Мария Ермакова - Хозяйка Страница 26

— Делаешь успехи, — заметил Ларрил, садясь в выращенное для него кресло, — ответила, не задумываясь!

— Мне не хватает вашей литературы, — пожала плечами Татьяна, — я изучаю язык из разговоров с тобой и, иногда, переговоров капитанов торговых кораблей в космосе, которые Э вылавливает в эфире и транслирует мне во время виртуальных операций.

— Ты — очень занятой человек, да? — улыбнулся Ларрил, внимательно глядя на нее.

Ощущение, что его взгляд теплом скользит по коже, вновь захватило ее, заставив сердце биться чаще.

— Не даешь себе ни минуты передышки, — продолжил проангел, — почти постоянно подключена к Обучающей программе, нигде не бываешь… Ты не хочешь увидеть мир? Любоваться разными небесами и светилами, дышать разным воздухом?

Татьяна слушала его, удивленно подняв брови.

— Странно, что ты говоришь мне об этом, командор Ларрил, — заметила она, когда он замолчал и отвернулся, глядя на звезды. — Сколько уже ты не посещал родную планету, ссылаясь на невозможность оставить М-63 без присмотра? Ты всегда на работе, и туммер тому доказательство. Ведь ты носишь его, не снимая, да?

Машинально проангел тряхнул запястьем, проверяя, на месте ли плоская коробочка туммера. Поймав себя на движении, рассмеялся.

— Мы оба — существа долга, да, Танни? — прервав смех, сказал он. — Работа — над всем остальным. Ведь то, что мы делаем, действительно важно. И ты, и я спасаем жизни — каждый из нас по-своему. Ты — Страж порога, я — страж М-63. А если…

Он резко обернулся и коснулся ее щеки горячими пальцами.

— … Если я предложу тебе когда-нибудь посетить со мной Райю, ты согласишься?

Татьяна молча накрыла его руку ладонью. Собственная кожа в сравнении с его показалась холодной, а затем, этот жар захватил ее, полыхнул на щеках румянцем, скрутился в тугой жгут то ли в груди, то ли в животе. Стало трудно дышать.

Из мутного ужаса последних лет она бежала в стерильный покой коридоров станции, здесь обрела смысл жизни и твердую уверенность в том, что нашла свое место в этом мире. А теперь тоскующее сердце пыталось разбить эту тишину плачем о новой боли. О новой, яркой и острой боли, которая приносит лишь потери и разочарования…

Губы свело, не давая вымолвить слова. Ларрил смотрел на нее необычайно огромными, расширившимися зрачками, и отраженные звезды вспыхивали в их зелени яркими искрами.

— Когда-нибудь… — наконец, смогла вымолвить она. — Возможно…

Он коснулся ее волос крылом.

— Когда-нибудь… — повторил глухим эхом и убрал руку. — Я бы показал тебе Башню посвящения в моем родном городе. В каждом нашем городе есть такая башня — она выше всех остальных зданий и с нее всегда виден восход обоих светил Райи. И когда тени пляшут в солнечных лучах, облака кажутся кружевной сетью, накинутой на мир, в которой зацепились и повисли блеклые утренние звезды…

Ларрил больше не смотрел на нее. Он смотрел туда — в темноту и пустоту, но видел картины любимого и давно заброшенного им мира. Мира, в который хотел бы когда-нибудь вернуться навсегда. «Беспокойная страсть присуща всем проангелам, сын, — говорил неизмеримо давно маленькому Ларрилу широкоплечий проангел с белыми крыльями. — Будоражит нашу кровь сильнее первого полета. Это страсть пути, Ларрил, ветер странствий и перемен, без свежего воздуха которого мы задыхаемся. Анги странствуют темными путями видений, но их крылья мертвы, а наши зовут нас в дорогу, наполняют болью расставаний. Когда-нибудь ты встретишь ангу, которую не захочешь покидать. Как я нашел твою прану! До того момента космос будет звать тебя, а ветер странствий — носить из одного сектора в другой в поисках неизвестно чего…».

Та, что сидела рядом, не родилась ангой. У нее были круглые зрачки, непривычно полные, но отчего-то очень привлекательные губы и вовсе отсутствовали крылья. Чужая кровь, чужие гены, чужие клетки. Чужая, но такая близкая и родная, что он мог бы бросить все ради нее. Сейчас. В этот миг. «Тебе только так кажется, сын неба, — предательски шепнул голос внутри. — Это все звезды…».

— Ты закончил проверку? — спросила Татьяна, изо всех сил пытаясь удержать дрожь в голосе. — С Э все в порядке?

— Да. Все в порядке, — он недоуменно пожал плечами. — Передам данные на М-63, пускай разбираются. Но мне бы хотелось всегда знать, что с тобой все в порядке.

