Синякин Синякин - Люди Солнечной системы (сборник) Страница 24

Глава одиннадцатая

САМ СЕБЕ НЕ ХОЗЯИН, 2057 ГОД

В кабинете у Чамберса было прохладно, но разговор медленно становился все более напряженным. Ни тональность его, ни направленность Круглову не нравились.

— Не понимаю, — раздраженно сказал Чамберс. — Что тебя не устраивает? На этой работе ты постоянно оказываешься в центре событий, Алекс. Ты становишься исторической личностью, как Авраам Линкольн или Джордж Вашингтон. Но тебе хочется бросить все и вернуться к профессии пилота. Почему? Это ведь глупо, Алекс. Более интересной работы у тебя никогда не будет. Это я тебе говорю! И потом, ты меня вполне устраиваешь. Ты очень многое успел за последние годы.

Круглов уныло смотрел в окно.

— Каждый должен заниматься своим делом, — неловко сказал он. — Понимаешь, я чувствую себя не на месте. Не надо делать из меня межгосударственного деятеля. Я пилот, Ричард, и этим все сказано.

— Какой ты пилот, — злобно сказал Чамберс. — Посмотри на себя. Ты уже отстал и с каждым годом будешь отставать все больше. Романтик! — В устах Чамберса это прозвучало настоящим ругательством. — Тебе уже не двадцать лет, Алекс, ты занимаешься тем, чем должен заниматься умный и знающий дело человек. Ты хорошо показал себя на Луне, неплохо зарекомендовал себя у саперов, но я никак не могу понять, какого дьявола тебя тянет делать все самому? Ты рискуешь, как мальчишка!

— Вот поэтому я и не хочу быть инспектором, — мрачно сказал Круглов. — Каждый раз ты должен выбирать из когото. А нормальный человек должен рисковать сам, а не подвергать опасности других людей.

— Расскажи это в российском Сенате, — ядовито посоветовал председатель КОСМОЮНЕСКО. — Там тебя поймут!

— Да не хочу я кому-то объяснять очевидное! — Круглов махнул рукой. — Достаточно, что я все объяснил себе сам! Короче, Ричард, ты должен мне помочь.

— В смысле? — недоуменно поднял брови Чамберс.

— Я хочу уйти в программу «Икар», — сказал Круглов. — Там готовится первая модель планетолета нового типа. Скорее это даже не планетолет, а межзвездник. Меня возьмут туда испытателем, мне надо, чтобы ты замолвил словечко перед медицинской комиссией. Ты видел меня в деле и хорошо знаешь, что все их придирки — бред, чушь собачья. Сейчас я готов, как никогда.

— А если тебя все-таки забракуют? — с любопытством поинтересовался Чамберс.

— Не пойдет, — решительно отозвался инспектор. — Ты сразу воспользуешься этой лазейкой, чтобы привязать меня к КОСМОЮНЕСКО раз и навсегда. Но зачем тебе чиновник, который будет искренне ненавидеть свою работу?

Чамберс покачал головой.

— Я думал, ты уже вырос, — грустно сказал он. — Я хотел бы, чтобы ты очень хорошо подумал. Нет, пышные некрологи я тебе обещаю, ты их вполне заслужил. Тахионные монстры слишком ненадежны, чтобы риск их испытаний оставался в допустимых рамках. Или ты надеешься принять участие в межзвездной экспедиции? Напрасно, Алекс, подготовительные работы затянутся лет на пятьдесят. К звездам полетят те, кто еще не родился. А ты нужен здесь.

Круглов вздохнул, поднялся, разминая затекшие ноги, подошел к окну. За окном простиралась небоскребная панорама Нью-Йорка. Между многоэтажными зданиями торопливо сновали воздушные такси — основание города было отдано паркам и пешеходным тропинкам. Некоторое время он следил за серебристыми шариками такси.

— У нас еще хватает дел в собственной системе, — сказал ему в спину Чамберс. — Зачем человечеству звезды? Мы еще не созрели для звезд.

— А тебе самому не хочется узнать, что происходит у Сириуса? — не оборачиваясь, спросил Круглов. — Или увидеть своими глазами океаны планеты у Бетелыейзе?

Сидящий за столом Чамберс фыркнул.

— Мало ли, чего мне хочется, — сказал он. — Надо думать не о том, чего тебе хочется, надо думать о том, что необходимо обществу. А обществу необходимо в данный момент, чтобы Чамберс и Круглов занимались организацией межпланетного флота. Это важнее. Человечеству нужна Луна, человечеству нужны Марс и Венера, человечеству скоро понадобятся спутники больших планет. А звезды человечеству пока не нужны, звезды необходимы отдельным людям, чтобы ублажить свое самолюбие и потешить любопытство.

