Э(п)рон-4 (СИ) - Быченин Александр Павлович Страница 20

— Успокойся. Ну, прав я. Дальше что? Ты вроде бы с обиды начала…

— Вот именно! Когда был жив отец, у меня не было и тени шанса жить так, как мне хочется! Я питала пустые надежды! Создала себе кумира! Тётка Ника! Она такая! Такая!.. А на самом деле — один большой пшик!

— Это она тебе так сказала?

— Нет, это уже я сама к такому выводу пришла!

— Ладно, так и запишем: профилактическое мероприятие номер один принесло ожидаемый эффект.

— Вот ты урод! — вызверилась Машка. — Я ему, можно сказать, душу изливаю, а он издевается!

— Такова суровая реальность, дорогая сестрица. Но я, кажется, начинаю улавливать ход твоих мыслей. Ты ведь углядела в сложившейся трагической ситуации шанс, верно?

— Да! Углядела! А когда узнала, что ты отрёкся…

— Представляю, как ты развернулась! — подначил я. — В мыслях-то!

— А что?! — с вызовом уставилась на меня сестрица. — Я единственная законная наследница рода Завьяловых! Единственная! И все родовые активы мои по праву! Так почему я и теперь должна жить по чьей-то указке?! Почему я не могу сама определять свою судьбу?! Только потому, что я… баба?!

Прозрела-таки… в восемнадцать биологических лет, ага. А ещё меня тупым считала, потому что я на целый год младше. Был когда-то.

— Сочувствую, Маш. Когда мечты идут прахом… это больно. Дядя Герман тебя быстро спустил с небес на землю, не так ли?

— Старый му… мошенник!

— Всё, я тебя понял, сестричка. Тебе жутко обидно, что сейчас, когда перед тобой открываются такие перспективы, ты снова в пролёте. Просто потому, что никто из, скажем так, близких родственников тебя не поддерживает в твоих чаяниях. У всех есть какие-то свои причины, причём исключительно меркантильные. Всем удобно, что официально тебя попросту… нет. Ты пропала без вести, а поскольку срок давности вышел, теперь ещё и признана мертвой. Несмотря на твоё наличие в этой жестокой реальности. И никто — ни брат, ни дядька, ни кумир детства тётушка — не предложил объявить о чудесном спасении и восстановить справедливость, хоть все предпосылки к тому присутствуют. Больше скажу, ещё и юридических препонов к этому нет. Есть отдельные нюансы, например, как определить твой возраст, от которого будет зависеть социальный статус, это да. Но объявить тебя живой и здоровой можно хоть сейчас. Но никто — никто! — этого делать не спешит. Потому что важнее удобство и спокойствие окружающих. А справедливость… кого и когда она волновала?

— В точку! Я дядю Германа прямо спросила: почему он не хочет забрать меня на «Савву Морозова»? И он очень долго мялся, прежде чем сказал, что боится за меня. Хотя мог просто признаться, что ему это нафиг не надо. Деньги и прочую собственность ещё мне возвращать… уговаривай меня потом активы из бизнеса не выводить, каждый шаг со мной согласовывай. А кто я, собственно, такая? Отмазался, причём не напрягаясь.

— Правильно он сказал, — не согласился я с сестрицей. — Я бы на его месте вообще твою психику жалеть не стал и прямо бы заявил, что ты дура, если собираешься такое провернуть.

— Это почему ещё?!

— Да потому что грохнут тебя! Просто и без затей!

— Кто?! Он сам, что ли?!

— Как вариант. Просто будет вынужден. Я почему сбежал-то? Потому что аналогичного исхода опасался. Сам Герман меня убивать не хотел, но ситуация вела именно к этому. Тут уже не личность на первом месте, а занимаемый ею пост. Его бы просто соратники не поняли. Или вообще расценили излишнее милосердие как проявление слабости. А лидеру категорически нельзя показывать слабость. Сказать, к чему это приводит, или сама догадаешься?

— Да уж не совсем глупая!

— А раз не совсем глупая, то учись на моём примере! Я, мужчина, добровольно отрекшийся от своего прошлого, вынужден был пойти на множество ухищрений, чтобы отстоять свою позицию. И всё равно дело кончилось большой кровью! И это с учётом доступных мне ресурсов и поддержки со стороны главы клана и партнёров по бизнесу!

