Вад Капустин - Встретимся на Альгамбре Страница 22

Алексей с удивлением почувствовал, что начинает испытывать к зеленым бочонкам что-то вроде благодарности. Сейчас нужно только найти Громова, а там выкрутимся, сбежим. И прощай, Земля! Торговца всегда ждет космос, открытый для всех. Испытывая после исповеди невероятное облегчение, Одинцов почувствовал, как в нем, после стольких лет молчания и законопослушности, внезапно просыпается жажда свободы. Мало ли что может случиться в космосе — нужно только сбежать и можно будет поискать артефакты Предтеч вместе с Матвеевым!

Майор явно испытывал под обрушившимся на него грузом ответственности совершенно противоположные чувства. Он казался подавленным, и Алексей ощутил к нему что-то вроде сочувствия. Впрочем, неуместное чувство быстро прошло, когда Малютин, мрачно помолчав, опять многословно и невнятно занудил:

— Да, это все тебе, Леха, еще и наверху придется рассказывать. Но не сейчас. Потом. Сейчас, первым делом, альтаирцы. Мое дело — дать добро на вылет. Я тебе его дам, оснований запрещать нет. Да и, по правде говоря, — он понизил тон, — и возможностей тоже. Кто с ними связываться посмеет, с зелеными? Единственная надежда Земли. Обстановка сейчас еще та. Странные дела, скажу тебе, творятся, — поняв, что сболтнул лишнее, Малютин вернулся к прежней теме. — Да…, а вот потом, после экспедиции… потом тебе придется кое-где, — майор почему-то многозначительно посмотрел на небо, — очень многое объяснить. Да и Орлов виноват! Не ожидал от него…

Алексей, насторожившись, уже хотел было задать пару вопросов об изменившейся обстановке, но ему помешали.

— Слышь, майор, — внезапно прервал Данилу Матвеев, уже несколько минут неуютно мявшийся на месте и обеспокоено поглядывавший в сторону, — тебе ведь только Одинцов нужен? Я тогда отойду на минуточку. Ждут меня. К Орлову, Лех, один иди, я чуть попозже подойду.

Прерванный на полуслове, Малютин попытался что-то возразить, но Александр, не обращая внимания, почти бегом устремился к памятнику первому космонавту. Памятнику, по мнению Алексея, неудачному, потому как слишком приземленному и невзрачному. Возле металлического Гагарина, внимательно разглядывая скульптуру, стояла высокая стройная девушка в вызывающе ярком красном коротком платье, обтягивающем соблазнительную фигурку и резко оттенявшем гриву струившихся по полуобнаженной спине густых черных волос.

Телепатка ждала Матвеева у памятника, но саму ее теперь трудно было назвать незаметной. За прошедшие два года девушка изменилась, и сейчас вряд ли кто-то стал бы оспаривать ее право на присвоенное имя.

— Красивая…, - пробормотал Одинцов, припомнив рассказ друга.

— Да, — Малютин согласно кивнул, — очень красивая.

— Только ее здесь сейчас и не хватало, — закончил свою несложную мысль капитан "Вездесущего".

Разбуженная внезапно наступившим молчанием, добросердечная Врушка неразборчиво проскрежетала прямо в ухо Одинцову что-то утешительное. Что-то в том смысле, что красота спасет мир. К сожалению, капитан не знал малоизвестного диалекта аборигенов планеты Спокс (он и литературного языка этой планеты не знал и про аборигенов ее никогда не слышал), на котором птица произнесла успокоительные слова. Поэтому они Алексея не утешили.

Выйдя из корабля на аллею, красивая брюнетка медленно подошла к какому-то памятнику, дожидаясь, когда на нее обратят внимание. Ее заметили. Александр подошел сразу. "Даже подбежал", — отметила Лена с удовлетворением.

— Я должна лететь с вами на Альтаир! — сказала она. — Меня послала Великая Мать.

И она взволнованно заговорила о пророчестве, словно и не было бегства, разлуки, мучительных двух лет ожидания, словно ей не хотелось сказать сейчас совсем о другом.

Кажется, и Сандр ожидал другого. Он слушал без особой враждебности, но и без сочувствия, даже с обидой.

— Пророчество? Вечно ты выдумываешь, — близость желанной девушки действовала на Матвеева раздражающе. Охотилась за ним столько времени и ни разу не подошла. Еще и несет какую-то чушь.

— Так ты возьмешь меня в экспедицию? — на пути к цели Лена могла быть упорной, как породистый бульдог.

— Я не принимаю таких решений. Только капитан. Хочешь лететь с нами, договаривайся с Одинцовым, — красивая там или не красивая, но Александр не собирался брать на себя ответственность.

Похоже, Матвеев просто не поверил в серьезность предсказаний. А ведь Великая велела Елене использовать все средства. Что же, она попробует.

— У меня свой корабль.

— Тем более.

Девушка не стала уточнять, почему "тем более". Пришла пора применять сильнодействующие средства:

— Кстати, у меня осталось еще одно желание, неиспользованное. По твоей, между прочим, вине.

