Кейт Лаумер - Земная кровь Страница 23

— Ты убил Джамбо, Гома Балжа и, может быть… — Голос Роуна осекся.

— Да не принимай ты все близко к сердцу, малыш. Для меня это бизнес. Мне нужны горючее и боеприпасы… — Голос его то ослабевал, то усиливался, плавая в пустоте.

Роун старался не закрывать глаз, прислонившись к стене, он все еще крепко сжимал ружье.

— …а эта лохань попалась под руку. Такова жизнь.

В коридоре, за спиной Генри Дреда произошло какое-то движение. Появился Железный Роберт. За ним шагнуло из двери лохматое существо и вскинуло ружье.

Прежде чем кто-либо успел сообразить, Роун развернул свое ружье, выстрелил в пирата и снова прицелился в Генри Дреда. Лохматый пират замертво свалился на пол.

— Подожди там, Железный Роберт, — окликнул его Роун.

Дред опустил свои пистолеты и отбросил их в сторону. Казалось, он был потрясен.

— Похоже, держать такие вещички опасно, — спокойно заметил он. — Малыш, у тебя реакция ящерицы, но ты сильно обгорел. Надо, чтобы тебя осмотрел мой медик. А теперь убери-ка бластер и давай обговорим кое-что.

Роун упорно держал ружье, прислушиваясь к дикой пульсации в голове. В проеме двери ждал Железный Роберт.

— Слушай, малыш, давай сделаем так — ты отложишь ружье, а я гарантирую тебе полную безопасность. Тебе и человекоподобному силачу тоже. Ты же не можешь держать меня на прицеле вечно?

Роун взглянул в глаза мужчины. Они смотрели на него в упор.

— Ты мне даешь мужское слово гуманоида? — спросил Роун.

Дред облегченно выдохнул.

— Конечно, малыш, — он бросил взгляд на Кзака и остальных. — Вы все это слышали, — произнес он безразлично.

Роун опустил ружье. Кзак тут же бросился к нему, выхватил ружье и вскинул его… И в тот же миг сполз по стене, сбитый выверенным ударом Генри Дреда. Генри Дред раздосадованно помассировал кулак.

— Этот тупица слишком туго соображает, — бросил он Роуну. — Я полагаю, мы — люди — должны понимать и держаться друг друга, не так ли, малыш?

Он наклонился и сгреб оружие. Железный Роберт двинулся к нему, на плече чернело оплавленное пятно.

— Мне убить его? — пророкотал он.

— Нет… Железный Роберт… Стеллери… — Роун прислонился к стене, чувствуя сбивающее с ног головокружение. Железный Роберт едва успел его подхватить.

— Нет, Роун. — Огромная каменная голова медленно качнулась. — Светловолосая ушла навсегда. Сейчас она танцует для Богов в их высоком жилище, ей повезло… — Казалось, глубокий и проникновенный голос шел откуда-то совсем издалека. — А ты отведи Роуна к своему доктору, — сказал Железный Роберт Дреду.

— Да, малыш в плохой форме. Тебе, верзила, нелишне тоже показаться. Ведь в тебя всадили половину заряда с пяти шагов, а тебе хоть бы что. Да, пожалуй, и я не прочь использовать такого джика в своих делах.

Глава девятая

Чьи-то чужие твердые, будто покрытые чешуйчатой кожей, руки своими тонкими пальцами долго, настойчиво тормошили и мяли Роуна. Они не были такими, как у Стеллери, — теплыми и мягкими, человеческими руками, они не успокаивали и не согревали; совсем напротив — их прикосновение сопровождалось болью. Резким движением Роун попытался оттолкнуть их от себя, но обжигающая боль снова повергла его в полуобморочное состояние. И даже не столько сама эта боль, сколько вдруг остро пронзившая его мысль — он больше никогда не увидит бело-золотистых волос, смеющихся светло-карих глаз. И мягкие теплые руки никогда не прикоснутся к нему, не отогреют его душу…

— Он просыпается, — произнес пронзительно резкий голос. — Живучий организм. Не такой, как у некоторых этих, курчавых. Я прямо чувствую, как их души дрожат и сжимаются под моими руками, и умирают-то они как-то сразу, словно одним дуновением свечу задули. А этот — нет…

— Заставь Роуна жить, доктор, — гремел бас Железного Роберта рядом. — Сделай его сильным.

— Да, да, только отойди назад, огромный, уродливый увалень. Я промыл ему раны. Вот у меня здесь. — Слышно было, как врач что-то ищет среди лекарств. — Aral Ну, теперь посмотрим…

У Роуна перехватило дыхание от страшной боли в груди, словно ее залили расплавленным свинцом. Пробудил его проникающий сквозь закрытые веки яркий свет. Роун застонал.

— Ну вот, теперь он почувствует себя лучше. Лежи спокойно, землянин. Это всего лишь боль…

— Ты облегчил ему боль, доктор? — не унимался Железный Роберт.

