Владимир Лещенко - Звездные флибустьеры Страница 25

В большой комнате с окном, выходящим прямо на крошечный зимний садик, оказалась огромная двуспальная кровать.

– Подходящее гнездышко? – игриво осведомилась спутница.

Антон кивнул, осматривая номер отельчика. Пол из настоящего дерева, стены мягкого бежевого окраса, терминал, которым, похоже давно не пользовались.

Антон нырнул в душевую. Когда он вернулся к Нур, она – уже без накидки и платья – стояла босиком около кровати и пыталась расстегнуть на спине пурпурный лифчик.

Антон с восторгом наблюдал за ней.

– Ну что смотришь, – бросила она не оборачиваясь. Помог бы уставшей женщине! – и застенчиво передернула плечами.

Антон подошел к ней и чуть дрогнувшими пальцами начал расстегивать лифчик, и задохнулся от восторга почувствовав, какая у Нур была гладкая и мускулистая спина. Наконец пурпурная тряпица упала на пол и Антон обнял Нур. Так они постояли некоторое время… Нур, откинувшись, положила голову ему на плечо, а он чувствовал, как соски Нур под его ладонями твердеют… Он развернул ее к себе и она слегка укусила его в плечо. Нур задрожала и потянула его вниз, и в следующий момент (Антон так и не смог сообразить, каким образом) он вдруг оказался голым, а Нур устроилась на нем сверху, похожая на грациозную кошку, о с гривой распущенных по плечам волос. Прикосновение горячего женского тела вызвало у него новый пароксизм желания. Склонившись, она с силой впилась ему в губы, одновременно впуская его в себя. Он попытался хотя бы пошевельнуть руками, но она не позволила ему и этого. Нур сидела на нем верхом, крепко сжимая его бедрами.

– Люблю тебя!! – еле слышно прохрипела она. Люблю! Не должна – но люблю!!

И они принялись кувыркаться на двуспальной кровати в гостинице на семнадцатом уровне маленького металлического островка, окруженного со всех сторон ледяной бездной и вечной ночью.

– Так бы и остался на этом звездном острове, – мечтательно пробормотал Антон, когда они в очередной раз насытились друг другом.

– Я предпочитаю твердую землю – я слишком хорошо знаю изнанку жизни на таких вот станциях, – буркнула девушка. Я побывала не на одной такой… Посмотри на статистику самоубийств на них – удивишься.

– Нет, Нур, все таки у тебя была жутко интересная жизнь… Пожалуй, она отличалась от моей в лучшую сторону.

– В лучшую сторону? Да по совести говоря моя жизнь была чертовски большим дерьмом – слова прозвучали как констатация факта, а не как жалоба.

– А как насчет космоса? Мне казалось, ты любишь его, – промолвил Антон, удивившись.

– А если даже и так?! – вдруг вспылила Нур но тут же повернулась и положила голову ему на плечо. – Извини. Просто пойми и имей в виду, что в моей жизни было много такого, что хотелось бы забыть. Да вот не забудешь!

– Например? – спросил Антон и тут же пожалел что спросил. Но слово не воробей...

Нур лишь пожала плечами:

– Потом. Когда ты меня поближе узнаешь.

– Куда уж ближе! Ты что, переспала со всем экипажем какого-нибудь трампа? Или убила его капитана?

– Переспала! Велика важность! – с искренней обидой бросила она. Если бы ты переспал со всеми девочками своей как её – «Эриданс-консалтинг» – стал бы ты от этого хуже?? А вот женщинам это ставят в вину!

Некоторое время она лежала молча, отвернувшись.

– Помнишь, ты спросил: зачем ты мне нужен? – продолжила она тихо и очень серьезно.

Вот еще одна причина: мне нужен кто то, кому можно доверять, иначе у меня все внутри высохнет. Тебя грызла своя печаль, и я решила, что ты способен понять чужую.

Антон кивнул, молча соглашаясь.

– Мне знакомо это чувство, – продолжила Нур, и Антону показалось, будто она действительно поняла, о чем речь. – Ты готов потерять все в любой момент. Вот почему Тень обходит тебя стороной: ты ей не интересен.

– Ты веришь? В смысле... – Антон запнулся.

– В смысле? А – нет, конечно... А ты решил что я из "сумрачников", и решила принести в жертву тебя? Она вздохнула.

– Ты вот ругаешь свой мир, а тебе бы порадоваться – если вам почти нечего боятся, кроме как компании кретинов, всерьез думающей, что сев на чугунный хрен своего идола, или вылив ему стакан своей крови они откупятся от этой силы. Которые к тому же то ли есть, то ли нет.

– Они есть. По-твоему, тех кто убивает во имя своих богов боятся не надо?

– Проблема не в них – проблема в Тени... – сообщила Нур – многозначительно и непонятно.

...Во второй половине дня они оделись и сошли вниз дабы принять пищу.

