Айзек Азимов - Академия Страница 22

Он был представлен Леопольду в бесконечном ряду гостей с безопасного расстояния — будущий король стоял в полном одиночестве и величии, окруженный смертельным сиянием радиоактивной ауры. Менее чем через час Леопольд должен был воссесть на колоссальных размеров трон из радио — иридиевого сплава, украшенный золотом и бриллиантами. Затем трон оторвётся от пола и зависнет в воздухе перед громадным окном, в котором собравшиеся внизу толпы простонародья увидят своего болеественного монарха, визжа от восторга и падая от счастья без чувств. Трон, конечно, мог бы и не быть таким громадным, если бы в него не был вмонтирован атомный двигатель…

Половина одиннадцатого… Гардин приподнялся на цыпочки, чтобы лучше видеть. Хотел даже встать на стул. И заметил, что к нему сквозь толпу вельмож пробирается Винис. Гардин облегченно вздохнул.

Винис шел медленно. Он то и дело останавливался, чтобы сказать пару вежливых слов тому или другому вельможе, чей дед в своё время помогал деду Леопольда в захвате власти, за что все они получили титулы герцогов и князей.

Наконец он раскланялся с последним сановником и подошёл к Гардину. Губы его изобразили подобие улыбки, но глаза светились недобрым светом из-под косматых бровей…

— Милый Гардин, — вкрадчиво проговорил он, — вы, вероятно, опасались, что вам будут надоедать, если ваше инкогнито будет раскрыто?

— Мне трудно надоесть, Ваше Высочество, — с легким поклоном ответил Гардин. — Но здесь очень интересно. У нас на Терминусе таких зрелищ не бывает, вы же знаете.

— О да! Не желаете ли пройти в мои покои, где мы могли бы побеседовать в более интимной обстановке?

— С удовольствием!

Рука об руку они сошли вниз по дворцовой лестнице. Не одна герцогиня поднесла к глазам лорнет, чтобы удивленно и с любопытством рассмотреть буднично одетого незнакомца, которому оказывает такую честь великий князь.

— Локрийское вино, Гардин, — сказал Винис. — Из королевских погребов. Настоящее, двухсотлетней выдержки. Было заложено за двадцать лет до Зеонского бунта.

— Истинно королевский напиток, — согласился Гардин и поднял бокал. — За Леопольда I, короля Анакреона!

Они выпили, и Винис как бы невзначай заметил:

— А может, и за Императора Периферии, а может, и поболее того, кто знает? Ведь настанет же когда-нибудь светлый праздник объединения Галактики!

— Несомненно. И, естественно, под эгидой Анакреона?

— А почему бы и нет? С помощью Академии ваше превосходство в Периферии станет очевидным!

Гардин поставил на столик пустой бокал и сказал:

— О да, конечно, если исключить одну малость: Академия призвана оказывать помощь любой нации, которая в ней нуждается. Высокие идеалы, которыми руководствуется наше правительство, и грандиозная моральная цель, которую перед нами поставил наш основатель Гэри Селдон, не позволяют нам иметь фаворитов. Тут ничего не поделаешь, Ваше Высочество.

Рот Виниса расплылся в улыбке.

— Как говорят в народе — «на Галактический Дух налейся, я сам не плошай». Я хорошо понимаю. Гардин, что по своей воле Академия вообще бы никому не помогала.

— Я бы не стал так говорить. Мы же ремонтируем для вас имперский крейсер, хотя наш Навигационный Совет очень настаивал на том, чтобы крейсер был передан ему для научных исследований.

— «Для научных исследований», — саркастически проговорил Винис. — Как же! Да вы ни за какие коврижки не стали бы его ремонтировать, если бы я не угрожал вам войной!

Гардин пожал плечами:

— Ну, не знаю…

— Зато я знаю! Эта угроза существовала всегда!

— И теперь существует?

— Теперь об угрозах рассуждать слишком поздно. Винис быстро взглянул на настольные часы.

— Послушайте, Гардин. Вы ведь уже были однажды на Анакреоне. Вы тогда были молоды. Мы оба были молоды тогда. Но уже тогда смотрели на мир по-разному. Вы ведь из тех, кого называют пацифистами?

— Как будто, да. По крайней мере, я считаю насилие крайне неэкономичным способом достижения цели. Всегда найдутся лучшие варианты, хотя путь к цели может оказаться не таким прямым.

— Ясно. Слышал я ваш знаменитый афоризм: «Насилие — последний козырь дилетантов». Однако… (регент повернул голову к двери и прислушался) я не склонен считать себя таким уж дилетантом.

Гардин вежливо кивнул.

