Дэвид Вебер - На службе Мечу Страница 23

У самой Абигайль заняло не меньше часа преодолеть это недовольство, и она неохотно заключила, что капитан Оверстейген все-таки выбрал правильного исполнителя для данного задания. Это её невыносимо раздражало. Что, вынужденно признавала она, было недостойно... что, разумеется, вызывало ещё большее раздражение. Её собственные воззрения во многих отношениях очень сильно отличались от тех, что существовали на Приюте. Например, хотя Церковь учила, что насилие никогда не должно быть первым средством, её доктрина закрепляла убеждение, что долгом праведных было использовать любые необходимые инструменты, когда им грозило зло. Как сказал Святой Остин: “Тот, кто не противодействует злу любыми наличными средствами, становится его соучастником”. Церковь Освобождённого Человечества верила в это — наверняка, признала Абигайль, не без помощи угрозы, исходившей всё это время от Масады — и Абигайль обнаружила, что ей очень сложно понять нежелание приютцев взяться за меч. Или одобрить его. Но, по крайней мере, она понимала основу и глубину их веры, и это значило, что она, несомненно, была лучшим выбором на роль эмиссара “Стального кулака”, чем любой из остальных, безнадежно светских гардемаринов.

Вот если бы ещё высадка обнаружила хоть какую-нибудь важную информацию, которая привела бы их к пиратам! К сожалению, при всем желании старшин оказать помощь, в конце концов они не смогли поведать ей что-нибудь, что показалось бы ей существенным. Она записала всю их беседу, и капитан мог бы найти в записи что-то, что она пропустила, но она сомневалась в этом. Что значило...

— Прошу прощения, миз Хёрнс.

Абигайль подняла голову, вырванная из своих мыслей голосом старшины Палмера.

— Да, старшина? В чем дело?

— Мэм, капитан на связи. Он желает поговорить с вами.

— Ох, проклятье! — буркнул Хайчэн Рингсторфф с глубоким отвращением. — Скажи, что это неправда, Джордж!

— Если бы. — Если это было возможно, голос Литгоу был исполнен ещё большего отвращения, чем у его начальника. — Но есть подтверждение. Это таки Тайлер и Ламар. А наш любопытный приятель не мог бы прозевать их следы, даже если бы пытался.

— Черт, — Рингсторфф влез обратно в кресло и уставился на экран коммуникатора. Не то, чтобы он разозлился на Литгоу. Затем он вздохнул и покачал головой, смирившись.

— Что ж, поэтому мы и держали Маурерсбергера и Моракис на боевом посту. Эревонец уже вызвал Тайлера и Ламара?

— Нет, — скривился Литгоу. — Он поменял курс прямо по направлению к ним, но ещё не сказал ни слова.

— Уверен, что это не будет так и оставаться, — мрачно заметил Рингсторфф. — Не то, чтобы это имело большое значение. Мы не можем позволить ему уйти домой и рассказать о нас остальному флоту.

— Я знаю, что таков план, — немного осторожно сказал Литгоу, — но действительно ли это наилучшая идея?

Рингсторфф нахмурился, и Литгоу пожал плечами.

— Как и вы, я считаю, что даже “Отмороженная Четверка” сможет вынести один эревонский крейсер. Но после того, как мы это сделаем, разве мы все не останемся в дерьме? Они явно послали этого парня, чтобы отследить их эсминец, так что если мы грохнем его в Тиберии, они определённо нагрянут в систему — вероятно, в течение несколько недель — что в любом случае сделает невозможным нашу работу здесь. В данный момент мы всё еще можем избежать столкновения, если хотим. Так почему бы просто не уйти, если нам всё равно придется переместить базу операций, чтобы не случилось?

— Скорее всего — нет, точно — ты прав, что нам придется искать другое место для стоянки, — согласился Рингсторфф. — Но действующий стандартный порядок действий был определён в наших первоначальных приказах. Сейчас, заметь, я абсолютно готов послать куда подальше того, кто написал это приказ, подвернись такая возможность, но в данном случае, я думаю, он был прав. Если мы грохнем эту птичку, у эревонцев не будет о нас абсолютно никакой информации. Они будут знать только, что потеряли эсминец и крейсер после проведения расследования в этой системе. Они не могут не сообразить, что потеряли их именно в этой системе, но если никто не выживет и мы испарим обломки крейсера ядерным фугасом, как мы сделали с эсминцем, они никак не смогут точно подтвердить это. И чтобы они ни подозревали, у них не будет никакого способа догадаться, чем мы угробили их корабли. Если мы позволим этому кораблю уйти, они будут знать, что у нас по меньшей мере две боевых единицы, и у них скорее всего будут достаточно хорошие свидетельства того, что те две, о которых они знают, класса тяжелого крейсера.

