Николай Раков - Тайна империи Страница 22

Приближение верторога он почувствовал сразу, а вскоре на площадке заискрили оплавленные, черные остовы генераторов, и окружающий воздух пришел в легкое движение. Сущность была рядом, будто осматриваясь и принимая решение. Зеленый огонек на внутренней поверхности крышки сменился красным, и нетрац с облегчением закрыл и завернул крышку контейнера.

«Лампа Аладдина, — подумал Шаман, пряча контейнер в карман, крепящийся к ремню пояса. — С той лишь разницей, что кроме разрушения не творит никаких чудес».

Переход в обычный волновой режим организма прошел в считаные секунды. Еще два часа диверсант бродил по развалинам, бывшим совсем недавно насосной станцией, совмещенной с кабиной нуль-транспортировки.

Сущность постаралась на славу. Кабеля, электрические цепи и электронные схемы представляли собой оплывшие или спаянные в монолит бесформенные образования. Раскрыть техническую тайну переброски сырья тинала через пространство сейчас и здесь не смогла бы даже группа маститых ученых. О достаточности технических познаний в этой области диверсанта не могло быть и речи. Оставалось только скрупулезно зафиксировать увиденное, что и было проделано Шаманом, снявшим все на камеру.

Нетрац не сомневался, что обнаружение тинала и разработка камеры нуль-транспортировки должны быть обязательно связаны с деятельностью в этих областях томасолов. Сейчас в его распоряжении было два таких источника. Он собирался воспользоваться предоставленным случаем и получить нужную информацию.

Окончив осмотр, он вернулся к стволу дерева, за которым лежал изгой, и, перевалив тело на площадку, усадил его на землю, уперев спиной в ствол. Диверсант не стал дожидаться, когда пленник придет в себя. Отрегулировав режим парализатора на активизацию внутренних процессов организма, Шаман дважды нажал на спуск. Результат не замедлил сказаться. Несколько секунд — и черты лица томасола дрогнули. Он явно пришел в себя, но не торопился показать это, по-прежнему держа глаза закрытыми.

— Хватит прикидываться, — проговорил нетрац, отвешивая изгою пару увесистых оплеух.

Глаза томасола медленно раскрылись.

— Кто ты? — спросил пленник знакомым каркающим голосом. — Ты не наш.

— Очень тонкое наблюдение, — ответил Шаман, — но вопросы здесь буду задавать я.

— Что ты хочешь узнать, прежде чем умрешь? — спросил изгой.

— Как тебя зовут и на каком принципе работает установка нуль-транспортировки?

— Мое имя смерть, — прокаркал пленник.

Нетрац тут же почувствовал, как его тело начинает тяжелеть, а на глаза наплывать туман.

Оружие привычно скользнуло в ладонь. Уже теряя сознание, последним усилием он выбросил руку вперед, мысленно подтолкнув вылетевший из рукава клинок метательного ножа.

Сознание возвращалось медленно и болезненно. В голове стоял гул.

«Вот так и умирают возомнившие о своей непогрешимости идиоты», — подумал он, открывая глаза.

Томасол оставался на прежнем месте, только из его левой глазницы торчала короткая рукоятка, которой оканчивался клинок.

«Спасибо тебе, Колдун», — мысленно поблагодарил отсутствующего товарища диверсант.

Хулиган и пройдоха. Авантюрист и лентяй. Товарищ, способный в самой тяжелой ситуации пошутить и поднять настроение, Колдун был неисчерпаем в технических придумках и до фанатизма настойчив, тренируя товарищей в приемах пользования оружием.

— Ваши фокусы когда-нибудь вас подведут. Хорошая сталь и умная механика гораздо надежней. Работаем дальше, — говорил инженер.

Когда Самум с Шаманом просили прекратить тренировку, Колдун приводил убийственный довод своей правоты. Он напоминал, как нетрац, находясь под воздействием пси-генераторов подавления, не смог вызвать сущность в момент побега группы с военной базы на Сохара.

Сегодня Шамана спасли упрямство Колдуна, наработанные рефлексы и способности к телекинезу, в котором он упорно тренировался.

Бросок ножа был слаб, но дополнительный телекинетический импульс, приданный оружию, спас ему жизнь.

