Вилли Конн - Герой Бродвея (сборник) Страница 26

«Конечно, она прелесть, но русский цветок все-таки придется подмять под себя», — не без удовольствия думал Смард, представляя, какие фигуры «высшего сексуального пилотажа» проделает он с ней.

— Простите, здесь не занято?

Габриэль поднял голову. Перед ним стоял атлетически сложенный мужчина с озорными зелеными глазами, одетый в строгий серый костюм.

— Свободно, — ответил Смард.

Майк Норман сел напротив, с интересом разглядывая сексуального преступника — худощавого брюнета с ввалившимися, видимо от беспорядочной жизни, щеками.

— Габриэль Смард? — не спеша помешивая кофе, Майк пристально посмотрел в глаза рок-музыканта, ожидая его реакции.

— Я узнал вас, вы из полиции. Только где ваш парик? — насмешливо ответил Габ.

— Я вижу ты не очень-то боишься полиции, Смард, — Норман отхлебнул маленький глоток хорошо проваренного бразильского кофе.

— Разве я виноват, что бабы балдеют от меня? — нагло улыбнулся Габ.

— Ты прав, парень, улик против тебя пока нет, — согласился детектив, — но дело твое — все же дрянь.

— Это еще почему? — насторожился Габ.

— Если ты думаешь, что в Нью-Йорке у тебя одного в штанах есть «прибор», то ты глубоко заблуждаешься. Звони, если придется туго, — Майк бросил на стол визитную карточку, рассчитался и вышел из бара.

Вот чего Смард действительно не ожидал! Если бы полицейский стал угрожать ему, он бы не удивился. Но помощь от полиции — это уже что-то новенькое. Габ вспомнил волосатые лапы мясника Тома и спрятал, на всякий случай, визитку в карман.

— Слушай, Том, ты такой парень! Да если ты плюнешь на этого подонка Смарда, его размажет по стене, как улитку.

— Нечего делайт, — лениво согласился немецкий эмигрант Том Гриффер, покручивая никелированным тесаком перед носом Боба. — Я его бить так! — кусок мороженной туши развалился надвое. — Так! — сверкнув в воздухе, тесак вонзился в огромную деревянную плаху — гордость мясной лавки Гриффера.

— Черт их знает, этих баб, Том. Что твоя Элен нашла в Смарде?

— Она реветь. Говорить — она не виноват. А как есть твой Люси, Боб?

Боб Брикстон, фармацевт, щуплый, низкорослый, с подвижной, как у воробья, головкой, заскрипел зубами:

— Я — не я, если не проучу его на всю жизнь!

— О, да! Проучайт! — закивал Том.

— Твою руку, май френд! — Боб картинно протянул маленькую ладонь свирепому мяснику и застонал от боли, ощутив его рукопожатие.

— Яволь, яволь! Прекрати, май френд, я тебе не мясная туша, — Боб вырвал свои посиневшие костяшки.

— Слов — есть мало, дело — есть много, — мясник открыл свой «дипломат» и принялся складывать туда далеко не безобидные предметы.

Закончив сборы, он вопросительно посмотрел на Боба:

— Я хотел покупать один грос букет. Не много денег. Кусается.

— Чего, чего? — не понял фармацевт.

Взяв карандаш, Том изобразил требуемый букет.

— Ну, ты молодчина, Том, — изумился Боб. — Через час букет будет у тебя.

При всей пикантности, любовные утехи приносили Смарду не одни только радости. Во время постельных развлечений его начали посещать навязчивые и устрашающие видения. Возможно, это была расплата за удовольствие.

Ему все время казалось, что за резной спинкой кровати, в ногах, стоит нечто жутковатое, пристально наблюдавшее за половым актом. Голыми пятками Габ чувствовал его холодное дыхание. Он понимал, что это глупости, и все же не смел посмотреть назад.

Впрочем, за удовольствие надо платить. Габриэль попытался переключиться на более приятные размышления. Лениво развалившись на «кровати любви», Смард принялся смаковать совсем еще свежие воспоминания. А их было немало — бархатистая кожа Люси, пухлые губки Элен… Сколько их уже перебывало на этой постели? А сколько еще будет!

Осторожный звонок прервал эротические размышления рок-музыканта. Накинув халат, он вышел в прихожую:

— Кто здесь?

— К господину Смарду по вопросу ангажемента в джаз-клубе.

Габ посмотрел в глазок. На площадке стоял приличный господин в цилиндре и белом шарфе — черт подери! — да еще с букетом!

Забыв об обычной осторожности, Смард открыл дверь и отшатнулся — за господином стоял мрачно улыбающийся мясник Том! А в господине Смард узнал ненавистного фармацевта!

