Боец с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир Страница 26

Не знаю, что меня подтолкнуло к подобным выводам. Возможно, всё дело в происхождении того самого «Чёрного Кардонийского», от которого напрочь сшибает головы у мужчин и у женщин. А может быть, это из-за того, что я сам — непонятно кто, непонятно откуда, но умудрился не просто выжить в местных военно-шпионских играх, но и разворошил гнилые делишки кого-то с самого верха, из высшей имперской аристократии. Недаром же в «кабинке любви» Анцилла обмолвилась, что, мол, догадывается, кто и зачем нас подставил, но мне это знать ни к чему…

Ни к чему мне было знать и то, как на самом деле зовут лейтенанта Ханеса.

Что это не его настоящее имя, а скорее всего и звание, я догадался практически сразу. Та лёгкость, с которой меня «передал» ему капитан Дидрич, говорила о многом. Командир звездолёта со штрафниками не мог быть обычным военным. И контрразведчиком он тоже наверняка не был. Скорее, наоборот. Эту догадку он подтвердил сам:

— У тебя, рядовой Диржик, есть только два пути. Или ты отказываешься от предложения и служишь в «Би-4», пока не сдохнешь в какой-нибудь заварушке, или… — тут он внимательно посмотрел на меня. — Или ты соглашаешься, но твоя жизнь, как и у всякого нелегала-разведчика, может оборваться в любую секунду.

— А если не оборвётся, то что?

Этот вопрос я не мог не задать, а Ханес не мог не ответить:

— Если тебе повезёт, любые твои мечты станут явью.

— Даже так?

— Именно так и никак иначе, — отрезал разведчик.

Я покачал головой:

— Что-то не верится. Разведка — это не то место, где исполняют мечты. Успешные нелегалы чаще всего заканчивают свою жизнь на чужбине, в полной безвестности.

— Откуда ты это взял? Из детективных романов что ли? — усмехнулся «вербовщик».

— А хоть бы и из романов. Реальность от этого не изменится, — пожал я плечами. — Я буду никто, и меня будут звать никак. Долгие годы, если мне действительно повезёт и меня не раскроют, я буду поставлять в Империю информацию, пока не помру тихой спокойной смертью. И только тогда, возможно, обо мне напишут в какой-нибудь книге памяти. А потом наградят. Посмертно.

Лейтенант дёрнул щекой.

— Мне говорили: ты умный; но теперь вижу — дурак. На тебя что, не действуют гипносон? Ты пропустил три последних сеанса?

Я посмотрел на него, он на меня…

А ведь и вправду, странные сны снились мне на этом корыте. Во-первых, меня там учили какому-то новому языку, похожему грамматически на всеобщий, но с другой лексикой. Во-вторых, я приобрёл кое-какие знания по биологии, пусть и поверхностные, но уже позволяющие разбираться в вопросе на уровне «менеджеров, выдающих задания для учёных».

— Биостазис — это тебе о чём-нибудь говорит?

Я молча кивнул.

— А биостазис универсальный и абсолютный, который не замедляет процессы, а наоборот ускоряет, но только те, что нужны организму для полного и мгновенного приспособления к внешней среде любой степени агрессивности?

— Хм… мне кажется… — попытался я угадать, — обладание такой технологией сделает человека настоящим хозяином во Вселенной.

— Верно, — кивнул лейтенант. — Людям с такой особенностью не нужно будет искать подходящие для жизни планеты, они смогут жить почти на любой. Мало того, их будет трудно убить, и жить они, вероятней всего, будут гораздо дольше, чем мы. Раз эдак в двадцать. А может и в пятьдесят, кто знает.

— На Флоре эту технологию уже разработали?

— А вот это как раз и есть твоя основная задача: выяснить, имеется она там или нет? — Ханес откинулся в кресле и сложил руки в замок. — Сам понимаешь, если такая технология действительно существует и у тебя получится это узнать, а ещё лучше раздобыть, то…

— Правящие дома отдадут за неё всё что угодно, — закончил я фразу.

— Вот именно, рядовой. Вот именно, — с удовлетворением отметил разведчик.

Я сделал вид, что задумался.

— Ну, хорошо. Предположим. Пусть так. Но почему я? Почему вы надеетесь, что у меня получится?

