Василий Головачев - Нечеловеческий фактор Страница 23

– Каким образом?

– С помощью спецпрограммы «эол», слышали о такой? Первые впечатления: руководители частных коммерческо-исследовательских компаний типа концерна «ОЭ» – эмиссары Вируса. Под подозрением мой начальник Люсьен Леблан. С директором Агентства я не встречался, но если вы уверены, что он под влиянием Вируса, значит, так оно и есть. – Руслан вспомнил о недавней встрече с полковником Хасидом. – И Хасим Хасид, полковник Погранслужбы. Пять минут назад он встретил меня в коридоре моей жилой секции.

– Полковник Хасид? Встретил вас… дома?

– Мне это тоже показалось более чем странным. Задавал всякие странные вопросы о Ярославе. «Эол» оценил его поведение как попытку прощупать меня, а заодно попробовать оглушить. У него суггестор «удав».

Веласкес внимательно вгляделся в лицо Руслана.

– Вы отбили атаку?

– У меня «вшинник». Кроме того, я умею защищаться от пси-разрядов без аппаратуры.

На груди Веласкеса что-то прозвенело.

Он достал из кармана светящееся перламутром прозрачное колечко, покатал по ладони, отставил ладонь. Колечко вздрогнуло и начало менять форму, превращаться поочередно в геометрические фигурки – шарик, эллипсоид, кубик, пирамидку, сросток кристаллов.

– Психиаль, – хмыкнул Руслан.

Веласкес дождался, пока поток фигур иссякнет, необычный предмет превратится в колечко, и протянул его Руслану.

– Возьмите.

– Зачем?

– С одной стороны, это игрушка, с другой – релаксатор, способствующий оптимизации нервной системы, а главное – это дополнительный контур защиты.

Руслан поколебался, но колечко взял, с любопытством прислушался к своим ощущениям.

Колечко казалось шёлковым и пушистым одновременно, как лапка котёнка, и оно то увеличивалось в размерах, то опадало, будто дышало, как живое существо.

– Вы любите такие игрушки?

– Я не чужд слабостей, – пожал плечами витс, как настоящий человек. – Онлайновые игры меня не прельщают, запас фантазии мал, а вот карточные и математико-геометрические – пожалуйста. Вы не играете?

– Разве что в шахматы, виртуальные компьютерные игрища отнимают слишком много времени.

– А в префел?

Руслан покачал головой: речь шла о нелинейном преферансе.

– Не пристрастился.

– Очень интересная игра, требует хорошей интуиции. Козыри заказавшего игру могут меняться в ходе партии, но вистующие могут воспользоваться джокером. Я вас научу.

– Вы обладаете интуицией?

Веласкес улыбнулся.

– Я хорошо считаю.

– Странно слышать такие предложения из уст…

– Нечеловека?

– Извините.

– Без обид, я понимаю, но и мы – витсы – способны на кое-какие эмоции. – Веласкес встал. – Предлагаю держать связь со мной.

Руслан тоже поднялся.

– Яра… мне бы не хотелось…

– Идёт война, сеньор Горюнов, поэтому ошибки недопустимы. Слишком велики последствия. Обещаю в случае необходимости устроить вам встречу.

Руслан слабо улыбнулся.

– Кто бы послушал… витс-сутенёр! Шутка.

– Относитесь ко мне как к средству связи.

– Вы не поняли. Если ваша помощь понадобится, я вас сам найду, но связь с Ярой буду держать как и прежде.

Веласкес двинулся к двери, не сказав больше ни слова, исчез, бесшумный, как привидение.

Руслан поднёс к глазам колечко психиали, понаблюдал за ним, чувствуя приятное ласкающее прикосновение, и ему остро захотелось увидеться с Ярославой.

Глава 10

Божественный «Ра»

Маккена пришёл в себя первым.

«Клиф, отчёт!»

Инк ответил с опозданием, однако ответил, что уже было хорошо:

«Потеряли половину энергоресурса. Провожу КФС».

«Прежде всего экипаж!»

«Все дышат, эскулап докладывает, что личный док ни у кого не сработал, помощь не требуется».

Речь шла о медицинском комбайне, отвечавшем за физическое состояние каждого человека на борту.

«Обзор».

Стены рубки прозрели.

Полотнище света пробило рубку слева направо.

Маккена инстинктивно заслонился рукой.

«Фильтры!»

Свет ослабел. Стало видно, что его источником является гигантское многорукавное спиралевидное веретено, повисшее в пустоте пространства. Рядом с ним висели два звёздных шара поменьше размерами. Веретено было галактикой, включающей миллиарды звёзд, её спутниками были галактики поменьше.

– Devil unknown! – вслух проговорил Маккена. – Что это?!

Послышался слабый вздох пришедшей в себя Розы.

