Маргарет Уэйс - Легион призраков Страница 21

Она удалилась.

Над собравшимися в зале людьми пронесся луч прожектора. Проход между рядами был пуст. Дайен смотрел в безмолвную темноту и был похож на человека, неожиданно очнувшегося от сна в незнакомом ему месте. Потерянный и смущенный, он озирался вокруг.

Сходя с трибуны, Дайен покачнулся. Весь в испарине, он дрожал, как в ознобе, ослабевший и мучимый болью. Ректор поспешил к нему и, протянув руку, помог сойти с трибуны.

– Спасибо, сир. Какая речь! – сказал ректор прерывающимся от волнения голосом. – Я рыдал, как дитя.

– Благодарю вас, – с трудом ответил Дайен, все еще не вполне осознавая, что происходит с ним.

Он слышал странный шелестящий звук, и не сразу понял, откуда он исходит. В торжественном, благоговейном молчании, которое бывает порой красноречивее самых бурных аплодисментов, аудитория встала как один человек, чтя память погибших и… безмолвно выражая восхищение своим королем.

Дайен вернулся с трибуны на сцену, сам не зная, как попал сюда, и надеясь, что достойно вышел из положения.

Капитан Като поспешил ему навстречу. Король оперся с благодарностью о его теплую, крепкую руку.

– Спасибо, Ваше величество, – тихо сказал ему Като. На лице капитана, на этом суровом солдатском лице блестели непривычные слезы. – Спасибо за то, что вы сказали о милорде.

Дайен пытался понять, что же произошло с ним, но так и не мог вспомнить ни слова из того, что он говорил леди Мейгри.

– Вы стояли за кулисами, Като. Вы видели ее? – спросил он капитана, понизив голос.

– Кого, Ваше величество?

– Леди Мейгри.

Капитан недоуменно взглянул на Дайена.

– Нет, Ваше величество.

Дайен нахмурился: к чему эта ложь? Като должен был видеть ее…

К королю, неслышно ступая, приблизился Д'Аргент:

– Вы хорошо себя чувствуете, Ваше величество?

Дайен прикоснулся дрожащей рукой ко лбу. Странное впечатление, наверное, производил он, когда стоял на трибуне. Скорее всего появление леди Мейгри было оптическим обманом. Эффект игры света прожекторов, не иначе… Или это была игра его собственного воображения? Неужели он так сильно волновался, когда вышел на трибуну? Но как бы там ни было, он видел ее. Он видел ее снова в своей памяти, и этого видения не изгнать ни логическими доводами, ни одним лишь отказом поверить в реальность случившегося.

Дайен с трудом держался на ногах. Из-за кулис он еще раз взглянул вниз на центральный проход между рядами и попытался отыскать эфемерное видение в серебряных доспехах.

– Ваше величество, – деликатно, но настойчиво напомнил королю о себе Д'Аргент.

– Нет, Д'Аргент, не могу сказать, что со мной все в порядке, – слабо улыбнулся Дайен и покачал головой. – Я и представить себе не мог, что это будет так трудно – говорить о них… об их памяти…

Он повернулся к Д'Аргенту, который держал наготове пальто, шляпу и белый шелковый шарф.

– Я не смогу присутствовать на приеме, Д'Аргент. Принесите от моего имени извинения.

Дайен пытался надеть пальто. Его руки не попадали в рукава. Озноб не прекращался.

– Уверен, сир, они все поймут.

Конечно, поймут. А что им еще остается? В конце концов он был их королем.

Д'Аргент помог Дайену надеть пальто, терпеливо дожидаясь, пока Его величество наконец совладает с рукавами. Это пальто, сшитое из тончайшего кашемира, плотное и теплое, ничуть не помогло, однако, Дайену избавиться от ощущения зябкости оцепенения во всем теле. Надевая правую перчатку, Дайен вздрогнул от боли.

– Вы будете сегодня ночью на банкете, сир? – спросил Д'Аргент.

– Да! – Мысль о предстоящей встрече с Камилой обрадовала и обнадежила Дайена, как утопающего – спасательный круг. Но, почувствовав, что голос выдает его, он добавил уже тише: – Мне только надо немного отдохнуть, скрыться от толпы.

– Конечно, сир.

Королевская гвардия проводила Дайена до ожидавшего его реактивного лимузина. Като и его люди успешно сдерживали напор толпы и репортеров. Руководство Академии ограничило доступ посетителей извне, представителей прессы в публике было немного. Доступ репортеров зависел от того, какую информацию Его величество разрешил сообщать другим мирам. Те же репортеры, что получили доступ сюда, делали свою работу спустя рукава, главным образом в надежде выудить какие-то пикантные подробности, которые потом можно будет выдать за самые свежие новости.