— Но я вовсе не собираюсь действовать во вред клану и его главе…

— Ой ли? А кто у него наследство отжать намерен? Пойми, Маш, даже если бы ты осталась единственной наследницей тогда, семь… вернее, уже восемь лет назад… то есть если бы ещё и со мной что-то нехорошее произошло… даже в этом случае ты бы не получила ни-че-го. На тебя бы оформили опекунство, а по достижении совершеннолетия выдали замуж за нужного человека. Всё. Вот твоя наиболее вероятная судьба.

— Но… почему?!

— Потому что так заведено. Потому что есть Уложение. И потому что есть основы, на которых стоят кланы. На которых зиждется их могущество. А ты, по глупости своей и недальновидности, ну и из подросткового максимализма, вознамерилась основы пошатнуть! Такое не прощают. Поэтому шанс на жизнь у тебя ровно один: остаться со мной и влиться в Корпорацию. Стань лучше для меня опорой. Гораздо больше пользы принесёшь. И достигнешь всего того, к чему стремишься — денег, власти и свободы.

— Нет.

— Почему?

— Это ничем не лучше той судьбы, что мне уготована в Клане. О какой свободе ты вообще говоришь?! Ты предлагаешь мне стать обычной наёмной работницей! А я, в отличие от, всё ещё помню, кто я и что я. И у меня ещё осталось достоинство и самоуважение! Поэтому я буду бороться до конца. Не остановлюсь, пока не верну то, что принадлежит мне по праву. И не займу подобающего положения в обществе! Но всё равно спасибо тебе, братишка. Теперь я знаю, как нужно действовать.

Упс… и почему у меня такое чувство, что я только что конкретно облажался? Выспрашивать теперь бесполезно, я свою сестру знаю… знал. Но вот конкретно сейчас это та самая Машка восьмилетней давности, стервозная старшая сестрица, упрямая и своенравная. По крайней мере, в том, что касается меня. Отцу-то она перечить не смела. Ладно, попытка не пытка.

— Хм… планом не поделишься? В благодарность, так сказать.

— Размечтался!

Что ж, ожидаемо. Тогда зайдём с другой стороны.

— Ладно, с планами определились, — заключил я. — И посвящать в них ты меня не намерена. А что насчёт чистосердечного признания?

— В чём? — округлила глаза Машка.

Реально удивилась, такое не сыграешь. Уж точно не с её актерским талантом… хотя, в свете недавних событий, и эта информация могла устареть.

— В содеянном, — ухмыльнулся я.

Признаюсь, с умыслом — надо же её как-то из обретённого душевного равновесия вывести?

— А смысл? — приняла игру сестрица.

— Ну… совесть облегчить…

— Вот уж чего не бывало!

— Тогда просто потешь моё любопытство, — упростил я задачу. — Вот реально не пойму, на что ты надеялась. И в чём вообще заключался план. Ну, допустим, предположим, сбежала ты с Картахены. Дальше-то что? Или ты даже не задумывалась, как это у тебя заведено?

— Не старайся, не куплюсь, — нахмурилась Машка.

— Почему же? Ещё немного, и дырку во мне взглядом прожжёшь…

— А, чёрт с тобой! — сдалась сестра. — Всё равно мне это никак уже не повредит.

— А на остальных плевать? Не боишься, что я всех твоих подельников разыщу…

— И?..

— Примерно накажу, — пожал я плечами. — Чтобы другие смотрели и на ус мотали. Дабы даже мысли случайной не возникло о помощи некоей Марии Завьяловой.

— Плевать!

— Врёшь!

— Вру! Не плевать, — не стала больше спорить Машка. — Но и ты так не сделаешь, потому что смысла нет. А будущим моим соратникам на тебя… как бы это помягче…

— Решила подняться на уровень выше? Поискать союзников помощнее, чем мелкий мошенник с крохотным корытом?

— Знаешь, Са… Алекс, ты как был самоуверенным зазнайкой, так и остался. Но я хорошо помню одну отцовскую присказку: даже на самого сильного бойца всегда найдётся кто-то более сильный.

— Ну-ну, флаг в руки… так что же ты намеревалась делать по прибытии… куда, кстати?

— А ты не знаешь? Странно… куда смотрят люди из твоей охранки? Я бы на твоём месте их… э-э-э… примерно наказала.

— Пункт назначения «Челленджера» — крупнейшая перевалочная станция в ближайшей округе. С неё можно рвануть куда угодно, в том числе в близлежащие Протектораты — хоть Дойч, хоть Бритт, а при желании даже в Бретонский Союз. Про Протекторат Росс и вовсе молчу. То есть по всему выходит, что ты таки не думала. Положилась на авось. Или… это и есть твой хитрый план: если ты сама не решила, куда именно направишься, то и вероятный противник этого определить не сможет?