– Руди…

– Да, милая? – машинально ответил он по интеркому, перешёл на консорт-связь: – Как сердце, медик не нужен?

– Не нужен, живём… где это мы?

– Клиф?

– Галактика Млечный Путь, северный квадрант, со стороны Внешнего Рукава, – ответил инк. – Рядом – Магеллановы Облака.

– Как мы здесь оказались?

– Не хватает информации для вывода.

– Командир, ёлы-палы! – проговорил бортинженер слабым голосом. – Ничего не понимаю! Все записи – какая-то абракадабра! Нас что – бортануло за пределы Галактики?!

– Выходит, бортануло. Всем – императив «ёж»! Полный СРАМ! Доклады по ранжиру, обсуждение после КФС.

В рубке наступила тишина. Пришедшие в себя члены экипажа принялись анализировать состояние подконтрольной каждому аппаратуры.

Маккена вспомнил о пассажире:

– Всеволод Дмитриевич?

– Живой, живой, хотя по башке шарахнуло прилично.

– Что случилось, можете объяснить?

– Осмотрюсь, почитаю доклады Клифа и доложу.

Маккена полюбовался изумительно красивой многовитковой спиралью родной Галактики, выслушал лаконичный доклад инка о состоянии сердца корабля – генератора «струны».

– Кто нуждается в отдыхе?

Послышались обыденные голоса космолётчиков:

– Нет… нет… нет.

– Тогда работаем.

Через полчаса Маккена снова устроил перекличку и выслушал доклады экипажа о состоянии систем корабля, хотя Клиффорд уже сообщил ему главный вывод: «Ра» мог двигаться и не потерял свободу маневра. Во время аварийного старта при воздействии на него непонятной ударной волны все защитные комплексы космолёта сработали великолепно и спасли экипаж и сам корабль, хотя в памяти инка не сохранилось ничего, что можно было бы оценить и объяснить.

Первую идею о том, что случилось, предложил Терёшин:

– На нас напали!

Второй идеи не нашлось ни у кого. Точнее, о внезапном нападении думал весь экипаж. Однако Шапиро отверг это предположение.

– По сути, речь идёт о нелинейных фазовых переходах в квантово-гравитационной материальной системе. Мы вломились в такую зону фазовой перестройки вакуума, – сказал он, когда Маккена попросил физика поделиться своими мыслями. – Хочу напомнить, что Ось Зла являлась звёздной системой с колеблющейся метрикой и находилась в состоянии неустойчивого равновесия. После того как Дженворп «хлестнул» её «плетью суперструны», она перешла в состояние расслоенных многообразий, и в Омеге началась инфляция метрики пространства, вакуум «соскочил» в иное состояние – состояние крупномасштабных осцилляций. Проще говоря, количество измерений внутри расширяющейся сферы вырождения континуума колеблется от двух до десятка, а то и до сотни. Барионная материя рассыпается, о чём я вас предупреждал ещё год назад. Инфляцией в космологическом плане пока не пахнет, так как за ничтожные доли секунды ничего при этом процессе не осталось бы ни от скопления, ни от нашего Млечного Пути, ни от соседних галактик. Но ударная волна изменения метрики по Омеге пошла, и мы в неё вляпались. Не знаю, таков ли был расчёт Вируса, скорее всего он в чём-то ошибся, так как ему была нужна вся наша Метавселенная, причём – совершенно пустая после распада материи. Но может быть, он не спешит?

– Значит, мы могли погибнуть? – хмыкнул бортинженер, пропустив мимо ушей теоретические экзерсисы физика.

– Могли, но корабль лишь коснулся краевой зоны – внешнего слоя сферы изменения пространства. Защита отбила первую вибрацию, спасибо конструкторам, а наша славная Вероника успела инициировать главное «зеркало». Надеюсь, вам не надо объяснять, как оно функционирует?

Космолётчики молчали.

«Зеркалом» назывался слой поляризованного вакуума, способный отразить любой энергетический выпад, отчего «Ра» мог выжить, даже нырнув в недра звезды. По сути, люди воспользовались тем же – изменённым вакуумом, и волна многомерной деформации «пустоты», пришедшая извне, порождённая взрывом Оси Зла, не смогла растворить его в себе.

– Спасибо, Верочка! – проникновенно сказал Терёшин.

– Я здесь ни при чём, – ответила Вероника Солнышко сдержанно. – Нас всех выручила реакция Клиффорда… и готовность машины к экстриму.

– Да здравствует божественный «Ра»! – воскликнул Иванов.

– Отставить болтовню! – жёстко осадил космолётчиков Маккена. – К сожалению, задание мы не выполнили, в памяти Клиффорда не сохранилось ни байта информации о том, что произошло, ни одной записи. Нам придётся вернуться к Омеге и замерить все параметры среды.