Смерть Дерека Сагана три года тому назад вызвала в прессе непродолжительные оживленные отголоски. Кончина леди Мейгри Морианны прессу вообще почти не затронула. Теперь об этом уже почти забыли. Здесь сыграли свою роль главным образом усилия Дайена, который понимал, что ни Саган, ни леди Мейгри не хотели при жизни быть объектом досужих вымыслов и всевозможных пересудов и кривотолков. Не хотели, чтобы их ошибки и достоинства преувеличила праздная болтовня поверхностных людей. Истинная память о них сохранилась в сердцах тех, кто знал их и помнил.

Да, в сердцах тех, кто помнил их…

Дайен постарался поудобнее устроиться на кожаном сиденье реактивного лимузина и успокоиться, но по-прежнему дрожал как в лихорадке, несмотря на то, что машину в ожидании короля хорошо прогрели. Король был один. Д'Аргент остался, чтобы уладить возможные волнения из-за отсутствия Его величества на официальном приеме. Като и четверо королевских охранников заняли места за спиной водителя. Остальные сопровождали короля в своих специально для этого сконструированных вооруженных транспортных средствах.

Дайен смотрел из окна на освещенный боковыми огнями реактивного лимузина на воздушной подушке снег, несущийся откуда-то сверху, из темноты. Парящие в воздухе белые хлопья завораживали, вызывали легкое головокружение. Обессиленный Дайен откинулся на спинку сиденья.

Внезапно он снова увидел леди Мейгри, ее серебряные доспехи остались в его памяти темным полыхающим силуэтом. Так бывает, если взглянуть на солнце.

Впервые она явилась, чтобы утешить и поддержать его. Она оставалась с ним до самого конца этого трудного испытания и покинула его, когда он окреп духом. Но перед своим уходом она уже не была утешительницей. В последний момент она казалась торжественной и суровой. Он помнил, как она подняла свою правую руку в знак… В знак чего? Предостережения?

Дайен с трудом отвел зачарованный взгляд от снежной круговерти и снял перчатку с правой руки. Пять шрамов распухли и ныли от боли. Вот так же болели они, когда впервые он взял в руку гемомеч, повинуясь указаниям Сагана, и иглы рукояти вонзились в его ладонь.

Дайен потер правую руку. Уже месяц не прикасался он к гемомечу – с тех самых пор, как слова «Легион Призраков» сами собой пришли ему на ум.

Дайен крепко сжал правую руку в кулак, прикрыв шрамы пальцами, и заставил себя думать только о предстоящей ночи и о золотистых глазах…

Глава десятая

Те немногие избранные счастливцы, что были удостоены чести ужинать с Его величеством Дайеном Старфайером, сообщили на следующий день представителям прессы, что король казался спокойным и погруженным в свои мысли. Он был само очарование – только таким и может быть правитель галактики, по мнению присутствовавших там молодых женщин. За столом царила непринужденная обстановка. Король легко и свободно говорил с сотрапезниками об интересующих его людях и удивил гостей тем, что знал об их родных планетах не меньше – если не больше, – чем сами жители этих планет. Да и вообще король покорил сердца пяти приглашенных молодых женщин. Но каждая из них заметила, что время от времени король погружался в молчание и возобновлял беседу лишь тогда, когда замечал, что тишина за столом становится тягостной для присутствующих. А будь эти молодые женщины еще немного наблюдательнее, они бы заметили, что принцесса Камила Олефская умело оживляла беседу, а ее голос выводил короля из задумчивости. Но друзья принцессы были слишком поглощены тем, чтобы не ошибиться в выборе всевозможных ложек и ложечек.

Вечер завершился шампанским и шоколадом, а потом явился личный секретарь Его величества и предложил гостям взглянуть на отведенные для них покои. Женщины расположились в двух больших комнатах, а принцессе предоставили отдельную спальню в другом крыле здания. Принцесса удалилась к себе, а остальные гостьи тем временем принялись избавляться от макияжа, расчесывали волосы и обсуждали самые важные события вечера.

Д'Аргент случайно услышал, как одна гостья сказала другой:

– Говорят, что Камила и король Дайен старые друзья, но, по-моему, он сегодня не уделял ей особого внимания, даже, кажется, не смотрел на нее.

– Это все политика, – тоном знатока ответила ее подруга. – Король вынужден поддерживать хорошие отношения с ее отцом, своим союзником. Его величество, видимо, хорошо понимает, что ему надо делать.