Вонда Макинтайр - Первое приключение Страница 21

Лифт остановился в секторе, где были офицерские каюты. Маккой вышел.

– Это был потрясный отпуск, Джим.

– Мне это что-то не показалось потрясным. Мне так показалось, что тебе

нужен отпуск, чтобы прийти в себя после этого отпуска. Мог бы хоть сказать… – Лифт попытался закрыться, Джим сунул руку в поле сенсоров.

– Я не хотел, чтоб меня отслеживали! – сказал Маккой, немного

резковато. Из-за темного загара его голубые глаза казались более глубокими и яркими. Белые черточки вокруг глаз исчезли, когда он прищурил глаза. – Я не хотел, чтобы можно было в любой момент позвонить и вызвать помощь. Я хотел посмотреть, могу я сделать что-нибудь самостоятельно, или нет, – без этой вечной страховки. Что ты, не понимаешь, что ли, Джим?

Джим, пораженный, почувствовал себя неуверенно.

– Да, – сказал он. – Да, конечно, понимаю. Извини, если встал тебе на горло. Я просто беспокоился. Очень беспокоился.

– Ладно, ничего. У меня есть время принять душ и переодеться, прежде чем я приступлю к работе?

– Нет, но, думаю, тебе в любом случае лучше и принять душ, и переодеться. И сделать что-нибудь с этой щетиной.

– А я хотел отрастить бороду.

Маккой явно его дразнил. Джим улыбнулся.

– Глупость даже Звездный Флот не в силах запретить.

– Пожалуйста, соблюдайте правила пользования турболифтом, – сказал компьютер. – Пожалуйста, освободите двери лифта.

– Хорошо бы они запретили говорящие лифты.

– Ну, пока.

Маккой, уже пошедший вниз по коридору, махнул в ответ рукой, затем вдруг внезапно повернул обратно.

– Джим…

Джим снова сунул руку в двери лифта. Они нехотя раздвинулись. Сигнал

предупреждения издал пару отрывистых гудков. Следующим действием будет закладывающий уши визг.

– Только скажи, как далеко ты зашел, пытаясь меня выследить?

Джим убрал руку из зоны сенсоров в тот миг, когда сигнал завелся по-серьезному.

– Ты не захочешь это узнать, – сказал он, и двери лифта закрылись между ними.

Сулу нервно сжал руки. Он представлял себе все те вещи, которые можно сделать неправильно, управляя звездолетом класса «Созвездие». Без сомнения, вывод «Энтерпрайза» из космодока обеспечит ему перевод, беда только, что вряд ли это будет тот перевод, которого ему хотелось бы. Скорее всего, это будет транспортник, перевозящий руду для сплавов, которые понадобятся, чтобы отремонтировать док и корабль после его управления.

Он, конечно, мог наделать и менее значительных ошибок, и все равно выглядеть дураком. С другой стороны, принимая в расчет вещи, которые он уже видел на этом корабле, Сулу решил, что напортачить надо по-серьезному, чтобы это вообще кто-то заметил. Он улыбнулся, вспомнив реакцию капитана при появлении главного офицера медслужбы.

Жаль, что Джеймса Кирка не было на борту, когда я тут появился с моей саблей, подумал Сулу. Может, я бы тогда получил перевод, даже не прося об этом.

Шум компьютеров и реплики членов экипажа обтекали его, как океанская волна. Капитан дал приказ убрать крепления. Сулу почувствовал изменение в положении судна. Чувство, которое он не мог бы никак назвать, сказало ему, что «Энтерпрайз» ничто не держит. Его удивило, что эту свободу можно почувствовать на корабле такого размера, который, разумеется, управлялся приводом антиматерии, – огромная неуклюжая масса с громадными двигателями, чтобы перебрасывать его с места на место.

Пора брать управление. Он коснулся контроля. Корабль вздрогнул и нырнул, как раненая птица.

– Мистер Сулу! – заорал капитан.

Сулу резко дернул корабль к воротам, дал перекомпенсацию и вынужден

был тут же что-то делать с угрозой того, что корабль закрутится и кувыркнется. Корабль трепетал в его руках, чувствительный, словно шлюпка на солярной энергии. Он сглотнул.

Интерком взорвался репликами, – все отделения корабля требовали объяснить, что происходит.

– Мистер Спок! Возьмите управление.

– Мое внимание полностью занято, сэр, – сказал Спок.

– Я могу вывести нас из Космодока, сэр! – сказал Сулу. Его лица пылало

от унижения.

– Уверен, что можете, мистер Сулу. В чем я не уверен – останется ли после этого что-нибудь от Космодока.

Сулу запротестовал, но инженерный, самый настойчивый среди всех, кто хотел знать, что происходит, отвлек внимание капитана Кирка. Мистер Скотт возражал против подобного обращения с двигателями так возмущенно, словно пострадал он сам. Кирку пришлось употребить все усилия, чтобы его успокоить.