«Не стоило так доверять поверхностному сканированию, — с сожалением, пытаясь заглушить головную боль, подумал нетрац, вспоминая, как пренебрежительно отнесся к волновому спектру мозга парализованного в лесу томасола. — Знал же, что во флоте имперцев томасолы входят в состав команд почти каждого боевого корабля. Зачем они там, тоже понятно. Контроль со стороны за действиями экипажа, а точнее за его полным повиновением. Повиновением до потери свободы воли. А каким образом это достигается? Контролем за работой пси-волновых установок и личными способностями такого контролера в области управления чужим сознанием».

На рабочей площадке ему теперь больше нечего было делать, как только скрыть следы своей грубой работы. Он извлек из глазницы изгоя нож, вернув его в зажим на предплечье, и, волоча тело по земле, бросил лицом в огонь, разгорающийся у одного из генераторов.

«Нужно быть осторожнее, — возвращаясь в лес, решил про себя Шаман. — Каждый из этих изгоев-мутантов наверняка обладает какой-нибудь редкой биологической особенностью организма. Мне очень „повезло“, нарвался на мощнейшего биокорректора или гипнотизера. В древности это отпугивало от них обычных, родившихся без отклонений соплеменников. За века они развили и усовершенствовали свои способности. Я нарушил один из основных законов своей работы. Не все то, что ты видишь, является этим предметом на самом деле».

Так, ругая себя последними словами, он вернулся к тому месту, где оставил своих преследователей. Здесь, к счастью, ничего не изменилось. Если это место и посетил верторог, то слабый волновой режим работающего мозга парализованных гаюнов не привлек его внимания. Неподвижные тела он не тронул.

Опасаясь очередной неожиданности, нетрац решил провести допрос томасола в состоянии, близком к трансовому. Теперь он не торопился. Сняв ремни с солдат, он прикрутил податливое тело изгоя к дереву. Четко выверил мощность воздействия парализатора, нанес лучевой удар по сидящему у ствола изгою.

В очередной раз изменил свой волновой режим, значительно приблизив его к спектру сущности, и стал терпеливо ждать пробуждения пленника.

Минут через десять тот зашевелился и что-то пробормотал будто во сне.

— Как тебя зовут, брат? — задал он первый вопрос, не способный вызвать отторжения психикой.

— Дорол, — прозвучало в ответ.

— Ты здесь один?

— Нет. Со мной старший дукан.

Из ответа было непонятно, является дукан именем упокоенного на площадке томасола или это иерархическое положение изгоя, учитывая слово «старший».

— Его зовут Дукан?

— Он открывает путь и ведет по нему.

Теперь стало понятно. Он убил старшего наставника и наверняка потерял возможность узнать об очень многом.

— Откуда ты?

— Из семьи Фатака.

— Где твоя семья?

— На Боросе.

«Одна из планет в третьем секторе империи», — услужливо подсказала память нетраца.

— Как называется твой дом?

— Храм Обретения разума.

Ну вот, основные сведения, необходимые при знакомстве с другими томасолами, получены. Пора переходить к фактам сегодняшнего дня.

— Чем вы здесь занимались?

— Исправляли нарушенное.

— Что именно?

— Пространство.

— Что и как может нарушить пространство?

— Не знаю. Мы должны были его просто очистить.

— От чего?

— Пришел Обоган не из нашего мира.

— Что такое Обоган.

— У нас тоже есть…

Не окончив фразы, томасол задергался и безвольно повис на руках, заведенных за ствол и стянутых ремнями.

Шаман осторожно приблизился к изгою, опасаясь подвоха с его стороны. Все было просто. Пленник перестал дышать, а, как известно, это не способствует продолжению жизненных процессов.

Диверсант тяжело вздохнул. День явно не удался. Он потерял второй источник ценной информации. Теперь нужно было решить вопрос: придерживаться ли прежнего разработанного плана или изобразить из себя одного из двух погибших изгоев. Поразмыслив, он решил ничего не менять. Судя по сгоревшей ранее технике, верторог не раз вырывался из комплекса и наводил в окружающей его местности свои порядки. При первых попытках уничтожения сущности наверняка тоже присутствовали томасолы. Один из них мог выжить, временно потерять память, бродить по лесу, но впоследствии прийти в себя и вернуться. При этом варианте исключалась его узнаваемость на патрульных кораблях, хотя это и не было главным. Важнее было другое. Встреча с соплеменником томасолом на палубе представляла большую опасность.

Нетрац строил расчет на том, что погибшие изгои сошли именно с патрульных кораблей, и других там нет. Это был идеальный вариант безопасно добраться до империи в личине почти неприкосновенной даже для сотрудников контрразведки.