В следующую секунду растерявшийся Смард, не успев даже пикнуть, оказался на своей драгоценной кровати. Он лежал на животе, притиснутый к постели взгромоздившимся на него мясником.

— Ребята, вы шутите?! — надеясь на лучшее, спросил музыкант.

— Мы хотеть больно гладить твой попка, — пояснил Том.

Фармацевт задрал махровый халат Габа намного выше спины и развернул огромный бумажный кулек. «Букет» оказался роскошной кладбищенской крапивой. Смакуя удовольствие, Боб не спеша одел белые перчатки, переглянулся с Томом.

— Айн! Цвай! Драй! — довольно закивал Том.

— Остановитесь, вы, кретины! — взмолился Габ.

Не слушая его, Боб поднял «веник» и что есть силы хлестнул по музыкальному заду Смарда. Бедняге показалось, что он голяком уселся на горячую сковороду!

— Айн! — проникновенно улыбнулся мясник. — Береги свой попка, сынок.

— Ой, мама, — упавший духом Габ, видя, как крапива снова поднимается над тем же местом, испытал страстное желание натянуть штаны.

— Цвай! — счастливым хором гаркнули экзекуторы и, обожженный крапивой Смард, как добрый конь, подскочил вместе с сидящим на нем мясником.

— Теперь ты будешь лежать на спинка, как мой Элен. Ты понимать? — Том перевернул Габриэля лицом вверх.

— Сейчас он поймет, май френд, — фармацевт поплевал на веник. — За Элен, за Люси, за всех, всех, всех!

Грозно сверкнув очами, он ожег крапивой ненавистного соперника.

— Проклятые рогоносцы! — взвыл несчастный донжуан.

— Что он есть сказать? — переспросил Том.

— Май френд, он сказал такую пакость, такую пакость… Но ничего, сейчас получит успокоительное.

Из принесенной фляги фармацевт влил в рот Габриэля лошадиную дозу слабительного…

— До скорой встречи, сэр, — вежливо поклонился на прощание Боб.

— Мы будем приходить еще, делать больно твой попка, — пообещал мясник.

Такого унижения Габриэль Смард не мог себе даже представить.

Большую часть вечера он вынужденно провел в туалете, размышляя о том, каким верным оказалось пророчество полицейского и каким образом обезопасить себя в дальнейшем.

Со свойственной ему самонадеянностью Смард решил не обращаться в полицию, а положиться на собственные силы. Будучи человеком деятельным и не лишенным воображения, он немедленно приступил к превращению своего жилища в неприступную крепость. Успеху замысла способствовало то обстоятельство, что в его квартиру, на втором этаже, вела отдельная лестница. На самую ее вершину Габ закатил бочку с прокисшей капустой, купленной по такому случаю в овощном подвальчике. У входа подвесил ведро с золой из камина, а на площадке уложил целую гору гнилых арбузов. Теперь он не только не боялся появления экзекуторов, но даже ждал их.

Ранимая душа рок-музыканта жаждала мщения!

Информация, просочившаяся из управления полиции, чрезвычайно взволновала обычно невозмутимого Бруно Капельяно. Если предчувствие его не обманывало, он был сейчас как никогда близок к своей давней, заветной цели.

Те, у кого нет долларов, стараются их достать, а те, у кого их много, стараются их истратить… но только обязательно на что-то особенное. И лучше всего, чтобы покупка давала новые доллары.

Кровать Сатаны была именно такой вещью. Она отдавала всех женщин мира в руки гангстера. К принадлежащим ему игорным и публичным домам он мог прибавить еще один — единственный в своем роде, где клиенты могли бы покупать не пошлых проституток, а женщин, которые при обычных обстоятельствах никогда бы им не достались. Ведь в жизни каждого мужчины бывает столько неосуществленных желаний! А что может стоить дороже мечты? За нее не жаль никаких миллионов. Бедняга Фрезер! Имея такое сокровище, он не сумел им воспользоваться. Нет, Бруно Капельяно знает, как делаются доллары.

Опустив боковое стекло автомобиля, гангстер жадно глотнул пропахший горячим асфальтом воздух отходящего ко сну Нью-Йорка. Пора! Дав знак, Капельяно запустил мотор. Автомобили гангстеров тронулись вслед за машиной главаря.

Марк Норман, внимательно наблюдавший за домом Смарда, не мог не заметить кавалькаду автомобилей, остановившуюся поодаль. Из машин вышли весьма странные субъекты, которых он принял было за ухажеров соблазненных Габом девиц.

Рассредоточившись и стараясь не привлекать внимания, они двинулись к дому.

«Ого! — подумал Майк. — Это будет покруче крапивной порки!»