— И, несмотря на это, — продолжал Винис, — я всегда был сторонником прямого действия. Я всегда верил в то, что надо проложить прямой путь к цели и идти по этому пути. И многого достиг. И достигну большего.

— Я понял вас, — прервал его Гардин. — Полагаю, что именно один из таких прямых путей вы прокладываете для себя и своих сыновей. Путь, который ведёт прямехонько к трону, если вспомнить о недавней скоропостижной и безвременной кончине отца короля — вашего старшего брата и если учесть, что здоровье молодого короля внушает серьёзные опасения. А оно внушает опасения, не так ли?

Винис нахмурился, голос его утратил мягкость и вкрадчивость.

— Я бы посоветовал вам, Гардин, не касаться определённых тем.

Вы, конечно, можете считать, что у вас есть некоторые привилегии как у мэра Терминуса… и что вы можете себе позволять… опрометчивые заявления, но, если вы себе это и позволяете, прошу вас иметь в виду, что я не из тех, кого молено запугать словами. Моя жизненная философия всегда основывалась на том, что трудности исчезают, когда встречаешь их лицом к лицу, в открытом бою. И я не отворачивался ни разу.

— Не сомневаюсь, и от чего же вы не хотите отвернуться сейчас?

— От трудности заставить Академию сотрудничать с нами! Ваша мирная политика, если хотите знать, привела к тому, что вы совершили ряд серьёзных ошибок. Именно потому, что недооценили прямоту противника. Никто так не боится прямого действия, как вы.

— Например? — поинтересовался Гардин.

— Например, — вы прибыли на Анакреон без телохранителей и проследовали в мои покои.

Гардин удивленно огляделся по сторонам.

— Ну и что?

— Да ничего, конечно, — ответил регент, ухмыляясь, — кроме того, что за дверью пять гвардейцев, неплохо вооруженных и готовых стрелять по первому приказу. Не думаю, что вам удастся уйти, Гардин.

Гардин поудобнее устроился в кресле.

— А я пока и не собираюсь. А что, вы меня так боитесь?

— Я вас не боюсь! Просто хотел убедить вас в своих намерениях. А вы называйте это, как хотите.

— Нет уж, это вы называйте, как хотите, — безразлично отозвался Гардин. — Зачем мне квалифицировать ваши действия?

— А я думаю, что скоро вы измените мнение. Кстати, вы совершили ещё одну крупную ошибку, Гардин. Насколько мне известно, планета Терминус практически беззащитна?

— Естественно. Кого нам бояться? Мы никому не угрожаем и со всеми поддерживаем ровные отношения.

— Вот именно. И, оставаясь беззащитными, вы милостиво позволили нам прекрасно вооружиться. В особенности вы помогли нам с флотом. Он у нас благодаря вам колоссальный. А учитывая ваш замечательный подарок в виде имперского крейсера, наш флот стал непобедим!

— Ваше Высочество, вы напрасно теряете время и красноречие. Если вы собираетесь объявить войну и хотите сообщить мне это, позвольте мне связаться с моим правительством.

— Сядьте, Гардин! Я не объявляю войну, а вы не будете связываться со своим правительством. Когда война начнется, Академия будет об этом извещена разрывами ядерных снарядов, пущенных с анакреонского флота под командованием моего сына. Он будет на флагманском корабле — на крейсере «Винис»!

Гардин нахмурился:

— И когда это произойдет?

— Ну если вам так интересно — флот покинул Анакреон ровно пятьдесят кинут назад, в одиннадцать. А первый удар будет нанесен, как только они подлетят к Терминусу, то есть завтра в полдень. А вы можете считать себя военным пленником.

— А кем же ещё? — хмуро отозвался Гардин. — Однако… я разочарован.

Винис злорадно хихикнул:

— Только-то?

— Да. Я-то думал, что наилучшим моментом для старта вашего флота будет полночь — время коронации. А вы, оказывается, решили начать войну, пока вы ещё регент… В первом случае всё сложилось бы более драматично.

Регент подозрительно уставился на Гардина.

— О чём это вы, чёрт бы вас подрал?

— Не понимаете? — улыбнулся Гардин. — Мой контрудар назначен на полночь.

Винис вскочил и, брызгая слюной, заорал:

— Лжете! Не может быть никакого контрудара! Если вы рассчитываете на поддержку других королевств, можете о ней забыть! Их флот, собери вы его весь вместе, не сравнится с нашим!

— Конечно. Только я стрелять не собираюсь. Просто неделю назад там, где надо, было брошено словечко-другое о том, что сегодня в полночь Анакреон будет объявлен вне закона.