Они сели за настоящий деревянный стол, горничная разложила по тарелочкам вкусно пахнущие салаты, выставила настоящий хлеб, фрукты, и ушла. Нур принялась раскладывать по тарелкам снедь. Главным украшением стола была зажаренная тушка трапидавра, сдобренной шафраном. Тут же стояло вино – та самая "Кровь Иштар". (Видать она как и обещала совершила налёт на провизионные запасы яхты).

– Это все должно стоить чертову уйму денег, – пробормотал Антон. Даже не имея ввиду трапидавра…

– Не парься. За нас заплатит хозяин, – и не только за трапидавра. Ты не знал?

Тот кивнул несколько ошарашено. Действительно, уже лет пятьдесят профсоюзы Иштар выбили из бизнесменов правило, что при приеме на работу фирма иногда включала в контракт оплату счетов за проживание в гостиницах и прочие сопутствующие расходы – но ведь как было указано "в пределах разумного".

– Да не беспокойся ты – фирма Александера даже не заметит этих счетов. Я когда принимала корабль, обнаружила, что прежний квартирмейстер расстрелял оказывается на испытаниях восемьдесят тонн вольфрамо-титановых боеприпасов и израсходовал две разгонные камеры пушек. А даже я знаю что камеры эти могут служить десятками лет – это что ж с ними делать было надо?? И ничего – все списали – причем вообще похоже не считая – через вспомогательную канцелярию отдела хозяйственных работ. Похоже вообще не люди списывали а бухгалтерский сервер в автоматическом режиме.

– Он их что – продал? – изумился Антон. А покупатели на запчасти к пушкам найдутся?

– Найдутся – в нашем мире покупатель найдется на все. Хотя вряд ли продал... Скорее уж просто дал взятку представителю фирмы, и тот оформил фиктивный заказ. А камеры как были старые, так и остались.

Они уселись поудобнее и принялись наслаждаться вкусной едой и ароматным напитком. Антон пребывал в благостном состоянии.

– Великолепно, – сказал Антон с набитым ртом. Нур, слишком занятая поглощением кушанья, промолчала. Утолив голод, они принялись за вино.

– Расскажи что-нибудь еще, – попросил Антон, наполняя ее бокал.

– О чем?

– О себе.

– Тебе в самом деле интересно? – Голос у Нур дрогнул.

– Да, – не без колебаний произнес Скиров.

– Ладно. До семнадцати лет я поочередно сменила все пять школ своего родного городка, и из каждой вылетала со скандалом. Раза четыре попадала в полицию.

А после того как умерла мама… Ладно, не важно.

Потом видать повзрослела и поумнела, и в семнадцать лет выбила из отца деньги на взнос в местную контору Союза Космонаров и через три месяца получила лицензию младшего матроса.

Отец сперва грозился определить меня в центр коррекции социально запущенных подростков, но потом плюнул, и решил, что самое лучшее – это сплавить меня подальше.

Первая моя жестянка называлась «Звездный скорпион".

Говорят, первый корабль, это как первая женщина – ну или мужчина, – иронически улыбнулась она. Красивые слова. Скажу тебе – моя служба выдалась очень трудной. Прямо таки адски трудной. Наш капитан был настоящим ублюдком, много курил – и арсу, и танто и даже корсин. Ты можешь представить капитана звездолета – наркомана? А вот было такое. Навигатор – Стил Вуд его звали, был натуральный псих, к тому же припадочный – наверное, пересидел как-то в минус-хроне… Остальная команда – не сильно лучше. Иногда мне кажется, что не изнасиловали меня всем скопом, только потому что половина хотела быть первым и единственным, а у оставшихся протухли не только мозги но и … нижний этаж.

Один раз, помню, Вуд отрубился когда мы ушли в прыжок, и мы зависли…

Лицо ее побледнело, скулы обтянулись…

– Те пять часов, пока он валялся в отключке были самыми страшными в моей жизни. Ты понимаешь – никто не знает, что происходит с кораблями, которые не вышли вовремя из подпространства.

Так вот скажу – это настоящий кошмар. Когда ты чувствуешь, когда вокруг тебя это жуткое Ничто, и сделать нельзя ничего…

Когда Вуд пришел в себя, мы только что ноги ему не целовали…

На последнем отрезке трассы – уже в системе – корабль вели бортинженер и я – все остальные уже ни к черту не годились.

Потом я встретила… одного человека.

Это был необычный человек – слишком умный я бы сказала. Только одних языков знал целых семнадцать.

Не знаю что на него нашло, но он решил как сам выразился, сделать из меня человека. И начал меня дрессировать. Не знаю – как там в армии, но думаю после него мне никакая армия не страшна. Он занимался со мной по три – по пять часов в день, а потом еще занималась я сама. И так каждый день – полтора стандартных года. Как я не свихнулась? Но толк от этого был – если до того я ничего сложнее сетевых газет не читала, то в конце даже одолела всяких древних мудрецов и поэтов, вроде Платона или Омара Хайяма. С тех пор не терплю этого Хайяма!