Уилбур Смит - ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений) Страница 26

— Ну, а причем здесь Джимми?

Она сделала жест нетерпения.

— Погодите, — сказала она и продолжила рассказ. — Вы понимаете, сколько стоит этот груз на свободном рынке?

— Могу себе представить — ты могла бы выписать свой собственный чек примерно на пару миллионов долларов. И старина Харри, кажется, заинтересовался. Последнее время он упорно упражнялся и стал сильнее.

Шерри кивнула:

— Испытателем «пого-стика» был офицер военно-морского флота США, Уильям Брайс. Самолет начал падать с высоты пятнадцати тысяч футов, как раз перед тем, как выйти из верхушки тайфуна. Пилот пытался не допустить падения, это был очень сознательный офицер, но на высоте пятисот футов он понял, что вывести самолет из падения ему не удастся. Он катапультировался и пронаблюдал, как машина упала в воду.

Она говорила очень осторожно. Выбор ее слов показался мне несколько странным, слишком «техническим» для женщины. Я был уверен, что она выучила рассказ наизусть — от Джимми? Или от кого-то еще? Слушай и наматывай на ус, Харри, сказал я себе.

— Билли Брайс провел три дня на резиновом плоту в океане во время тайфуна, а позже его нашел и спас вертолет, посланный с Равано. У него было немного времени для размышлений. Первое, о чем он подумал, это о ценности груза — и он сравнил его со своим жалованьем старшего офицера. В своих показаниях во время следствия он умолчал о том, что «пого-стик» упал в воду в пределах видимости с суши, и Брайс мог запомнить какую-либо примету на берегу, прежде, чем его унесло в открытое море тайфуном.

Я не мог заметить фальши в ее рассказе, он звучал вполне правдоподобно и весьма интригующе.

— Суд вынес решение — «ошибка пилота». Брайс ушел в отставку, этот вердикт положил конец его карьере. Он решил заработать себе свою собственную пенсию и вернуть себе доброе имя. Он намерился заставить американский флот выкупить назад ракеты «кит-убийца» и принять во внимание показания черного ящика.

Я собирался задать вопрос, но Шерри жестом опять остановила меня. Она не хотела, чтобы прерывали ее изложение.

— Джимми выполнял некоторые задания для американского флота — он осматривал днища авианосцев и в то время познакомился с Брайсом. Они подружились, и Брайс, естественно, обратился к Джимми. Вдвоем они не располагали достаточным капиталом для организации экспедиции по подъему ракет, но надеялись заручиться финансовой помощью. Конечно, такое нельзя напечатать в отделе объявления «Таймс», и пока он занимались поисками средств, Билли Брайс был убит в своей машине на шоссе М4 недалеко от поворота на Хитроу.

— Над всем этим, похоже, висит проклятие, — сказал я.

— Вы суеверны, Харри? — спросила она, глядя на меня своими слегка раскосыми тигриными глазами.

— Не без этого, — признался я, и она кивнула, словно занося в память эту информацию, перед тем, как рассказывать дальше.

— После смерти Билли, Джимми продолжил работу над этим проектом. Он нашел средства. Он не сказал мне, кто дал ему деньги, но я догадываюсь, что их источник был не вполне легальным. Он прилетел с ними сюда. Остальное вы знаете.

— Остальное знаю, — согласился я и не осознанно потрогал твердую ткань шрама через шелк рубашки. — Конечно, кроме места аварии.

Мы пристально посмотрели друг на друга.

— А тебе он сказал? — спросил я, и она покачала головой.

— Да, очень интересная история, — улыбнулся я. — Жаль лишь, что мы не можем проверить ее подлинность.

Она резко поднялась и отошла к перилам веранды, обняв свои плечи. Казалось, я ее рассердил — будь у нее хвост, она бы размахивала им, как львица. Я подождал, пока она смягчится, и вскоре она, пожав плечами, опять повернулась ко мне. Ее улыбка была приветливой.

— Да, в этом все дело. Я думала, мне полагается небольшая награда. Джимми был моим братом, и я проделала такой путь, чтобы увидеть вас, ведь вы ему нравились, и он доверял вам. Я думала, мы сможем работать вместе — но мне кажется, если вы хотите знать абсолютно все, я вам в этом не могу помочь.

Она откинула волосы, они, слегка спутавшись, блестели в свете лампы. Я встал.

— Я отвезу тебя в гостиницу, — сказал я и коснулся ее руки. Она протянула вверх обе руки, и ее пальцы сомкнулись у меня на шее.

— До дома далеко, — шепнула она и притянула мою голову вниз, привстав на цыпочки. Ее губы были мягкими и влажными. Спустя несколько минут она отстранилась от меня и улыбнулась, глядя мне в лицо. Но взгляд ее, казалось, был устремлен куда-то в пространство, а дыхание участилось.

