Александр Владимиров - Кочевники Страница 24

— Это его край и он знает, что нужно делать.

Часть меркаитов спрыгнула с чокчоков, другая заняв места по периметру, приготовилась к атаке. Нукеры Кайрата начали ставить шатры. Воины Бат-Эрдэнэ ставили щиты, снимая их со спин животных. Стаскивали карамуки и устанавливая их на треноги. Что, отметил для себя Кайрат, делали они это слаженно, поэтому и не удивился, тому, что с поставленной задачей меркаиты справились быстро.

Дервиш тут же удалился в шатер. До ягычи донесся запах дыма.

— Пытается вызвать предков, — проговорил Чойжи, втягивая запах горящего дерева.

— Может они помогут спокойно пережить эту ночь, — проговорил Акуд, вглядываясь куда-то вдаль.

Кайрат на всякий случай тут же распорядился, чтобы Едугей ушел в шатер, и там сидел не высовываясь.

— Если начнется переполох, — объяснил он сыну, — не хотелось, чтобы ты был в ненужный момент в ненужном месте.

Недовольный, Едугей ушел. Тут же около шатра встали два нукера.

Кайрат же поднялся на возвышенность и оглядел местность. Небольшая река, которую, казалось, можно было перескочить на коне, тянулась с севера на юг. По ее берегам росла трава, местами был виден желтый песок. Больше всего поразил ягычи свет воды, он был изумрудным.

— Можно ли ее пить? — спросил Кайрат у подошедшего буюрука Бат-Эрдэнэ.

Тот улыбнулся и проговорил:

— Так мы же ее пьем.

Неожиданно их внимание было привлечено одним из воинов. Тот показывал куда-то сторону. Кайрат достал оптический прибор и посмотрел в том направлении. Бат-Эрдэнэ коснулся рукой амулета и побледнел.

— Опасность, — проговорил он.

Из леса вышло несколько темных тварей чем-то напоминавших зочи. Воины тут же приникли к щитам, выставив в специальные щели стволы караджаду. Несколько солдат заняли свои места у карамуков. Кайрат поразился тому, что оборону даже заняли те, которым хищники вроде бы и не угрожали. Ягычи прислушался. В возникшей на мгновение тишине, было слышно, как шепчет что-то Ширэ Джиладкан, лязгают затворы и тихий неприятный свист, действующий на нервы. С той стороны реки затрещали ветки, откуда пришли, что-то застрекотало.

— Окружили твари, — пробормотал Бат-Эрдэнэ, поднял руку, — к бою приготовиться!

И как только с трех оставшихся стороны на открытую местность вышли твари, он отмахнулся, и тут же зазвучали выстрелы. Заговорили хором карамуки, заголосили караджаду. Было видно, как стрелы проникали в темные тела хищников и уже внутри начинали взрываться. Штук трех таких вот разрывных хватило для того, чтобы уничтожить тварь окончательно. Кайрат видел собственными глазами, как звери после попадания первой пули, продолжали, несмотря на разорванную плоть, идти. Страшно было представить, что стало бы с ними, будь у воинов простые караджаду. Ягычи взглянул в сторону шатра, где находился его сын. Едугей вышел и теперь стоял, вглядываясь в происходящее будто завороженный. Ягычи показалось, что он готов был применить свой карахом. И тут мальчишка разглядел сердитый взгляд отца. Словно понял мысленный приказ: «Скройся, не высовывайся, схоронись». Тут же выполнил его спрятавшись за войлочной дверью.

Казалось, что атака вот-вот будет отбита и тут случилось непредвиденное. Одна из тварей, раскидав в стороны двух меркаитов, проникла за ограждение. У ягычи появилась возможность разглядеть ее вблизи. Это был не Зочи, чучело хищника до сих пор стояло перед глазами. А между тем восьмилапое существо, остановить которое вряд ли что-то могло, двигалось в сторону палатки с дервишем.

— Я остановлю его, ягычи, — проорал Акуда и, выхватив из ножен огромный палаш, кинулся на встречу зверя.

Попытался нанести рубящий удар, но промахнулся. Кайрату даже показалось, что в бесчисленном количестве маленьких глаз, что располагались на огромной голове, отразился бесконечное численности буюрук. Пасть открылась, и перед глазами возникли сотни мелких зубов. Существо плюнуло в Акуда и воину чудом удалось увернуться. Трава позади него зашипела и задымилась.

— Ё ханэ, бабай! — Прорычал буюрук и запрыгнул на полосатую спину животного.

Удержался на ней и со всей силы попытался рубануть своим палашом. Удар прошелся плашмя, вызвав только бурю гнева у хищника. Тот замотал спиной, стараясь скинуть батыра. Еще чуть-чуть и Акуда бы полетел на землю, но сотнику удалось удержаться. Он еще раз рубанул со всей силы. Удар пришелся в шею животного, Кайрату даже показалось, что он расслышал, как треснули косточки монстра. Зверь вновь замотал своим туловищем и тут буюрук сорвался и полетел вниз, прямо под лапы. Раздался треск ломающихся костей и тут Едугей, выбравшийся из юрты выстрелил. Трех выстрелов оказалось вновь достаточно, чтобы отправить мерзкое создание на небеса.