— Долго же я мечтал о таком пациенте, которому подошли бы мои препараты, великан! Легендарная фармакология. Все сделано, чтобы эпоха землян умерла. А я ведь так долго их спасал. Генри Дред любит болтать, будто у его мошенников человеческая кровь, но мои-то ножи знают все их секреты. Полукровки, мутанты, гуманоидный мусор! А этот парень — совсем другое дело Он почти классический пример земного происхождения Редкое существо…

Тонкий голос все болтал и болтал, в то время как руки ощупывали и ощупывали, а пламя прикасалось, обжигая, и оборачивалось тупой нечувствительностью Роун медленно вздохнул и ощутил приятную наркотическую сонливость, погружающую его словно в теплую воду.

— Это строение! Эта кожа, — продолжал голос издалека. — Как легко скользит по ней лезвие! И цвет. Видишь иллюстрацию к своей книге…

— Он спит, доктор, или…

— Он спит, монстр. Тьфу! Хорошо, что мне не надо полосовать твою железную оболочку… А теперь отойди. Мне предстоят целых два часа трудной работы, и не надо, чтобы твои габариты мешали мне.

Через несколько часов Роун открыл глаза и в слабом свете, робко пробивающемся сквозь решетчатую фрамугу, увидел перед собой массивный силуэт.

— Железный Роберт… — голос Роуна почему-то звучал как слабое лягушачье кваканье.

— Ты уже очнулся, Роун. Ты хорошо спал. Доктор — малость глуповатое создание, но лечит хорошо.

— Я бы его пристрелил, Железный Роберт…

— Зачем же, Роун, он ведь вылечил тебя.

— Я имею в виду мужчину, их командира. Он убил Стеллери. А ведь ты мог разгромить их всех, вместе с кораблем…

— Но тогда Роун и Железный Роберт тоже умерли бы. Ты и так чуть не умер. А ведь здесь столько разных интересных вещей, мест, куда можно отправиться. У тебя впереди еще длинная жизнь, Роун.

— Только не у меня. Я ведь всего лишь земной урод, и моя жизнь коротка. Отец говорил, что людям отпущен короткий век. А теперь мне и жизнь не в радость…

— Не говори так, Роун, в твоей жизни еще будет много радостей. Отведать доброго вина, например, посмотреть далекие солнца, покорить много женщин и убить много врагов; узнать о целых Вселенных. Надо многое узнать, Роун, и так же много испытать самому. Впереди достаточно времени, а умереть еще успеешь.

— Все мои друзья мертвы. И Стеллери.

— Но я-то жив, Роун. — Железный Роберт задвигался, и Роун услышал какой-то металлический звук. — Железный Роберт по-прежнему твой друг.

Превозмогая боль в перевязанной руке, Роун приподнялся на локте, всматриваясь в полумрак. Ему бросилась в глаза массивная цепь, лежащая на коленях Железного Роберта, и закованные в железные наручники его запястья.

— Железный Роберт, ты прикован к стене?! — вскричал Роун.

— Конечно, уж будь уверен. Генри Дред боится меня. Я разрешил себя приковать, если он пришлет тебе доктора.

Роун рывком сел, не обращая внимания на головокружение и неистовую пульсацию в висках Он тяжело спустил ноги на пол. Полная кружащихся огней темнота заполонила комнату; он ухватился за край койки, пережидая, когда пройдет эта сумасшедшая круговерть.

— Я заставлю его убрать кандалы, — услышал он свои собственные слова как бы со стороны. — Я заставлю его… Он же обещал, как человек человеку…

— Не надо, Роун, ложись! Тебе сейчас вредно двигаться…

— Я не хочу ложиться. Позови его, позови Генри Дреда…

— Роун! Ты должен делать так, как сказал доктор, иначе будет плохо…

Роун с трудом поднялся на ноги и с удивлением отметил, что пол раскачивается под его ногами, как канат на высоте.

— Генри Дред! — позвал он, понимая, что вместо крика снова вырывается просто громкое кваканье.

— Подожди, Роун, кто-то идет…

В коридоре раздался металлический звук шагов, неожиданно вспыхнули световые блики, от распахнутой двери упали длинные тени, и высокая, широкоплечая фигура появилась в комнате.

— Ты меня звал, мальчик, верно? Эй, да ты уже на ногах?!

— Ты заковал Железного Роберта. Ты не сдержал своего слова, — выпалил горячо Роун.

— Генри Дред всегда держит свое слово…

Роуну показалось, что широкая фигура мужчины стала расплываться. Он прищурился, напрягая зрение, и вдруг покачнулся.

— Вели расковать его. Он мой друг! — продолжал требовать Роун.

— Ты бы лучше забрался обратно на койку, мальчик, ты бредишь! На борту этого корабля я — капитан, а ты — пленный. Я позволил костоправу подлатать тебя, но не бери в голову…