Сергей Лукьяненко - Стеклянное море Страница 24

— Терри просила, — беспомощно повторил Ланс.

— Приказала или попросила?

— Какая разница…

Бетон космодрома был неровным, крошился. Идти по такому даже в ботинках — небольшое удовольствие. А Терри босиком… Я сморщился, представив, каково ей. Глянул на Ланса — и увидел в его лице отражение той же боли. Так не переживают за принцессу — будь ты хоть самым верноподданным монархистом.

— Спасибо, Ланс, — неожиданно для себя сказал я.

— За что?

— За то что остаешься мне другом.

Он ответил не сразу:

— Терри даже не догадывается, что это может быть трудно. Все нормально, Сергей. Так выпали карты.

Мы подошли к воротам — одним из многих ворот ближайшего к посадочному полю дворца. Высокие тяжелые створки из темного, похожего на бронзу металла. Почему-то я чувствовал: за ними нас ждут.

Терри коснулась ладонью двери. Мгновение — и створки плавно раскрылись. Внутри была темнота — полная, непроницаемая. Ни один отсвет с залитого солнцем космодрома не проникал внутрь. Камуфляж-поле, без сомнения.

— Кто ты? — спросили из темноты. Голос был холоден и сух… и казался знакомым.

— Терри Тар, последняя из рода Тар, принцесса этого мира.

— Кто подтвердит твои слова?

— Двери моего замка узнали меня.

— Входи.

Вслед за Терри мы вошли во мрак. Трофей прижался к ноге — он не любил камуфляж-поля, в которых не помогало даже его ночное зрение.

— Кто ты?

— Терри Тар, последняя из рода Тар.

— Кто подтвердит твои слова?

— Лорд с планеты Земля и солдат с планеты Тар.

— Вы верите ей, Сергей и Ланс?

— Да, — хором ответили мы.

Вспыхнул свет — неровный, колеблющийся свет факелов. Они горели давно, просто их гасило поле. Перед нами стояли трое в серых плащах с надвинутыми на лица капюшонами.

— Кто ты? — в третий раз прозвучал вопрос. Ритуал, черт его подери…

— Терри Тар.

— Кто подтвердит твои слова?

— Моя кровь.

— Планета Тар поверит голосу крови. Да будет так.

— Так будет, — тихо ответила Терри.

Мы шли коридорами дворца. Нас вели трое в сером, но Терри, конечно, и сама знала путь. Он был недолог.

Испытание проходило в тронном зале. Я видел его давным-давно, и то мельком. Стены бирюзовые, купол потолка алый — национальные цвета Тара. И серый металлический трон на угольно-черном постаменте. Сейчас рядом с троном владык Тара стоял еще один предмет — совершенно неуместный и нелепый. Грубый деревянный столик, накрытый обрывком алой ткани. На нем лежал поблескивающий шприц — вначале он показался мне пустым, потом я понял, что раствор бесцветен.

Один из людей в сером остался с нами, другой взял шприц. Третий встал между принцессой и троном.

— Кто преграждает путь? — негромко спросила Терри.

— Хранитель трона.

— Что тебя ждет, если ты не прав?

— Твое решение.

— Я решила. Изгнание.

Терри повернулась к «серому», взявшему шприц. Произнесла:

— Кто не верит моим словам и поверит лишь крови?

— Начальник охраны, — хрипло ответил человек.

— Что тебя ждет, если ты не прав?

— Твое решение.

— Я решила. Награда.

Настала очередь последнего из людей в сером. Терри долго всматривалась в него, потом сказала:

— Кто преграждает мне путь назад?

— Солдат и подданный Империи, — очень тихо ответил тот.

— Что тебя ждет, если ты не прав?

— Твое решение.

— Я решу, — после долгой паузы сказала Терри. И подошла к начальнику охраны. Тот медлил. Потом произнес:

— Я исполню долг. Если ты умрешь, я уйду в изгнание. Если ты принцесса, я откажусь от награды. Руку.

Терри молча вытянула руку. Начальник охраны поднял рукав платья, поднес шприц к сгибу локтя, нацеливаясь на вену.

Нет… Я не играю в азартные игры. Опустив ладонь, я взялся за рукоять пистолета. И почувствовал, как сильные пальцы перехватили мое запястье.

— Тихо, капитан, — прошептал в самое ухо оставшийся рядом с нами «серый». — От физиологического раствора еще никто не умирал.

Наконец-то я узнал его голос.

4. Солдат и подданный

Начальник охраны положил пустой шприц на столик. Поклонился Терри. Сказал:

— Три минуты, чтобы услышать голос крови.