— Ну, помню. А что я могу сделать? Красянки больше нет, — Матвеев виновато пожал плечами. — Некому его выполнять.

— Чтобы выполнить мое желание, красянка не нужна, — она посмотрела ему в глаза и страстно вздохнула. Уж коль скоро война и смерть, то почему бы нет? Это тоже способ выполнить задание и заполучить любимого парня.

Санька вопросительно вгляделся в черные глаза девушки. Красивая. Она не отвела взгляда. Кажется, в этот раз он все понял правильно. Губы парня сложились в полуулыбку. Лена кивнула.

— Ну, если так… Сейчас я занят. Давай встретимся возле "Космоса", гостиницы. В десять вечера. Идет?

— Договорились, до вечера, — девушка пошла к кораблю, а Санька помчался к административному корпусу, чтобы успеть поддержать Одинцова в трудной беседе с начальником Управления космических перевозок. Он почти не опоздал.

Глава 7. Дети капитана Громова

Сопровождать капитана к Орлову Малютин не стал. Небрежно кивнув Алексею на прощание, он поспешил уйти по своим делам.

В кабинете начальника управления, кроме самого Валентина Сергеевича, Одинцова ожидали двое детей: смазливая светловолосая девчонка лет шестнадцати в короткой юбчонке и открытом топике и очень похожий на нее десятилетний мальчишка в джинсах и черно-красной футболке с черепом. Пестро одетые подростки смотрелись неуместно в деловой обстановке офиса.

Почти сразу вслед за Алексеем в помещение вошел Матвеев и громко хлопнул дверью, давая знать о своем присутствии. На вопросительный взгляд друга Сандр ответил невообразимой гримасой, которую капитан прекрасно расшифровал — все серьезные разговоры позже. Строго приватно. Физиономия парня казалась довольной, а на губах то и дело мелькала улыбка.

Заметив вздернутую бровь Одинцова, бывший боксер сообщнически подмигнул. Капитан угрожающе оскалился. Интересно, конечно, до чего они там договорились, но, по мнению Одинцова, радоваться пока было совершенно нечему.

— Догадываетесь, зачем пригласил? — без предисловий спросил Орлов, даже не обругав партнеров за опоздание и игнорируя их активный мимический обмен.

— Насчет Шнобеля хотели спросить, Валентин Сергеевич? — попытался прикинуться шлангом Матвеев, состроив туповатую мину добросовестного служаки. — Виноваты. Не усмотрели.

— При чем здесь Шнобель? — Орлов машинально среагировал на провокационный вопрос. — В смысле, Шаров. Хотя и правда, внимательнее нужно быть к людям. Протест мы фроггсам, конечно, подали. Пока без ответа. И что ты с Корниловым в столовой не поделил?

В столовой? Психички донесли. Алексей поморщился — он был согласен с начальником во всем: им следовало быть осторожнее, и не стоило ссориться с Корниловым. Все происходило помимо него. В последнее время экипаж "Вездесущего" преследовали неудачи, возможно и неслучайные.

Вот и последний полет на Пальмиру, колонию Фрогги, привел к досадной истории с молодым штурманом, Серегой Шаровым, за особо выдающуюся часть физиономии прозванным Шнобелем. Тощий малорослый парнишка, тайно страдавший из-за воображаемого уродства, вместо того, чтобы подсобрать денег на легкодоступную пластическую операцию, вбил себе в голову, что среди негуманоидов будет считаться красавцем. Или, по крайней мере, нормальным. Одинцов сильно подозревал, что кое-кто приложил немало усилий, чтобы вбить в голову парню небезопасную ерунду. И в результате — побег. И к кому! К фроггсам!

— Впрочем, не будем отвлекаться. Не это сейчас главное, — начальник управления космических перевозок не позволил себе надолго увлечься второстепенным вопросом. — На Альтаир, ребята, придется лететь. По маршруту, так сказать, проложенному предшественниками. И, значит, выполнить некоторые сопутствующие задачи…

Орлов бросил печальный и, одновременно, предупреждающий взгляд в сторону детей. Из-за них ему приходилось говорить непривычно витиевато и обиняками. Что же брат и сестра тогда делали здесь, в приемной?

Начальник управления продолжал, вынужденно мешая важную информацию с намеками и экивоками:

— Еще один разговор тебе, Алексей, сегодня предстоит. Сразу отсюда пойдешь, через нуль-порт в приемной. В московском офисе тебя уже ждут. В одиннадцатом кабинете. На входе просто представишься, охрана проводит. Тебя хотят видеть дипломатические представители Альтаира. И очень прошу тебя, Алексей, будь осторожней. Не накосячь! И, главное, лишнего не болтай! — тихо добавил Орлов, ничего сейчас не желая так сильно, как иметь возможность отвести своего бывшего юнгу в сторонку и поговорить толком по душам. — Наслышан я о твоей беседе с Малютиным. Поменьше распространяться не мог? У мужика и без тебя проблем хватает, да и вообще. Так вот, чтобы больше такого не было.