Сулу по-прежнему управлял кораблем, который в этот момент дрейфовал куда-то в сторону наблюдательных окон Космодока. Осторожно, – крайне осторожно – он направил «Энтерпрайз» на верный путь.

– Мистер Скотт! – воззвал Кирк в третий раз.

Скотт умолк.

– Да, капитан?

– Доложите о повреждениях, мистер Скотт.

– Двигатели, и их корпус – они не предусмотрены для такого использования…

Сулу вызвал импульсные. Они слегка подтолкнули корабль, – достаточное ускорение, чтобы он подался к воротам Космодока.

– Какие повреждения, мистер Скотт? – снова сказал Кирк.

– Ну, сэр, если вы об этом, так повреждений нет, но…

– Тогда зачем вы вызываете мостик? Вам там что, заняться нечем?

После секундной паузы, Скотт отозвался:

– Я, конечно, приложу все усилия, чтобы придумать себе занятие, капитан.

– Очень хорошо, мистер Скотт. Так и сделайте.

«Энтерпрайз» вышел из дока. Перед ним распахнулся космос.

Сулу почувствовал легкое головокружение. Он перевел дух, спрашивая себя, как давно он задержал дыхание.

– Мистер Сулу, – сказал капитан Кирк.

Сулу притворился, что слишком занят, чтобы обернуться. Последнее, что ему хотелось бы увидеть – выражение лица Кирка.

– Да, капитан.

– Космодок, похоже, все еще на месте.

– Да, сэр.

– Никакого ущерба.

– Да, сэр.

– И никакого вреда кораблю, по поводу чего я испытываю облегчение.

– Я тоже, капитан. – Облегчение вряд ли было адекватным словом.

– Навигатор, проложите курс на Звездную Базу 13…

Сулу дал обратное ускорение на «Энтерпрайз», так, что он почти перестал

двигаться относительно Космодока.

Кирк оборвал себя. Воцарилась тишина.

Зазвучал сигнал угрозы столкновения. Сулу дал подтверждение и выключил его.

– Шлюпка, капитан, – Сулу дал увеличение на экране. Мимо их борта

проходила солярная шлюпка. Парус, в сотню раз больше по размеру, чем капсула, был черным и почти невидим. Шлюпка поменяла курс. Гладкая скользящая поверхность паруса выгнулась ярким полумесяцем, считываемым сенсорами «Энтерпрайза».

Видовой экран немного приглушил изображение.

– Вижу, мистер Сулу, – сказал капитан Кирк. – Отлично. Нервы шкипера лучше, чем его голова.

– А в секторах под контролем землян, таких, как этот, – сказал мистер Спок, – у шкипера еще и преимущество прохода.

– Это традиция, коммандер Спок, – сказал Кирк. – Я думал, вулканцы уважают традиции.

– Это так, сэр. Однако же вулканские традиции имеют смысл.

Кирк глянул скептически, но напряжение на мостике ослабло. Шлюпка прошла прямо перед ними. Как только путь был свободен, Сулу подал «Энтерпрайз» вперед.

– Курс на Звездную базу 13 проложен, капитан, – сказал навигатор.

– Путь «Энтерпрайза» свободен, мы можем уходить в ворп, капитан, – сказал Сулу.

– Ворп фактор один, мистер Сулу.

– Ворп фактор один, сэр.

«Энтерпрайз» величественно устремился к звездам.

Жаль, что я собираюсь просить перевод, подумал Сулу. Я мог бы

полюбить этот корабль.

Когда директор надзорного комитета Клингонской Империи – иными

словами, глава секретной полиции олигархии – попытался связаться с командиром новейшего боевого корабля флота, прототипа и опытного судна, на которое все так надеялись, он не получил ответа. Он повысил интенсивность попыток, но корабль так и не отозвался.

От этого директор впал в глубокую задумчивость. Если командующий офицер потерял корабль – из-за бунта, аварии или прохода слишком близко от Федерации – ему не было извинений. А если он оказался таким дураком, что позволил захватить корабль прежде, чем смог его разрушить, – если он просто передал его в руки Звездного Флота, – в первый раз директор почувствовал, что рад, что Федерация заботится возвращать пленников живыми и здоровыми. В том неправдоподобном случае, что офицер оказался пленником, директор никому бы не доверил его воспитание.

Директор чувствовал, что слишком зол, чтобы испытывать скорбь. Когда другая эмоция все же пробилась через его гнев, это была не печаль, а страх. Если правительство определит просчет, если посчитает, что офицер проявил некомпетентность или совершил должностное преступление, тогда родные офицера будут ответственны за огромную стоимость корабля.

Директор надзорного комитета немало потрудился, чтобы командование этим кораблем получил этот конкретный офицер. И также немало поработал, чтобы самому приобрести большую власть и средства. Теперь, казалось, вся его власть, плоды его трудов, его средства должны исчезнуть из-за правил олигархии и ошибок офицера.