Я стоял в каком-то оцепенении. Рядом с нами был Эрнадо, значит, ему удалось вернуться на Тар и «ассимилироваться». Он сказал, что всё в порядке, значит, так оно и есть…

Но я боялся, смертельно боялся того, что может произойти. Как Эрнадо удалось проникнуть в ряды «испытателей», уверен ли он, что в шприце действительно физиологический раствор?..

— Время прошло, — начальник охраны опустился перед Терри на колени.

— Принцесса Терри Тар вернулась к нам. Наши мечи, наша кровь, наша честь — ваши, императрица Терри Тар.

— Я хочу увидеть лица, — бесцветным голосом ответила Терри. — Снимите капюшоны.

Люди в сером молча исполнили приказ. Терри обвела их взглядом, и я заметил, как дрогнуло ее лицо при виде стоящего за моей спиной «солдата и подданного». Потом она повернулась к хранителю трона:

— Регент, ты невиновен. Но ты изгнан. Следующее утро не должно застать тебя на Таре.

Хранитель молча склонил голову. Пожилой, с вялым беспомощным лицом, он выглядел статистом, принужденным играть главную роль в премьере. Поклонившись Терри, регент исчез из тронного зала.

— Начальник охраны, ты отказался от награды, но я дарю ее тебе. Ты остаешься на своем посту. Проверь караулы. Оповести население. Сообщи Сеятелям об установлении дипломатических отношений. Выполняй.

Начальник охраны удалился. Он был довольно молод и на кого-то похож. Я скосил глаза на Эрнадо.

Вот оно что…

— Подданный Империи, — с язвительной ноткой произнесла Терри. — Ты удостоен чести — разговора со мной наедине.

Она глянула вверх и распорядилась:

— Полная изоляция зала. Отключение следящих систем. Ждать моих приказаний.

— Выполнено, — прошелестел нечеловеческий голос. — Компьютер дворца приветствует вас, императрица.

Терри быстро подошла к нам. Остановилась, глядя на улыбающегося Эрнадо. И влепила ему пощечину.

— Что за спектакль, Эрнадо?

Мой бывший учитель не дрогнул.

— Я решил исключить случайности, императрица. Начальник охраны дворца — мой внук. Он заменил шприцы.

— Что мне ввели?

— Физиологический раствор.

— Где раствор А-семь?

Поколебавшись долю секунды, Эрнадо достал из-под плаща пластиковый пакет с точно таким же шприцем, что лежал на столике. Терри разорвала пакет, повертела шприц… И прежде чем мы успели понять, в чем дело, всадила его себе в руку — прямо сквозь белое ритуальное платье.

— Терри! — я вырвал у нее шприц. Но было уже поздно — она успела нажать поршень.

— Я устала от лжи, — тихо произнесла Терри. — Пусть честь будет со мной.

Схватив Эрнадо за плечи, я закричал:

— Есть противоядие? Антидот?

Эрнадо отчаянно мотал головой.

— Нет, император… Теперь всё по-настоящему.

Я оттолкнул его, обнял Терри. Она смотрела на меня, закусив губы, со странной смесью испуга и гордости на лице.

— Что-нибудь чувствуешь? Терри!

— Больно…

Мне показалось, что мир вокруг качнулся. Или что покачнулась Терри. Я подхватил ее, беспомощно спросил:

— Где болит?

— Рука… Никогда не делала себе уколов.

Я плакал и смеялся одновременно. Покачивая Терри, баюкая ее, как ребенка, целуя в глаза и губы, переспросил:

— Больше ничего? Только рука? Дышать не трудно?

Терри покачала головой и прильнула ко мне. Я держал ее на весу еще долго, пока Ланс не прошептал:

— Всё уже в порядке… Время прошло, император. Всё честно.

Потом мы стояли, прижимаясь друг к другу. Всё… Испытание кончилось. Оба испытания — и фальшивое, и подлинное.

— Я прикажу наказать твоего внука, Эрнадо, — сказала Терри. — Он хороший актер… пусть им и будет. В театре. До самой смерти.

— Как будет угодно, императрица.

Мы повернулись. У входа в тронный зал стоял начальник охраны дворца. Он поклонился Терри и сказал, не глядя на Эрнадо:

— Есть долг крови — я исполнил его. Есть долг чести — я выполнил и его. Народ Тара видел всё, что здесь происходило. Он видит нас и сейчас. Он гордится вами, императрица. Мы умрем за честь рода Тар — как были готовы умереть вы, императрица.

На Эрнадо жалко было смотреть. Он переводил взгляд со своего внука на Терри, потом начал озираться, словно искал работающие телекамеры.

— Спасибо, — Терри подошла к начальнику охраны. — Я вижу, что род Эрнадо сохранил свою честь… которой не всем из этого рода хватает. Оставляю тебя начальником охраны…

— Я готов умереть, — мрачно сказал Эрнадо.