— Я понимаю. Но прежде всего они должны вычислить, что у нас у нас как минимум именно столько огневой мощи, неважно на борту какого корабля она находится, чтобы уничтожить два их корабля, — заметил Литгоу.

— Вероятно, — кивнул Рингсторфф. — С другой стороны, они не смогут быть уверены в том, что мы каким-то образом не сумели устроить засаду на их крейсер с несколькими меньшими кораблями. Но, честно говоря, я согласен заняться этим приятелем главным образом потому, что Отморозкам требуется опыт.

Брови Литгоу поднялись, и Рингсторфф пожал плечами.

— Я никогда не был счастлив от того, что по основному плану мы должны были полностью затаиться — пока главный штаб не разрешил наши... периферийные операции, конечно — но затем быть готовыми по мановению палочки предоставить четыре тяжелых крейсеры, готовых, если понадобится, сразиться с легкими эревонскими или хевенитскими силами. Ты правда считаешь, что эти козлы будут готовы сравниться с настоящими боевыми кораблями в ситуации хотя бы отдаленно напоминающей равные шансы, с железом солли или без него?

— Ну...

— Вот именно. Маурерсбергер и Тайлер чуть было не описались, когда им надо было напасть на одинокий эсминец! Давай посмотрим правде в глазе, они могут быть лучшими в своем ремесле, когда дело доходит до избиения пассажирских лайнеров и невооруженных торговцев, но это в корне отличается от сражения с нормальным боевым кораблем. Так что мне кажется, что этот надоедливый крейсер представляет собой не только громаднейший геморрой, но еще и удобный случай. Мы должны вынести его достаточно легко, учитывая разницу в силах. Если сможем, отлично. Это лишит другую сторону возможного источника информации, и одновременно предоставит нашим “доблестным капитанам” сколько-то боевого опыта и победу, которая должна поднять их мораль, если на главную операцию когда-нибудь дадут добро. А если мы не сможем справиться с одним эревонским тяжелым крейсером, то, черт возьми, лучше узнать об этом сейчас, чем тогда, когда вся операция может зависеть от нашей способности сделать то же самое.

— Это верно, — согласился Литгоу после минутного размышления.

— Да уж, черт возьми, — сказал Рингсторфф и весело фыркнул. — Наверное, я также должен заметить, что независимо от того, что произойдет с “Отмороженной Четверкой”, с нами всё должно быть в полном порядке. В конце концов, мы всего лишь невооруженное судно снабжения. Даже Моракис не может ожидать, что мы войдем в зону ракетного обстрела вражеского судна, чтобы оказать поддержку. Так что если с крейсерами случится что-нибудь нехорошее, мы просто тихо ускользнем в режиме маскировки. И сообщим тому идиоту дома, на Мезе, который всё это придумал, что его распрекрасные силезские пираты облажались, когда нужно было действовать.

— В штаб-квартире будут не очень довольны вами, если такое случится, — предупредил Литгоу.

— Они были бы ещё менее довольны, если бы мы пустили этих идиотов в дело во время главной операции, и они облажались бы тогда, — ответил Рингсторфф. — А если они лажанутся сейчас, я гарантирую, что это будет центральным пунктом моего доклада!

— А что с их ботом? Согласно данных разведплатформ, он только что покинул атмосферу и направляется к ним, но не сможет догнать их до того, как начнется сражение. Так что мы сделаем с ним после того? Кроме того, что делать с Приютом?

— Гм, — Рингсторфф нахмурился. — От бота нужно избавиться, — сказал он. — Мы должны предполагать, что капитан крейсера уже передал свои намерения и по крайней мере какую-то общую информацию команде бота. Однако я не знаю, что насчет остального Приюта.

Несколько секунд он легонько барабанил пальцами обеих рук по краю стола.

— Я бы предпочел просто не трогать их, — наконец заявил он. — У них нет собственной наблюдательной сети, так что единственная информация, которую они могли бы получить, должна была бы прийти с передачами крейсера. Однако я сомневаюсь, что обычный флотский капитан захотел бы подставить их под огонь, если без этого можно обойтись, так что, возможно, он вообще ничего им не передавал. Конечно, самым безопасным решением было бы вынести и их тоже. В конце концов, там, внизу, вряд ли достаточно людей для того, чтобы солли возмутились из-за Эриданского Эдикта! Но это разозлит Причарт — она уже достаточно возмущена тем, что случилось с её транспортом — и не забывайте, что она была долбанной апрелисткой до переворота Пьера. Она не станет возражать, сколько бы яиц не надо было разбить, чтобы разрешить подобную проблему, и может стать паршиво, если мы сделаем что-то, что убедит её правительство начать активное сотрудничество с эревонцами.