Ольга Громыко - Космоолухи: до, между, после Страница 27

Станислав честно попытался быть оптимистом и одно светлое пятно в этой истории все-таки углядел: он оказался сверху. Капитан, кряхтя, поднялся, осмотрелся и удрученно почесал затылок. Без Михалыча теперь точно не обойтись, и Станислав уже предвкушал, как будет объяснять ему причину столь странной поломки.

— Теперь, капитан, вы с вашей мышью должны мне ночь любви! — хохотнул неунывающий пилот, поправляя перекрутившуюся узелком вперед бандану.

— Могу организовать, — с такой зловещей интонацией пообещал Станислав, что «кредитора» из каюты как вакуумом высосало. — Кстати, где эта чертова мышь?!

Котька устремила на капитана преданный взгляд, раззявила пасть и застенчиво сказала:

— Пиу-пиу!

Производители не соврали: мышь действительно оказалась вкусна для горла и прочей пищеварительной системы скотины.

Станислав сцапал Котьку за шкирку, сунул похрюкивающей от смеха Полине и сурово распорядился:

— Пока у нас не будет пиу-пиу лоток, пиу-пиу кошка будет ночевать у тебя! И если она куда-нибудь залезет, доставать ее ты будешь сама!

— Так нечестно! — растерянно возопила девушка. — Я же только смотрела!

— Вот-вот, за удовольствие надо платить! — парировал капитан и закрыл дверь.

СТАРЫЕ ДОЛГИ

Станислав замедлил шаг, присмотрелся и понял, что ему не померещилось: у трапа «Космического мозгоеда», теряясь в отбрасываемой им тени, лежала огромная черная собака.

Зверь тоже заметил капитана, втянул вываленный по случаю жары язык и насторожил уши, а стоило Станиславу сделать еще несколько шагов, как на фоне черного лохматого силуэта ослепительно заблестели зубы и вскочившая собака издала низкий предупредительный рык.

— Это еще что за ерунда? — скорее озадачился, чем испугался Станислав, успевший разглядеть, что собака, во-первых, не полудикая космодромная дворняга, а породистая овчарка с характерной остроухой и широколобой харей, и, во-вторых, привязана к поручню плетеным синтетическим поводком, который даже коня удержит. — Полина!

Капитанская дедукция дала сбой: к особачиванию трапа зоолог не имела никакого отношения.

— Агат, сидеть! Свои! — К кораблю уже спешил мужчина с бутылкой минералки. — Извините, я думал, успею к автомату отскочить, а то сегодня жарища такая…

Собака спрятала зубы и села, продолжая глядеть на Станислава с недоверием.

Капитан снисходительно кивнул, решив, что пес с хозяином претендовали только на тень, но не тут-то было.

— Олег Васильев.

Мужчина переложил минералку в левую руку и протянул Станиславу освободившуюся, холодную и влажную от запотевшей бутылки.

— Станислав Петухов, — несколько удивленно отозвался капитан. Фамилия была знакомая, человек — нет. Лет двадцати пяти, крепкий, высокий, сероглазый и русоволосый, с открытым и располагающим лицом… пожалуй, Станислав бы его запомнил, если бы когда-то видел. — Чем могу…

К трапу неторопливо — парадный мундир не располагает к суетливости, народ испугается, если увидит, как по космодрому невесть от кого целый генерал драпает, — подошел еще один человек. С такой же бутылкой минералки, но, к счастью, без второй собаки.

— Стас!

— Валерий Аркадьевич!

Тут уж капитан без колебаний шагнул навстречу, и старые знакомые, не ограничившись формальным рукопожатием, крепко обнялись — хотя в первый миг Станислава дернуло вытянуться по струнке и отдать честь. Еле сдержался.

— Вы откуда?

— С площади, откуда ж еще! — Генерал поправил и без того идеально сидящий китель в бренчащей чешуе наград. Теперь, когда оба Васильева стояли рядом, фамильное сходство было налицо: одинаковые носы, телосложение, цвет волос — только Олег еще не успел поседеть и заматереть, да и вообще, похоже, отличался более живым характером. — Принимал парад наших доблестных войск.

— Точно, сегодня же День военно-космического флота! — спохватился Станислав. — Черт, я о нем совсем забыл…

— Ну да, у тебя сейчас совсем другие хлопоты. Наслышан-наслышан… — Валерий Аркадьевич отступил на шаг и окинул транспортник критическим взором. Станислав внутренне сжался, разом, будто фильтры с глаз сдернули, заметив все вмятины и пятна на обшивке, а особенно — кривую зеленую надпись, бросающую уставу в лицо не то что перчатку вызова, а целый сапог. Но генерал, разумеется, ничего не сказал и вообще сделал вид, что не замечает, до какого возмутительного состояния эти неряхи-штатские довели бывшую красу и гордость флота. — В гости пригласишь?

