Дэн Симмонс - Восход Эндимиона Страница 21

Мой каяк был маленьким, а Миссисипи – огромной. Пока не рассвело, я работал веслом в бешеном темпе, почти в панике – подгоняемый возбуждением, я напряженно всматривался, стараясь разглядеть коряги, отмели и плавник в ревущем потоке. Река была здесь очень широкой – кажется, не меньше мили. (Старый Архитектор пользовался старинными мерами длины: милями, ярдами, футами, и многие из нас в Талиесине приобрели привычку подражать ему.) Наверное, река вышла из берегов – мертвые деревья показывали, что вода разлилась на сотни метров от первоначального русла – и теперь бурлила меж высоких утесов.

Где-то через час начало светлеть. Сначала слева проявились границы серых облаков и черно-серых круч – и потом по поверхности реки разлился ровный, холодный свет. Не зря я так осторожничал в темноте: река буквально кишела длинными щупальцами отмелей, бревнами, полузатопленными деревьями – корни, как головы гидры, проносились по стремнине, словно исполинские тараны, сокрушая все на своем пути. Я выбрал, как я надеялся, самый удачный поток и, усиленно работая веслом, чтобы не врезаться в плавающие обломки, попробовал насладиться рассветом.

Все утро я плыл на юг, не встречая никаких признаков человеческого жилья, если не считать одного случая – промелькнули древние белые здания, затонувшие среди мертвых деревьев и солоноватых вод там, где некогда был западный берег, а теперь топь у подножия утесов. Дважды я причаливал к островам: в первый раз – чтобы облегчиться, а во второй – чтобы облегчить маленький рюкзак, единственное, что я взял с собой. Во время второй остановки – позже утром, когда солнце пригрело реку и меня, – я сидел на бревне на песчаном берегу и ел сандвичи с холодным мясом и горчицей. Я прихватил с собой две фляжки – одну повесил на пояс, другую сунул в рюкзак – и пил понемногу, сдерживая себя – ведь неизвестно, можно ли пить воду Миссисипи, и уж тем более неизвестно, когда мне удастся возобновить запас.

Уже днем я заметил впереди город и арку портала.

Немного раньше в Миссисипи справа влился приток, и река стала значительно шире. Должно быть, это Миссури. Я спросил комлог, и память корабля подтвердила мою догадку.

И вскоре после этого я увидел арку.

Этот портал сильно отличался от тех, сквозь которые мы проходили в наших странствиях: больше, древнее, приземистее, сильнее изъеден ржавчиной. Может, когда-то он был высоким и стоял на суше, на западном берегу реки, но теперь металлическая арка торчала из воды в сотнях метров от берега. Остовы затопленных зданий – «низких небоскребов» эпохи до Хиджры, как подсказал мне мой недавно приобретенный архитектурный навык, – торчали неподалеку из медлительных вод.

– Сент-Луис, – сообщил браслет комлога. – Уничтожен еще до Злых Лет. Покинут до Большой Ошибки восьмого года.

– Уничтожен? – переспросил я, направляя каяк к гигантскому своду и впервые заметив, что западный берег позади арки изгибается правильным полукругом, образуя мелкое озерцо. На берегу выстроились дугой старинные деревья. Метеоритный кратер? Или воронка от бомбы или взорвавшейся электростанции? Впрочем, есть и другие варианты, не знаю. – Как уничтожен?

– Нет информации, – отозвался комлог. – У меня имеются данные, относящиеся к арке прямо по курсу.

– Ведь это портал? – спросил я, сражаясь с сильным течением западнее стремнины и направляя каяк к арке.

– Не совсем, – сказал комлог. – Размеры и местоположение артефакта совпадают с местоположением и размерами так называемой Гетуэй-Арк, архитектурного сооружения, возведенного в городе Сент-Луис во времена Соединенных Штатов Америки, национального государства, в середине двадцатого столетия. Символизирует экспансию на запад протонационалистических пионеров европейского происхождения, мигрировавших сюда с целью вытеснения североамериканских туземцев.

– Индейцев, – уточнил я, тяжело дыша от напряжения. Кое-как мне удалось обуздать каяк и подвести его к арке. Хотя солнце уже час с лишним пекло в полную силу, вдруг похолодало – набежали серые облака и снова задул холодный ветер. По фибропласту каяка забарабанили дождевые капли. Течение несло каяк прямо к центру арки, и я отложил весло, приняв все меры, чтобы случайно не нажать на таинственную красную кнопку. – Значит, этот портал построили в честь людей, которые убивали индейцев… – Я подался вперед и оперся на локти.