Ситуация изменилась в одночасье, существа, что атаковали лагерь начали отступать. Над лагерем раздались крики — Хура!

— Не расслабляться, батыры, — проговорил Бат-Эрдэнэ, — это может быть временное затишье.

— А такое бывает? — поинтересовался Кайрат.

— Да, ягычи. Пару раз подобное случалось.

— А стрел хватит, буюрук?

— Будем надеяться. А сейчас пошли, посмотрим, что там с Акудом.

Они подошли к телу мертвой твари. Сотник подозвал воинов, что находились поблизости, и те оттащили труп животного. На земле, покрытым слизью, что вытекла из хищника, лежал Акуд. Он еще был жив, но пошевелиться уже не мог.

— Добей меня, ягычи, — простонал он, — добей.

Бат-Эрдэнэ потянулся к палашу, но Кайрат остановил его.

— Давай не будем спешить, буюрук, — проговорил он, — пусть его дервиш посмотрит. Вдруг поможет.

— Боюсь, что нет, — вздохнул меркаит. — После такого еще никто не выживал.

— Но, все же.

— Небеса свидетели я тебя, ягычи, предупреждал. Лучше дай я выполню последнюю просьбу. Не дам человеку мучиться.

Но Кайрат был настойчив. Один из нукеров сбегал за Ширэ Джиладканом. Тот пришел сразу. Присел над телом. Долго водил над ним амулетом, затем встал и развел руки в стороны.

— Я не могу ему помочь. Духи тут бессильны.

Тогда Кайрат-бек вытащил из ножен палаш. Замахнулся и замер. Наклонился, поднял оружие Акуда, что валялось с ним рядом, и вложил ему в руку.

— Воин должен умирать с палашом в руке, — проговорил он и нанес свой смертельный удар.

После того, как труп буюрука сожгли на костре, а пепел постарались развеять над рекой, Кайрат вошел в юрту, где у костра сидел Едугей. Ягычи еще ни разу не видел, чтобы его сын плакал. Воин положил палаш возле ложа и присел. Он прекрасно понимал, что это первая смерть, которую Едугею пришлось увидеть своими глазами. Ягычи знал, она для его сына будет не последней.

— Ягычи, — раздался голос буюрука.

— Входи, — проговорил Кайрат.

Воин вошел и протянул мальчишке карахому Акуда.

— Возьми, хан, — проговорил он. Замолчал. И лишь после того, как взглянул в глаза Едугея, добавил: — Пусть он тебе напоминает о воине, что спас нас.

Когда на седьмой день пути лес постепенно стал редеть и впереди показался просвет, буюрук меркаитов проговорил:

— Вот и все. Еще немного и тайга закончится, а там рукой подать до Запретных земель. Именно на этой территории последняя цитадель кочевников, тайный город. Только там и можно пополнить боеприпасы для оружия. Можешь считать, ягычи, что нам повезло. Отделались одним нападением, а ведь бывали случаи, когда уходили с минимальным запасом стрел, а ведь надо еще и обратно вернуться. Вот и построили крепость.

— Я бы посоветовал тебе, ягычи, там остановиться в ожидании нас, — молвил молчавший всю дорогу дервиш.

— Ожидать? — переспросил Кайрат, — а я думал, что пойду с вами до конца.

— Так ты, ягычи до него и дошел, — улыбнулся Ширэ Джиладкан, и в первый раз за время атаки хищников отпустил амулет. — До конца твоего путешествия к Запретным землям. Дальше тебе просто нельзя идти. В эти края могут попасть только избранные и те, чьи годы жизни истекли, а ты не один из них. Тебе еще жить да жить.

— Хочешь сказать, уважаемый дервиш, что я теперь бессмертный, — оскалился воин.

— Да нет. Убить тебя любой может. Так что лично я посоветовал бы тебе быть еще более осторожным, особенно после того, как повезешь Великого хана обратно. Или считаешь, что братья смерятся со своей судьбой?

В то, что Мэнэр и Улзий воспримут Едугея, как наследника хана Улукбека, Кайрат не верил. Не верил, хоть и много лет знал и хану Урнуру. Как говорил отец Сумум-бек: Чужая душа — потемки. Может согласиться с волей предков, а может — и нет.

На этом разговор закончился. Кайрат хотел было поинтересоваться, что собой представляет крепость, но буюрук вновь сосредоточился на своем амулете. Опасался, что в конце пути на них вновь могут напасть.

Увидеть же, что собой представляет крепость, удалось в скорости, когда они без происшествий покинули лесистую местность. Нукеры хотели настоять на том, чтобы сделать привал, но буюрук сообщил, что терпеть им осталось всего ничего.