— Да, конечно! — спохватился капитан. — Маша, дверь!

— Где? — заинтригованно спросил нежный голосок из комма.

Олег, не сдержавшись, фыркнул. Генерал и бровью не повел, но у Станислава предательски, как у новобранца, побагровели уши.

— Я сказал, живо открой центральный шлюз!

— Ой-ой-ой, какие мы сегодня грозные… — прожурчал искин, одновременно раздвигая створки и, несмотря на режущее глаза солнце, на полную мощность включая подсветку контура, чтоб любимый кэп уж точно не промахнулся мимо проема.

Станислав указал гостям на трап (хотя с таким свирепым выражением лица обычно посылают гораздо дальше), но тут пес вскочил и глухо, предупреждающе брехнул, глядя хозяину за спину. Все трое оглянулись, и если генерал увидел лишь рыжего парня, зачем-то поспешно стягивающего на ходу рубашку, а капитан и вовсе своего навигатора (к счастью, под рубашкой оказалась черная борцовка), то Олег внезапно побледнел, подался вперед и хрипло выдохнул:

— Рыжик?!

— Чего? — Дэн набычился и попятился от него, как от сумасшедшего, боязливо косясь на собаку (которую вообще-то мог запросто разорвать пополам за челюсти или за лапы, что первым подвернется). — Здрасте, Станислав Федотыч! Я не опоздал?

Растерянность на лице Олега плавно сменилась разочарованием пополам с облегчением. Станислав, напротив, таращился на Дэна с растущим изумлением: при чужаках тот всегда изображал образцового киборга, каковым числился в списке корабельного имущества. Более того, даже на прогулках друзья вечно его тормошили, чтобы прекратил строить из себя телохранителя и просто получал удовольствие. А тут вдруг такое шоу со стриптизом, еще и голос изменил, на резкий и грубый!

«Какого черта?!» — просемафорил капитан бровями, но дело, видимо, было настолько серьезным, что Дэн не рискнул даже ресницей в ответ трепыхнуть.

— Это Денис, наш навигатор, — смирившись (пока они с рыжим паршивцем не останутся наедине!) пояснил капитан гостям. — А где остальные?

— В пивну… то есть в кафешке зависли, скоро подойдут.

«Денис» глянул на стоящее почти в зените солнце, сморщил нос и энергично его потер, сдерживая чих.

— Простите, я обознался, — с кривой усмешкой выдавил Олег.

— Угу, бывает. — Навигатор сунул скомканную рубашку под мышку, коротко пожал гостю руку и поспешил отстраниться — овчарка продолжала клокотать горлом, как мотор на холостом ходу. Киборг пах и вел себя как человек, но пес инстинктивно чуял исходящую от него угрозу — несмотря на старательно изображаемый рыжим страх.

— Агат! Фу! Да что с тобой такое?! — Олегу пришлось чувствительно дернуть пса за строгач. Тот кашлянул, обиженно уставился на хозяина и тонко, как щенок, заскулил. — К ноге!

Гости наконец поднялись на борт. Корабль встретил их блаженной кондиционированной прохладой и румяной чернокосой девицей в лохматом венке из трав, цветов и лент. В руках прекрасная пейзанка держала хлеб-соль на расшитом красными петухами полотенце, каковым, собственно, национальный костюм и ограничивался.

— Это Машка, наш искин, — все тем же чужим развязным голосом сообщил Дэн. — Привет, киска!

— Привет, бельчонок! — хихикнула девица в ответ. — Наскакался?

— А то! — Навигатор дружески «дал пять» голографической ладони, и, хотя рука прошла насквозь, в динамиках раздался громкий хлопок. Уж с Машей-то киборг наверняка связался еще на подходе, с досадой подумал капитан, вон как подыгрывает.

— Нельзя! — на всякий случай негромко приказал Олег, но, как оказалось, не тому.

Вышколенный пес едва покосился на спрыгнувшую с дивана кошку, зато Котька, узрев на своей территории такое непотребство, преисполнилась праведной ярости.

Выгнув спину, распушив хвост и издавая странные рявкающие звуки, ассоциирующиеся скорей с пумой, нежели с хрупкой белой кошечкой, она подошла к псу и отвесила ему оплеуху — по плечу, куда дотянулась.

Агат нервно переступил лапами и задрал морду. Шерсть у него была густая, жесткая, в палец длиной, и беспокоиться стоило только о глазах и носе.

Не удовлетворившись результатом, кошка зашла с другой стороны, и пес торопливо поджал хвост, пряча еще более нежные органы.