет, увидев, что за его столом сидит Тень. Но затем губернатор позволил двери захлопнуться и, как ни в чем не бывало, бросил фуражку на вешалку. Даушу по достоинству оценил его выдержку. Пусть интеллектом вояки похвастаться не могли, зато отваги им было не занимать.

— И? — произнес суосвай.

Машдасан настороженно замер перед собственным столом. Он не тратил времени на угрозы и требования представиться. Суосвай и без того понимал, с чем столкнулся.

— Перестаньте пытаться подслушивать.

Машдасан выставил вперед разом и подбородок, и грудь.

— Думаете, нам это ни разу не удалось и мы ничего не знаем?

— Напротив, меня пугает, что у вас это могло получиться. — Даушу помедлил. — И на вашем месте я бы тоже боялся. Тот, кто слишком много знает, превращается в мишень. Одни будут готовы его прикончить, чтобы заставить замолчать, а другие пойдут на все, чтобы заставить говорить. Каким же надо быть глупцом, чтобы совать свой репродуктивный орган под циркулярную пилу? Порой мудрее ничего не знать.

Рука суосвая непроизвольно потянулась прикрыть означенное место, но все же командующий остановил ее.

— В моей власти приказать уничтожить всю эту планету и вас вместе с ней, — заявил он.

Все-таки угрозы. То, что он скажет нечто подобное, было неотвратимо. Даушу это понимал, поскольку знал, что его собеседник испугался, хотя и отказывался себе в том признаться.

— Так же как я могу приказать уничтожить вас, — ответил Даушу. — Да, это займет больше времени и причинит больше боли… да и, разумеется, наш подход более интимен. Но я не желаю вам зла, суосвай. Сложившаяся ситуация радует меня не больше, чем вас, а потому, раз наши интересы совпадают, мы можем прийти к согласию.

Губернатор тяжело сглотнул.

— Меня могут спросить, почему не была установлена прослушка. У меня есть долг.

Клюв ответил ему с простодушной улыбкой:

— Возможно, потому, что вы даже не подозревали, кто мы такие.

— Тогда меня можно смело назвать слепцом.

— Что же, может быть, все ваши устройства были найдены и выведены из строя? Никто не станет вас винить за то, что вы не смогли перехитрить таких, как мы. К примеру, все четыре жучка этим утром мы нашли.

Суосвай моргнул, а затем кивнул.

— Возможно, нам стоит продолжить их прятать, а вам — находить.

Даушу понял, на что тот намекает. Армия будет делать вид, что выполняет свою работу, но не станет вмешиваться. Как только он поднялся и начал обходить стол справа, Машдасан повторил его движение, но только с противоположной стороны. Усевшись на законное место, губернатор обрел большую уверенность в своих силах.

— Мои люди проводят вас, — произнес он, протягивая руку к кнопке вызова.

Но Даушу его остановил.

— Не стоит беспокойства. Я выйду тем же путем, каким и пришел.

Он направился к дверям, и Машдасан склонился над бумагами.

— Ах да… вот еще что, — добавил губернатор, когда Тень уже нажимал на отпирающую панель. — Мы устанавливали только три.

За вторую половину дня группы выработали схемы достижения успеха и блоки идей. Под схемами понимались подробно расписанные последовательности зависящих от многих факторов событий, без предварительного осуществления которых операция могла провалиться. В блоки же входил перечень самых важных ресурсов: аппаратура, финансы, время и тому подобное… и по каждому пункту было продумано несколько альтернативных вариантов. Даушу передал копии этих расчетов Ошуа и Гидуле, чтобы те по-своему скомбинировали варианты, внеся в общий труд зерно своих творческих талантов.

— Не будьте слишком банальны, — предупредил их Клюв. — Операция должна не просто быть смертоносной, но являть собой произведение искусства. Будущие поколения должно восхищать то, насколько был прекрасен наш удар, а не только то, что он вообще был нанесен. К тому же банальщина давным-давно просчитана и ожидается. Наши бывшие коллеги уже проверили свою оборону на предмет недостатков. Нам предстоит найти неожиданное для них слабое место, слепое пятно в их прогнозах.

Когда Ошуа Ди Карнатика улыбался, то становился похожим на лису. Он принадлежал к той расе людей, у которых на лицах рос короткий и мягкий рыжий мех. Волшебники старого Содружества в своей гордыне посягнули на человеческий геном; прежде чем последовавшие за тем события привели их к краху, они успели узнать, что гены чем-то похожи на свободно подвешенную цепочку: тронь одно звено — и зашатаются все, и порой непредсказуемым и нежелательным образом. Предки Ди Карнатики пытались искусственно улучшить свой интеллект, и — во всяком случае, для основной массы их потомков — им это удалось. Расплатой стали мех и выпирающая вперед нижняя часть лица, что сразу выдавало их природу, их ум и заставляло относиться к ним с повышенной настороженностью. Так инь пробуждает свой ян.

— Мы с Гидулой будем трудиться над проблемой раздельно. Затем сверим разработанные нами планы со стоящими перед нами задачами и целями и попытаемся объединить все вместе. Может понадобиться несколько попыток, чтобы найти хоть какую-нибудь уязвимость. Тебе план нужен до того, как мы улетим с планеты?

— Нетерпеливый рыбак уходит без улова. Торопись медленно, мой друг.

Лис отсалютовал, ударив себя в грудь, и вышел из банкетного зала, оставив Даушу в обществе Гидулы. Несколько мгновений прошло в молчании, а затем старик произнес:

— Ошуа умен. Куда умнее меня. Он придумает хороший план.

— Как и ты. Его ум и твоя мудрость… от их союза родится прекрасное дитя. — Первый спикер выдержал паузу и отвел взгляд. — Вопрос лишь в том, насколько он умен.

Гидула помедлил и вопросительно склонил голову:

— Что-то не так?

— Машдасан сказал мне, что военная разведка устанавливала только три жучка.

— Ага. — Старик потянул себя за бороду. — А мы обнаружили четыре.

— Да. Так кто же поставил еще один?

— Машдасан. Он соврал. Просто хотел испортить тебе настроение.

— Что ж, для этого у него были основания. Но как по мне, так это слишком хитро для такого, как он. Что, если суосвай говорил правду?