— Ты меня не убедил, — возвращаясь к столу, сказал Круглов. — Сегодняшнее любопытство всегда обеспечивает будущую пользу. Если человечество утратит любопытство, оно начнет запаздывать. Мы перестанем успевать обеспечивать собственные потребности.

— Только не надо громких слов, — поморщился Чамберс. — Только не надо говорить о Земле, как о колыбели, утверждать, что человечество не может вечно жить в этой самой колыбели. Мы ведь и не живем, мы вышли в космос, обживаем Солнечную систему. Просто не надо торопиться, всему свой черед.

— Ты мне поможешь? — Круглов сел напротив Чамберса.

Тот отвел глаза.

— Ты берешь меня за глотку, — пробормотал он. — Знаешь что? Давай сходим в китайский квартал. Мы с тобой тысячу лет не пробовали вонтонского супа. Выпьем вина, полакомимся пресноводными креветками, там и поговорим. Идет?

— Бюрократ-гурман, — веселея, сказал Круглов и встал. — Пошли? Время обеда.

В китайском ресторане было прохладно. Повар-китаец поставил перед ними фритюрницу и принялся филигранно играть ножами, одновременно ловко пластая еще трепещущую рыбину. Чамберс и Круглов на китайца внимания не обращали, поэтому повар кудесничал больше для себя. Видно было, что это занятие ему нравилось, а может, сказывался характер, но с круглого и узкоглазого лица китайца не сползала широкая улыбка. Из своего кабинета выглянул хозяин — Старый Ма, — узнал гостей и низко им поклонился, приложив ладони к груди.

— Не понимаю, — сказал Чамберс, размахивая палочками. — Что за проблемы, Алекс? Ты на месте, понимаешь, ты делаешь важное и нужное дело, я даже не знаю, кем тебя и заменить. За год ты успел столько, что невозможно представить. Ты разобрался в ярославской проблеме. Джонсон этого не сделал за два года, а тебе потребовалось меньше года. Ты сделал важное дело на Луне, ты привел в норму эту вольницу на «Союзе». И после этого ты заявляешь, что занимался не своим делом? Нет, Алекс, я решительно тебя не понимаю!

— Вот именно, — мрачно сказал Круглов. — Приходится принимать решения. Приходится унижать людей. Даже если обходится без унижений, все равно на одного довольного приходится сто недовольных. И я сам чувствую, что меняюсь. И не в лучшую сторону, Ричард. Власть развращает и портит людей, а мне ужасно не хочется портиться.

— Глупости, — сказал Чамберс, придвигая к себе принесенную тарелку, на которой зеленел салат, где выделялись тоненькие кольца красного жгучего перца и белели кусочки рыбы. — Я этого не замечал. И сколько я ни разговаривал с людьми, никто не сказал о тебе ничего плохого.

— Себя порой видишь лучше. — Круглов неохотно ковырял свою порцию. Разговор ему был неприятен, и он даже не пытался скрывать этого. — Я уже принял решение, Ричард, можешь меня не отговаривать.

— Он принял решение! — Полное лицо Чамберса побагровело. — Он принял решение! Нет, вы только посмотрите на него, он принял решение! А на программу тебе наплевать. Не выйдет!

Повар прекратил свою эквилибристику и вопросительно посмотрел на Чамберса. Тот махнул рукой, показывая, что громкие фразы повара не касаются.

— Так вот, Алекс, — сказал председатель КОСМОЮНЕСКО. — Катись ты со своими переживаниями! Завершишь ярославскую программу, там и посмотрим. А пока тебе предстоит очередной полет. На этот раз на Марс. Принято решение о расширении марсианских поселений. Там обнаружено почти открытое месторождение трансурановых. Решено ставить там завод, а на орбите Марса будет заправочная станция. Марс, таким образом, превращается в космодром подскока. Оттуда экспедиции будут уходить в Заземелье. Ты участвовал в разработке проекта? Вот и будь добр принять участие в его реализации. Туда ты летишь не один, туда идет целая флотилия. Для этого подготовлены «Ниагара», «Гагарин» и «Вашингтон», счет оборудования ведется на сотни тонн. И мне хорошо, по крайней мере я в течение десяти месяцев не буду видеть твою страдальческую физиономию и слушать, как ты терзаешься и холишь свои комплексы. И не говори ничего! — Чамберс поднял руки, словно защищался от Круглова. — Решение уже принято, Алекс, и принимал его не только я.

Повар поставил перед ними тарелочки со сложными салатами и гарнирами, перед каждым из них появились овальные блюда с дымящейся рыбой. Чамберс сладострастно пошевелил губами, склонился над своей порцией, вдыхая ароматы.

— Ладно, — сказал он. — Оставим на время споры. Предадимся чревоугодию. Настоятельно рекомендую, Алекс, на Марсе ты этого не поешь!

— Странное дело, — вслух подумал Круглов. — Каждый раз, когда возникают сложности в наших отношениях, вы тянете меня в ресторан. С чего бы это, Ричард?