— Со мной все в порядке! — воскликнула Татьяна. — Пока я нахожусь здесь, со мной не может случиться ничего плохого. Ну, разве только опять окажусь между сатианетами и гоками, но ведь ты узнаешь об этом первым, не так ли?

— Конечно. — Ларрил поднялся. — Ты планируешь завтра завершить процедуры с Ту-Гаком?

Она кивнула.

— Хорошо. Значит, завтра же мы сможем отбыть. На М-63 происходят странные вещи. Возможно, мне придется просить тебя о помощи.

Татьяна вопросительно взглянула на него.

— Нет, — он покачал головой, — пока не могу ничего сказать. Просто будь готова к тому, что руководство Ассоциации попросит тебя посетить М-63 и остаться там на некоторое время в качестве независимого консультанта.

Совершенно человеческим жестом он взъерошил ей волосы.

— Не засиживайся допоздна, Танни.

Двери за ним закрылись. Кресло, обвиснув, втянулось в пол, словно его и не было. Татьяна задумчиво погладила теплый материал Лу-Тановой кушетки. Ох, как ей не хватало мудрости старого крелла! Уж он бы помог ей разобраться в себе. Пара его слов — и жизнь сделала бы очередной крутой вираж, который привел бы… куда?

Выводя пальцем затейливые фигурки на поверхности сиденья, Татьяна думала о том, могла бы быть счастлива. Когда-нибудь, когда-нибудь…

Затаив дыхание, Татьяна Викторовна следила за работой Лепилы. Биоморфор натужно гудел, сердито мигал огоньками информационной панели, но выдавать результат не спешил.

В дверь просунулась взъерошенная голова Ту-Гака — от переживаний шерсть ту цвета топленого молока стояла дыбом.

— Доктор? — в который уже раз поинтересовался он, но Татьяна лишь отрицательно покачала головой.

Ту скрылся. Послышался мягкий топот — Ту-Гаку не сиделось на месте, и он накручивал круги по коридорам станции, словно приговоренный к смертной казни в свое последнее утро. Подозрительный Бим тенью следовал за ним, дыша в спину и еще больше нервируя.

Утром, встретившись в кухне, Татьяна и Ларрил ни словом не обмолвились о произошедшем. И если она казалась смущенной и держалась скованно, то проангел вел себя, как и прежде — спокойно, смешливо, искренне. Она была благодарна ему за это, и вскоре ничего уже не говорило о том, что между ними произошло накануне.

— Как ты думаешь, — поинтересовалась Татьяна у него за завтраком, — кто-то на М-63 может починить биоморфор?

Тот пожал плечами.

— Такаи могут. Но на нашей станции они редкие гости!

— Такаи! — воскликнула Татьяна. — Если бы я знала, попросила бы Иф-Ифа!

Проагнел активировал туммер, просмотрел какую-то информацию.

— Тракар «Светоч» отбыл по дальнейшему маршруту двадцать циклов назад. В обратный путь будет не скоро, но если хочешь, я оставлю сообщение для них в регистрационной матрице. Они увидят его, как только подадут запрос о заходе в доки.

— Хочу, — мрачно ответила Татьяна. — Может быть, будут еще такаи на М-63, к которым можно было бы обратиться с подобной просьбой? Этот Лепила мало того, что жрет прорву биомассы, так еще и не выключается, активируясь в самое неподходящее время. Ногами и головами оруха у меня уже завалено полхолодильника, я не успеваю их использовать в качестве операционных муляжей. Может быть, мне открыть поставку мяса для ту на М-63? На станции много ту?

— Около трехсот, — серьезно ответил Ларрил. — Половина из них состоит в патрулях Ассоциации, другая, в основном, торгует. Но есть и исключения. Например, Ту-Ганн — главный врач М-63.

— Главный врач станции — ту? — удивилась Татьяна. — Никогда бы не подумала. А почему мы до сих пор не знакомы?

— В прошлый твой визит он отсутствовал, посещая родной мир, — проангел улыбнулся. — Он — хороший врач. Как и ты!

— Однако Ту-Гак предпочел обратиться ко мне, — мгновенно среагировала Татьяна Викторовна, — почему?

Ларрил поморщился.

— Ту-Ганн — ортодокс, который свято придерживается Закона ту, правда, только в отношении своих соотечественников. Он бы отказался лечить Ту-Гака, вбил бы в его голову пару священных текстов и отправил бы домой — на выбраковку.

— Какой ужас! — тихо сказала Татьяна. — Неужели в этой просвещенной, напичканной чудесами науки и техники галактике еще такое возможно?

— Танни, — укоризненно покачал головой проангел, — эта галактика так велика, что тут возможно еще и не такое. Твое счастье — ты не знаешь, что происходит на окраинах, в секторах, захваченных гоками и сатианетами, на малопосещаемых космических трассах. Ассоциация делает все возможное для поддержания порядка, и силы наши велики, но расстояния еще больше!