– Первоначально Гетуэй-Арк не могла служить порталом, – сообщил комлог.

– И как она пережила эту… катастрофу? – Я указал веслом на кратер и затопленные здания.

– Нет информации, – ответил комлог.

– И ты не знаешь, портал ли это? – Я снова принялся грести. Арка нависала надо мной, до ее свода было не меньше ста метров. Лучи зимнего солнца тускло поблескивали на ржавых боковинах.

– Нет. В моей памяти нет сведений о наличии порталов на Старой Земле.

Разумеется, откуда им быть? Старая Земля провалилась в черную дыру в результате Большой Ошибки – или была похищена львами, тиграми и медведями, – как минимум за полтора столетия до того, как Техно-Центр одарил Гегемонию технологией порталов. Но все же здесь был маленький, однако вполне работоспособный портал на реке – точнее, на ручье – в западной Пенсильвании, сквозь него мы с Энеей и вышли с Рощи Богов четыре года назад. Во время моих странствий я видел и другие.

– Что ж, – сказал я, обращаясь больше к самому себе, чем к идиоту-комлогу, – если этот портал не работает, поплывем дальше. Энея знала, что делает, посылая нас сюда.

Но если честно, я здорово сомневался. Под аркой не наблюдалось характерного для порталов мерцания: проблесков солнечного света или тусклого сияния звезд. Только темнеющее небо и черная полоса леса на дальнем берегу.

Откинувшись назад, я смотрел на арку – во многих местах отсутствуют облицовочные панели и торчат стальные ребра конструкции. Каяк вошел в арку, поплыл дальше и… ничего не произошло. Ни малейшего изменения, никакого резкого светового или гравитационного сдвига, никаких инопланетных запахов. Эта штука оказалась просто доисторической развалиной, которая лишь отдаленно напоминала…

Все переменилось.

Только что я плыл по бурлящей Миссисипи к озеру на месте города Сент-Луис – и вдруг в одно мгновение оказался на своей крошечной фибропластовой лодочке в узком канале между стенами освещенных зданий, а где-то в вышине, над самыми крышами, догорал закат.

– Иисусе, – прошептал я.

– Древний мессия, – охотно сообщил комлог. – Религии, основанные на его предполагаемых учениях, включают в себя дзен-христианство, древний и современный католицизм и такие протестантские секты, как…

– Заткнись, – сказал я. – Режим послушного ребенка. – Теперь комлог будет говорить, только когда его спросят.

По каналу – если это, конечно, был канал – плыли и другие лодки. Дюжины яхт, гребных лодок и каяков двигались вверх и вниз по течению. На набережных и эспланадах, на мостах – везде сотни людей, парочки или небольшие компании, все коренастые, в ярких одеяниях.

Подняв весло, я почувствовал, насколько изменилась сила тяжести: в два раза больше земной, по первому впечатлению – и медленно поднял голову к сотням – нет, тысячам, – освещенных окон, балконов и посадочных площадок, к серебристым поездам, проносившимся по прозрачным трубам над рекой, к ТМП, воздушным платформам и паромам, перевозившим людей через этот невероятный каньон… и понял.

Лузус. Это должен быть Лузус.

Я уже встречался с лузианами – богатые охотники, прилетавшие на Гиперион пострелять уток, очень богатые игроки в казино на Девяти Хвостах (я работал там вышибалой) и даже несколько эмигрантов в наших гиперионских силах самообороны, по всей вероятности, скрывавшиеся от властей. Все они, коренастые и мускулистые, как две капли воды походили на тех, кого я видел сейчас на набережных и эспланадах; и все они чем-то напоминали примитивные, но весьма мощные паровые машины.

Никто, похоже, не обращал никакого внимания ни на меня, ни на мой каяк. Странно: ведь с точки зрения лузиан я должен был возникнуть ниоткуда, материализоваться под аркой портала.

Оглянувшись, я понял, почему мое появление прошло незамеченным. Портал был старинным – некогда, во времена Гегемонии, он стоял на реке Тетис, и арка была встроена в стену Улья, – а ведь здесь повсюду громоздились платформы и мостки, и так получилось, что тот участок канала, за порталом, терялся в глубокой тени. На моих глазах маленькая моторная лодка вынырнула из этой тени, словно тоже возникла из небытия.

А в таком одеянии – на мне были свитер и куртка (если учесть, что из каяка торчали только плечи) – я вполне мог сойти за коренастого лузианина, ничем не выделявшегося в этой пестрой толпе. Мимо пронеслась парочка на реактивных лыжах. Они приветливо помахали мне.

Я помахал в ответ.

– Иисусе, – снова прошептал я.