Ханес расхохотался:

— А почему ты решил, что ты в этом деле единственный?

— Может, и не единственный. Но тогда я просто не вижу смысла посылать на опаснейшее и ответственное задание слабо подготовленного штрафника. Намного разумнее было бы забросить на Флору группу специалистов.

Во взгляде «вербовщика» мелькнул интерес:

— Хм. Кажется, я ошибся. Ты всё-таки не дурак. Но объяснять ничего не буду. Так будет лучше для дела.

— Лучше, так лучше. Не объяснили, ну и насрать. В конце концов, кто я такой, чтобы спорить?

На физиономии лейтенанта появилось что-то вроде улыбки:

— Подход абсолютно правильный, но… — его указательный палец поднялся вверх. — Запомни, солдат. В нашем деле чаще всего выживают именно те, кому не насрать. Поэтому спрашивай. Что могу, расскажу. А что не могу, извини, не мой уровень допуска, — развёл руками разведчик…

** *

Связь между челноком и основным кораблём поддерживалась обычной узконаправленной радиосвязью. «Два Би-Би» висел на стационаре, прикрытый маскировочными полями. Обнаружить его с поверхности можно было только случайно. Или если абсолютно точно знать, где искать и куда наводить приборы для поиска. Имелась ли у обитателей Флоры более продвинутая аппаратура — достоверными данными имперская разведка не располагала. Поэтому пришлось осторожничать. То есть буквально красться к цели, изображая то случайное небесное тело, несущееся вне плоскости эклиптики, то сгусток «темной материи», то россыпи астероидов, давным-давно отколовшихся от какой-то из древних планет, болтающихся на внешних орбитах.

Флорианцы, как говорил лейтенант Ханес, превратили свой звёздный дом в крепость. Закрытое общество с малопонятной структурой чужаков не приветствовало. Единственной ниточкой, связывающей его с остальной Вселенной, являлась фактория Торговой Лиги, расположившаяся на окраине какого-то большого города. Флорой эту планету назвали торговцы. Насколько это наименование соответствовало аутентичному, знали, наверное, только они, но этим знанием ни с кем не делились.

Оптическое, радиолокационное и грависканирование с орбиты ничего не давало. Планету окружала странная дымка, искажающая бо́льшую часть излучений. Она иногда рассеивалась, но утверждать, что открывающаяся «взгляду» картина соответствовала действительности, никто бы не стал. Наблюдения разных лет отличались друг от друга по многим параметрам, а постоянно держать возле Флоры разведывательные корабли аборигены не разрешали, грозясь прекратить любые сношения, в том числе и торговые. Останавливать торговлю никто не хотел — биотовары с Флоры пользовались бешеным спросом во всех уголках Вселенной…

— Прошли основной участок. До цели сто пятьдесят тин.

— Продолжать баллистическое снижение. Тормозные задействовать не раньше, чем на тридцати, — прозвучало по громкой связи.

С моего места были отлично видны руки пилота, лежащие на сенсорах управления, и если бы он дёрнулся раньше, я бы заметил.

Нервы у «первого» оказались достаточно крепкими, тормозные движки он включил, когда индикаторы показывали двадцать два. От навалившихся перегрузок в глазах потемнело, но уже через миг по отсеку прокатилось натужное:

— Штурмовому звену приготовиться! Защиту на максимум!

Командовать группой на месте Ханес поручил «третьему», видимо, как наиболее опытному и авторитетному.

Где лейтенант раздобыл точные данные по месту высадки, я не интересовался, но так или иначе контролируемый им по радио спуск с орбиты прошёл чётко по плану. Челнок приземлился именно там, где требовалось. Ориентиры на местности строго соответствовали обозначенным в тактических картах.

— Выходим!

Аппарель рухнула наземь. Один за другим мы выскочили наружу. Пятеро штурмовиков и конта́ктер.

— Пятый, восьмой — слева! Двенадцать, одиннадцать — справа!

Отдав команду, «третий» рванул вперёд, к виднеющемуся за рощей строению. «Девятый» осторожно трусил за ним, стараясь не оступиться под тяжестью спецконтейнера. Именно туда, по заданию лейтенанта, требовалось загрузить артефакт местных.