— Может, ты все-таки приехала сюда не зря?

Я взял ее на руки. Она была легкой, как ребенок. Обняв меня за шею, Шерри прижалась ко мне щекой, а я отнес ее в дом. Я уже давно научился не отказываться от обеда, когда меня приглашают к столу, ведь неизвестно, когда разразится голод.

Даже слабый свет зари оказался безжалостен к ней, когда она лежала, раскинувшись под москитной сеткой на просторной двуспальной кровати. Ее косметика размазалась и засохла, и она спала, открыв рот. Ее светлая грива спуталась и не подходила по цвету к томному треугольнику внизу ее живота. Утром она показалась мне просто отвратительной, тем более, что ночью выяснилось, что Шерри Норт была неукротимой садисткой.

Я выскользнул из постели и постоял над ней несколько мгновений, вглядываясь в лицо спящей в напрасных поисках хотя бы слабого сходства с Джимми Нортом. Я оставил ее и, не одеваясь, вышел из дома на пляж. Был прилив. Я бросился в прохладную прозрачную воду и поплыл к заливу. Я плыл быстро, привычным австралийским кролем, а соленая вода щипала глубокие царапины у меня на спине. Это было счастливое для меня утро. За рифом меня поджидали старые знакомые — стая крупных дельфинов, с носами, похожими на бутылку. Они, плескаясь, подплыли навстречу мне. Их высокие плавники разрезали темную поверхность моря, когда они гонялись друг за другом в волнах. Они окружили меня, присвистывая и похрюкивая. Дыхательные отверстия на их макушках были похожи на крошечные рты, а настоящие, огромные рты, казалось, застыли от удовольствия в угловатых улыбках. Они дразнили меня несколько минут, пока один крупный самец не подставил мне свой спинной плавник и не взял меня на буксир. Это была восхитительная прогулка сквозь пену волн, кипящую вокруг моей груди и головы. Дельфин увлек меня на полмили от берега, где, наконец сопротивление воды оторвало меня от плавника.

До берега было далеко, и дельфин кружил вокруг меня, время от времени подталкивая меня в спину и приглашая прокатиться еще раз. Возле рифа они свистом попрощались со мной и грациозно удалились. Меня переполняло счастье, когда я брел по воде назад к берегу. Рука немного побаливала, но это была здоровая боль исцеления и возвращающихся сил.

Постель оказалась пуста, а дверь в ванную заперта. Я подумал, что она, возможно, бреет подмышки моей бритвой и поморщился от этой мысли. Старый пес, вроде меня, вряд ли бывает рад, когда кто-то нарушает привычный ему ход дел. Я воспользовался душем для гостей, чтобы смыть соль, и мое раздражение постепенно улеглось под потоком горячей воды. Затем свежий, но небритый и голодный, как питон, я прошел на кухню, зажарил копченый окорок с ананасом и как раз намазывал маслом тосты, когда на кухне появилась Шерри.

Она снова выглядела безупречно. Наверно, в своей сумке от Гуччи она носила ассортимент целого косметического прилавка. Ее волосы были причесаны и уложены лаком в ниспадающую гриву, а улыбка — восхитительна.

— Доброе утро, возлюбленный, — сказала она и поцеловала меня. Сейчас я был дружески расположен ко всему миру и всем населяющим его тварям. Эта блестящая женщина больше не казалась мне отвратительной. Ко мне перешло хорошее настроение дельфинов, и моя веселость, видимо, была заразительной. Во время завтрака, мы беспрестанно смеялись, а затем я вынес на веранду кофейник.

— Когда мы отыщем «пого-стик»? — внезапно спросила она, а я, не ответив, налил еще одну кружку крепкого черного кофе. Шерри Норт очевидно решила, что одна ночь в ее обществе сделала меня рабом до конца моих дней. Может, я не такой уж большой знаток женщин, но с другой стороны, и у меня есть маломальский опыт — то есть, я вроде не совсем девственник — поэтому я не оценивал чары Шерри Норт так высоко, чтобы обменять на них четыре ракеты типа «кит-убийца» и черный ящик засекреченного истребителя.

— Как только ты покажешь мне дорогу к нему, — ответил я уклончиво. Это была старомодная женская заносчивость полагать, что если мужчина ублажал вас с рвением и мастерством, то он еще за это обязан платить, Я уже давно считал, что все обстоит как раз наоборот. Она протянула через стол руку и взяла мое запястье. Ее тигриные глаза на минуту расширились от задумчивости.

— После прошлой ночи, — хрипло прошептала она, — я знаю, у нас еще многое впереди, Харри. Ты и я — вместе.