Гробницы Немертеи - Алферова Марианна Владимировна Страница 23

– По-моему, хватит! – решительно заявила Андро. – Я сейчас принесу коробку, мы упакуем керамику. И все! Все! Больше не трогать…

– Почему? Здесь совершенно разные изделия, в отличие от твоих сошедших с конвейера черных кувшинов. И посмотри, как они хороши! Чувствуешь живые руки, живую душу.

– Я – сказала: все! И не спорить! – она повысила голос. – В конце концов, я – представитель МГАО! Мы должны описать находки и тщательно исследовать. Таковы инструкции!

Ах, вот как! Дело плохо, раз в ход пошли инструкции.

– Ты собираешься присвоить мою керамику?

Андро не ответила. Платон поднялся, отряхнул комбинезон.

– Так ты хочешь забрать мои находки? – повторил профессор Рассольников вопрос ледяным тоном.

Она затрясла головой.

– Да нет… нет! Бери их себе. Но пока-все! Больше ничего не трогать. Договорились?

– Ну а завтра я могу продолжить? Андромаха заколебалась.

– Завтра и посмотрим. Завтра! – почти выкрикнула она и добавила негромко:

– “А то как вдруг Агамемнон покроется чирьями”.

– Что? – не понял Атлантида.

– Это старая поговорка археологов. – Она издала какой-то странный, сдавленный смешок. – Ты что, ее никогда не слышал?

После дворца они отправились осматривать Главные гробницы. Платон был в ярости. Лев, у которого из зубов выдрали добычу, чувствовал бы себя точно так же. Лепная керамика это, конечно, не золото. Но тут пахнет открытием. А профессор Рассольников, вместо того чтобы заниматься делом, бродит по развалинам и осматривает то, что раскопали другие, как какой-нибудь восторженный дилетант.

Обнаруженных гробниц, как он помнил, было восемь. Но полностью сохранилась только одна. Андро привела коллегу на участок, мало отличающийся от остального лунно-вздыбленного пейзажа. Отличие состояло в том, что восемь матовых колпаков располагались по сторонам воображаемого квадрата – по два на каждую сторону. Атлантида припомнил, что число “8” было магическим у древних греков исключительно из-за математических свойств. Но эти древние упражнения по умножению и извлечению кубических корней вряд ли могли иметь отношение к раскопкам на Немертее.

– С какой гробницы начнем? – спросила Андро. – С той, что лучше всего сохранилась?

– Нет, с той, что больше всех пострадала. Если и сегодня неведомо откуда прилетит мегаснаряд, то потери немертейской археологии будут минимальными, – справедливо предположил Платон.

– А мы? – изумилась спутница его бесстрашию. – Ты готов пожертвовать нами…

– Нас реставрирует Кресс. Ведь у нее есть образцы наших тканей. Кстати, с тобой происходило что-нибудь подобное? Что-нибудь неожиданно взрывалось… Книга или…

Андро потупилась.

– Видишь ли, – сказала она, – это я устроила взрыв книги Брусковского. Решила, если найдется идиот, читающий труды профессора, – пусть он запомнит это чтение навсегда.

Он строго взглянул на нее, но тут же смягчился. Потому как глаза ее повлажнели – она чувствовала себя такой виноватой перед ним. Неужели в тридцатом веке существуют столь сентиментальные существа? Или это влияние прошлого? Кажется, прежде люди были много чувствительнее и не могли спокойно смотреть, как одним взрывом уничтожается целая планета с миллиардным населением. А ведь во время Второй Конкисты… Но кто теперь вспоминает, сколько цивилизаций погибло во время Второй Конкисты!

– Правда, одна из находок взорвалась, едва я извлекла ее из песка – прервала Андро размышления профессора – У меня тоже пострадали руки. Не так сильно, как у тебя, но и мне пришлось побывать в медицинском блоке.

– А! Так медицинский робот действовал по стандартной программе. А я-то думал, почему он так быстро меня заштопал. И что это была за находка? – Честно говоря, даже не знаю. От артефакта ничего не осталось. Ящичек из какого-то желтоватого материала. Может быть – золото. Я обнаружила его в одном из шурфов в слое IX. Это время создания колодца.

– М-да… это кое-что проясняет, – глубокомысленно заметил Атлантида.

Хотя на самом деле сообщения Андро ничего не проясняли.

– Итак, прошу…

Он сделал приглашающий жест в сторону матового защитного купола.

– Ты посылаешь меня вперед, как древний человек отправлял женщину в пещеру, чтобы в случае чего именно ее сожрал пещерный медведь.

– Дорогая моя, это римляне пропускали вперед своих дам. После того как взяли их силой. Вот такая компенсация за понесенный моральный ущерб. Итак…

Андро улыбнулась достаточно игриво и первой вошла под купол. Платон последовал за ней. От гробницы мало что осталось. То есть в прямом смысле очень мало – пол и кусок одной стены, сложенный из идеально обработанных базальтовых плит.

Пол покрывали плитки немертейского камня, который иногда именуют “голубым мрамором”. В некоторых местах мрамор был сильно изуродован, а кое-где почти не пострадал, Атлантида внимательно осмотрел погребальную камеру.

– И все? – спросил он. – А что находилось внутри?

– Здесь – ничего.

– А как же спеленатые и привязанные к столбам погребальной камеры мумии королей Немертеи?

– Привязанные к столбам мумии? – переспросила Андро. – Да, столбы были. Видишь эти черные круги на полу? Здесь в самом деле стояли колонны… Но вот мумий не обнаружилось.

– Ну не в этой гробнице, так в других…

– И в других не было.

– Гробницы без мумий? Ну, так скелеты. Отдельные кости…

Андро отрицательно покачала головой:

– Я же говорила: останков немертейцев не нашли. Только тех, троих, на вилле. И скелеты в сундуке.

– Так почему эти сооружения назвали гробницами?

– Условно. Они ниже уровня земли, предназначены явно не для жилья. И еще из-за росписей. Ни костей, ни саркофагов, ничего подобного нет. А вот изображения гуманоидов были. Но очень странные. Объемные изображения из бинтов, пропитанных ароматическим составом, по форме повторяли тела. Ноги… туловище… руки… лицо… Именно лицо, а не вся голова. Задняя часть черепной коробки как бы отсутствовала. И внутри ничего – пустота. И вот эти пелены были привязаны к столбам. Веревки, сплетенные из волокон местной пальмы и пропитанные ароматной смолой, охватывали бинты там, где когда-то находились запястья и щиколотки.

– А ты не думала, что тела когда-то находились внутри этих пелен, но с годами разложились?

– Исключено. Я сделала анализ. Никаких следов органических соединений, которые могли бы остаться от тел немертейцев. Только ткань пелен, очень хорошо сохранившаяся, пропитанная специальным составом. Правда, в двух или трех местах я нашла микроскопические следы органики. Но что это – кровь, пот или экскременты – определить спустя столько времени не удалось. Эти тряпичные куклы находились во всех главных гробницах. Более или менее сохранившиеся в зависимости от состояния самой гробницы. Вот здесь, к примеру, удалось отыскать лишь два обрывка.

– На стенах были росписи?

– В тех гробницах, которые лучше сохранились, росписи есть. Думаю, они существовали и в этой погребальной камере.

– Тогда пойдем и посмотрим на росписи. Разумеется, я не буду тебя целовать.

– Что?..

– Разве ты забыла? В тот раз взрыв произошел сразу после того, как мы поцеловались. Сегодня я буду сдержан.

Она рассмеялась – явно через силу.

– Ладно, ладно. Мы заскочим туда и сразу выскочим. – Он тоже рассмеялся.

В отличие от Андро – вполне естественно.

Она повела его в гробницу напротив. Тут погребальная камера почти не пострадала. Пол также был голубой, стены до половины сложены из полированного базальта. Потолок подпирали четыре колонны из немертейского камня с капителями из другого местного мрамора – бледно-розового, с красными прожилками. Все четыре стены были покрыты великолепными фресками. Да, именно фресками. С первого взгляда Атлантида определил, что использовалась техника живописи по сырой штукатурке. Только она дает такие удивительные краски, не меркнущие в течение веков.

Они будто стояли на террасе и смотрели на открывающийся перед ними пейзаж – бледно-голубое необыкновенно прозрачное небо, сквозь которое художник ясным днем увидел бледный свет ближних звезд (чего на Немертее на самом деле не бывало) и серебристую листву местных ив, усеянных розоватыми цветами. Темно-зеленые и бледно-зеленые хвойные леса, золотистые поля с гладкой, будто шерстка кустарниковых куниц, травой и синеватые холмы вдалеке. И посреди этого раздолья легкая, сложенная из полупрозрачного камня беседка с красной черепичной крышей. Дорога, выложенная красными и голубыми плитками, вела к беседке. Атлантида почему-то остановил свой взгляд на дороге, и она словно приблизилась, и появилось впечатление, что на нее можно ступить и отправиться в путь. Ветерок пробежал по траве, заколебал ветви ив, сорвал несколько цветов…